Не могу скрыть обреченность в своем голосе. Где-то в глубине души, надо признаться, я на момент поверила, что Амиль другой.
— Пошли, — отдает он грубо команду сквозь стиснутые зубы, его пальцы больше не сжимают мое запястье, а переплетаются с моими. Кожа нежно трется о кожу, и даже это легкое касание вызывает трепет.
Да что же это такое? Такой быстрый переход от грубости к нежности сбивает с толку. Дает ложную надежду, что этот мужчина окажется не таким, как мой муж, и спасет меня от него.
— Куда ты меня ведешь? Разве я непонятно сказала? — снова начинаю бороться с ним словесно, но мои ноги уже сами по себе идут за ним. И это вызывает его улыбку, которая делает жесткие черты лица мягче и добрее.
— Мы с тобой кое-куда прокатимся. Можешь не волноваться о своем муже.
— Что это значит? — с подозрением смотрю на него, быстро перебирая ногами. Его шаг слишком широкий, чтобы я за ним поспевала.
— Просто перестань уже о нем думать. Бесит! — бросает Амиль отрывисто, опаляя меня злым взглядом. — Муж, муж, — передразнивает. — Сейчас я с тобой, а не он, поняла?
Не замечаю, как мы оказываемся в богатом районе новостроек, дом, обнесенный кованым забором, дорогие машины на закрытой парковке. Та, на которой мы приехали, отлично сюда вписывается.
— Хватит уже дрожать, Ксюша, — заставляет меня очнуться голос Амиля. — Успокойся, мы просто поговорим.
Не верю ему, но решаю промолчать, заинтересованно оглядывая квартиру, в которую он меня все-таки привел.
Модный дизайнерский ремонт, дорогая мебель, чисто мужской интерьер в серо-бежевых тонах. Здесь совсем не видно женского присутствия, но это не значит, что он не приводит сюда женщин ради развлечения. Амиль не похож на мужчину, который отказывает себе в удовольствиях. Скорее, он берет то, что хочет. Сейчас он хочет меня, теперь я это точно вижу, когда мы действительно наедине.
— Ты обещал, что мы будем разговаривать! — успеваю только пискнуть, прежде чем он накидывается на меня, сгребая в охапку и жадно сминая губы. Горячий, огромный, сплошные литые мускулы и одуряющий аромат парфюма. Язык толкается в рот, скользит по губам и проникает в самую глубину, захватывая и покоряя без остатка.
— Блядь, цветочек, какие разговоры? — бормочет сквозь поцелуи, которыми покрывает мою шею, ключицы, грудь. — Я взорвусь, если не окажусь в тебе.
— Нет, прошу… — умоляю, отталкиваю, но его руки не дают мне даже пошевелиться. Он прижимает меня к стене и грубо задирает юбку, рвет трусики одним быстрым сильным движением и начинает бренчать ремнем.
— Ами-и-иль… — простанываю, сдвигая бедра. Однако он не дает, не позволяет мне закрыться, раздвигает мои бедра с напором, заставляя приподняться и обхватить ногами его талию.
Щиколотки смыкаются на его торсе, наши тела крепко прижаты друг к другу, и Амиль смотрит прямо мне в глаза. В них жгучее желание и расплавленный металл. Жажда, которая сжигает меня дотла.
Он меня погубит.
Я не хочу этого. Не хочу поддаваться ему, как последняя шлюшка. Не хочу сдаваться. Всё во мне протестует против такого наглого использования моего тела, но в то же время какая-то непонятная сила не дает мне шанса на сопротивление.
Тяга слишком велика. Сумасшедшее, дикое притяжение. Оно подчиняет меня себе. И я уже сама вцепляюсь в широкие плечи мужчины и притягиваю, а не отталкиваю. Держусь за него, когда он входит в тугое лоно, готовое принять его. Я теку. Он понимает это, чувствуя, какая я мокрая.
— Соскучилась? — замечает с хриплым смешком. Краска заливает щеки.
Мне стыдно. Стыдно наслаждаться и сгорать в его объятиях, зажегшись от одного касания. Кем он меня будет считать? Шлюхой! Без сомнений. Факт!
В это время он, не давая думать, входит в меня напряженным членом, проникая глубоко, до самого основания. Растягивая меня и делая еще более мокрой. Мысли уносит прочь. Наслаждение начинает затапливать меня. По телу бегут горячие волны, кожа становится влажной.
Всхлипываю и впиваюсь ногтями в его плечи сквозь рубашку. С силой. Он шипит, выпуская воздух через сжатые губы, матерится. На лбу образуются капельки пота. Меня пронзает сокрушительное удовольствие.
— Чер-р-рт! — выругавшись в очередной раз, Амиль подхватывает меня под попу и уносит в спальню. Укладывает на кровать. Огромная фигура нависает сверху. — Никогда никого так сильно не хотел.
Он снимает с себя всю одежду, потом с меня. Рассматривает каждую частичку моего тела. Моя кожа горит огнем. Я зажмуриваюсь, не желая наблюдать, как с дикой жадностью этот мужчина разглядывает меня. Как синие глаза становятся всё темнее и темнее.
— Посмотри на меня! — приказывает. — Я с тобой разговариваю, Ксюша!
Делаю, как он велит. Всего секунда, и Амиль снова оказывается во мне одним резким толчком. Не сводит взгляда с моего лица. Обхватив мою голову руками, заставляет смотреть в его колдовские глаза.
— Боже… — впиваюсь ногтями в запястья мужчины, когда он сжимает мою грудь.
В голове туман, внизу живота пламя, которое вот-вот начнет растекаться по всему телу. Ничего не соображаю. Отгоняю все мысли прочь, не желая думать ни о чем, кроме себя. Кроме мужчины, к которому я чувствую безумное притяжение. Мне не хочется никуда уходить. Хочется остаться с ним на всю жизнь, но почему-то не могу ему довериться. Он другой, да? Если мой муж последний кретин, это же не значит, что все мужики такие. Ведь верно, или же нет?
— Какая же ты чувствительная, — страстно шепчет прямо в губы, кусая нижнюю. — Какая же горячая…
— Сумасшедший, — отвечаю, обвивая его шею руками, прижимаю к себе сильнее. Толчок и еще один, еще… Боже… Я не хочу, чтобы это безумие завершилось.
— Я тебя никуда не отпущу, Ксюша. Ни за что, — проводит губами по шее, по чувствительной венке. Зубами прикусывает кожу, отчего мурашки рассыпаются по всему телу. — Никому не отдам, — хриплый шепот в ухо, и опять кусает, но на этот раз мочку.
Так и тянет сказать: «Не отпускай», но меня что-то сдерживает. На кону жизнь моего брата, жизнь Амиля и моя собственная. Нет, за себя я не боюсь, но вот за них…
Амиль целует меня так нежно, что крышу сносит напрочь. Мне не хватает воздуха от его напора. Я стараюсь отвечать с точно таким же желанием, но получается так себе. Можно сказать, я никогда нормально не целовалась. Муж был моим первым и единственным. Кроме него меня никто не трогал, не прикасался.
И сейчас, когда Амиль обращается со мной так нежно, словно я какая-то хрупкая кукла, которую он боится сломать, я еще сильнее убеждаюсь, что Толя действительно зверь. Ему я никогда не отвечала и даже не старалась это сделать для того, чтобы он относился ко мне мягче. Меня тошнило от него всегда. Да простит меня Амиль за такое сравнение.
Амиль входит в меня раз за разом. Делает толчок за толчком, что-то невнятное шепча мне на ухо. Или мой мозг отказывается соображать, что он там пытается мне сказать. Не до разговоров сейчас.
Удовольствие растекается по телу, а через секунду Амиль делает еще один толчок и резко останавливается, впиваясь в мои губы страстным поцелуем. Я чувствую пульсацию внутри себя, дышу часто, пытаясь перевести дыхание.
— Безумец, — говорю.
— Зато твой, — тихо смеется мужчина. Ложится рядом и укутывает меня одеялом. — Я мечтал об этом дне, Ксюша.
— Добился своего, — шепчу в ответ. Меня дико клонит в сон. Не могу приоткрыть веки. Амиль снова что-то говорит, но я ничего не понимаю.
— Спи, цветочек, — последнее, что слышу.
Просыпаюсь одна. В квартире гробовая тишина. Качаю головой, вспоминая вчерашнюю ночь. Глупо улыбаюсь. Я встаю с кровати, голая направляюсь к шкафу и достаю одну из рубашек Амиля. Натягиваю на себя. Босыми ногами шлепаю по полу, ищу ванную комнату. Но почему-то сначала оказываюсь в кухне. Заметив на столе записку, читаю и не могу сдержать улыбку.
«Скоро буду. Не скучай».
В спешке принимаю душ. Где бы Амиль ни был, скоро вернется. Но куда он мог пойти в такую рань? Или… Какой вообще сейчас час?
Сумку нахожу не сразу. Первым делом достаю телефон и включаю его. Не помню, чтобы вырубала. Это дело рук Амиля. Я даже не сомневаюсь!
Странно, но муж мне не звонил. Да и подруга тоже. Абсолютная тишина! Хотя уже десятый час.
— Проснулась? — доносится сзади. Не успеваю я обернуться, как оказываюсь в объятиях Амиля. Он прижимает меня к себе спиной, целует шею. — Подожди. Я на минуту.
Кладет на стол бумажные пакетики. Аромат свежей выпечки ударяет в нос. Желудок сводит, а во рту выделяется слюна. Боже… Что со мной происходит? Дома я весь день голодная ходила, и никогда так не тянуло что-либо поесть, а тут…
— Успела соскучиться, — чувствую руку Амиля на своем бедре. — Ты всегда такой?
— Какой? — хриплый шепот на ухо. Губами проводит по мочке, прикусывает. А его ладонь ползет еще выше, пробирается под рубашку. А я, между прочим, почти голая. На мне нет белья, потому что ночью Амиль его порвал.
— Неугомонный, — резко оборачиваюсь к нему лицом. — Вечно голодный. Несдержанный.
Он закатывает свои голубые глаза, тихо смеется.
— Рядом с тобой — да. А так я постоянно при делах. Мне некогда с бабами развлекаться сутками.
— Совсем не верится…
— Верь, Ксюша. На несколько дней я взял отгул, чтобы побыть с тобой. И хочу это время провести незабываемо. Сядь, я действительно голодный. Есть хочу.
— Подожди, — качаю головой. — Нет, я не могу тут оставаться на несколько дней. Ты лучше «бабу» свободную привел бы к себе и отдыхал с ней, а не замужнюю.
Лицо мужчины меняется, челюсти сжимаются. Он дышит через нос, хочет что-то сказать, но сдерживает себя.
— Разве я не права?
— Я привел в свой дом женщину, а не шлюху, Ксюша. Мне пришлось постараться, чтобы тот сукин сын, твой муж, долго отсутствовал в городе. Его не будет минимум неделю. И вообще… Зачем ты с ним живешь, если ничего к нему не чувствуешь?
— Зачем ты это делаешь? Бесплатный кайф, да? Я хочу домой. Прямо сейчас.