— Не знаю, что случилось потом, — горько усмехаюсь. — Вроде бы он мог отвезти меня к родителям. Как-то объясниться. Помириться, в конце концов. Но в итоге получилось так, что никто меня видеть не захотел. Меня оклеветали. Сказали, я продажная сучка, которая недостойна ни уважения, ни любви. Амиль, — шмыгаю носом, вытирая с лица слезы. — Родная мать меня шлюхой назвала. Ты даже не представляешь, как это больно. А ведь у меня, кроме него, никогда никого не было… Только ты.
— Ты жалеешь? — тихо спрашивает он.
— Что? — слегка оборачиваюсь, но он снова не дает возможности.
— Ты жалеешь, что связалась со мной?
— Нет, конечно. Я просто боялась… И сейчас боюсь.
— Чего ты боишься, Ксюша? — хрипло шепчет на ухо.
— Тебя потерять. Он ненормальный, Амиль. Ты его не знаешь. Снаружи спокойный, адекватный. Но ты представить себе не можешь, какой он зверь!
Дышать тяжело. Будто весь воздух из легких вышибли. Не хочу думать о муже, вспоминать и говорить о нем. Скорее бы забыть, но умом понимаю: это невозможно.
— Он тебя всегда бил? С того самого дня, когда ты решила с ним сбежать? — спрашивает осторожно.
— Нет, пару недель вроде бы не трогал. Но когда я отказалась с ним… Не хотела я его! — неосознанно повышаю голос и резко поднимаюсь, машинально поворачиваясь к мужчине.
Амиль в ту же секунду берет меня на руки и уносит в кабинку. Ставит на ноги, сразу же включает воду. Просто смотрит. Вода течет, смывает с меня пену. Точно так же текут мои слезы…
— Как долго он с тобой так? Пять лет, да? — обхватывает голову руками, шепчет в губы страстным хриплым голосом, от которого внизу живота жарко становится. Кожа в очередной раз покрывается мурашками. — Я его уничтожу, Ксюша. Даже не сомневайся. И сделаю тебя своей. Обещаю.
— Сделай меня своей… Сделай, Амиль, — голос подрагивает. Повторяю несколько раз, словно в бреду. — Пожалуйста… Сделай меня… Своей.
Глава 19
Яркие лучи солнца будят меня очень рано. Солнечные зайчики скользят по коже, очерчивая изгибы тела, которое переплетается с ЕГО телом.
«Все это реальность», — улыбаюсь своим мыслям, своему долгожданному счастью.
Если бы мне кто-нибудь сказал, что я однажды стану достаточно храброй, чтобы пойти на такой шаг, как побег, я не поверила бы этому глупцу. Так привычна стала боязнь быть услышанной и громкой, что я, кажется, смирилась со своей участью.
Веду пальцами по руке Амиля, которая так крепко обнимает меня, что не пошевелиться. И, бог свидетель, я даже не пытаюсь отодвинуться от него. Не хочу дышать без него. Я, черт возьми, ничего делать без него не хочу!
«Боже, Ксюша, ну что за мысли? Будто юная девчонка».
Улыбаюсь. Я снова понимаю, что могу улыбаться. Могу просто верить в счастье, которое так жарко прижимается сзади. Дышит в затылок, и я ощущаю большую потребность в том, чего не получила вчера.
После душа и взаимных ласк Амиль просто вытер меня насухо и вынес из ванной, уложив в кровать. Мы еще долго целовались, дразня друг друга. Но в итоге, уютно устроившись под одним одеялом, просто уснули. И это правда было волшебно. Я чувствовала его желание, но он четко дал понять, что сегодня меня не тронет. Очень скоро. Но не сегодня.
Поворачиваюсь в его руках, закидываю свою ногу на его бедра, прижимаюсь сильнее, рассматривая его лицо.
Мы совершенно голые, и я ощущаю жар обнаженного мускулистого тела. Желанного и безумно сексуального.
«Такой красивый».
Веду подушечкой пальца по скулам, колючей щеке. Останавливаюсь на подбородке, уколовшись короткой щетиной. Прикасаюсь к губам, которые целуют так, что запросто с ума можно сойти.
Улыбаюсь, прикрыв глаза, чтобы снова поверить в происходящее.
— Такой хочу видеть тебя каждое утро, — слышу хриплый и сонный голос.
Всматриваюсь в искрящиеся нежностью глаза и смущаюсь оттого, что выставила себя дурочкой. Лежала с закрытыми глазами и улыбалась.
Мужская рука скользит по моему бедру и закидывает ногу еще выше, на талию. Оказываюсь намного ближе, когда он обхватывает мои ягодицы своей ладонью и вжимает в себя с громким стоном.
Не успеваю сделать вдох, как второй рукой обхватывает меня за затылок и напористо целует. Размыкаю губы и отвечаю с той же страстью и желанием.
— М-м-м… боже.
Сминает попу, скользя пальцами ближе к лону.
— Что, цветочек? Влажная уже? — усмехается он.
— Не останавливайся, — тихо прошу, снова прикрывая глаза.
— Я… — хочет что-то ответить, но нас прерывает громкий сигнал будильника, и мужчина, смеясь, падает на свою подушку.
— Не смей, Алиев, — угрожающе шиплю.
Слишком возбужденная. Не готовая услышать, что ему нужно уезжать.
— Прости, Ксюш. Но…
Быстро запрыгиваю на него сверху, не обращая внимания на стыд, который растворился со вчерашним вечером и нашим разговором о прошлом.
— Ничего не хочу слышать, — ерзаю на нем и, склоняясь к губам, целую. Кусаю нижнюю почти до крови, а после зализываю языком.
Ощущаю его желание и не могу поверить, что он может вот так взять и уйти.
— Ксю… цветочек… Поверь, я бы сейчас тебя затрахал до хрипоты. Но мне правда пора ехать по делам. По серьезным делам, — последнее говорит с акцентом.
— Это смертная казнь, без права на амнистию. Слышишь меня? — угрожаю ему, когда он шлепает по ягодицам обеими руками. Снимает с себя, укладывает на постель.
— Готов умереть от твоих рук, но чуть позже, — улыбается мерзавец. Глажу его по волосам, тяжело вздыхая. — Цветочек, нам предстоит еще кое-что обсудить вечерком.
Целует в шею и ключицу, царапает нежную кожу. Резко останавливается.
— Что? — немного напрягаюсь от его слов.
— Просто некоторые вопросы остались. И мне нужны ответы от тебя. Не волнуйся ты так. Ты моя, слышишь? Только моя, — шепчет в губы. — Твоя безопасность для меня все. Я отомщу этому мудаку, поверь. Заставлю ответить за каждую слезинку, которая катилась по твоей щеке. За каждый день, который ты проводила с ним поневоле.
— Прошу, давай не будем о нем. Не хочу, — тяну умоляющим голосом.
— Окей, — снова гладит мою талию. — Просто я хочу, чтобы ты поняла, что здесь ты в полной безопасности. Это моя территория, и это твой дом. Ты тут хозяйка, запомни это.
— Ладно, ладно, — смеюсь, когда он кусает меня за плечо. — Буду хозяйкой, раз ты так просишь.
— Тогда покорми меня перед долгим рабочим днем, — подмигивает и встает обнаженный.
Какое же у него красивое тело, ммм. Готова скулить от желания, но встаю и надеваю легкое платье, купленное вчера. Правда, надеть белье времени не остается. Пока Амиль в душе, хочу приготовить ему завтрак.
Бегу на кухню, которую с трудом нахожу в этом «замке» и быстро определяю, что на оладьи и блины времени нет. Остается только яичница.
Успеваю накрыть на стол, как Амиль появляется в столовой.
— Ты как раз вовремя, — улыбаюсь, вытирая мокрые руки.
— Поторопился, почуяв этот запах. Пожалуй, во время обеда отныне я буду приезжать домой, а не заказывать еду из ресторана, — целует в висок и садится, быстро поедая все с большим аппетитом.
Наблюдаю за ним, не сводя глаз, потому что… просто потому, что мне нравится на него смотреть. Вот и все.
Поблагодарив за завтрак, мужчина уходит за документами и спускается ко мне, когда я заканчиваю мыть посуду.
— Так, смотри, Ксюш, — протягивает мне новый смартфон. — Тут есть мой номер. Если что, сразу звони. Я отвечу, чем бы ни был занят. Еще номер водителя. Костей зовут. Но это на экстренный случай, если я не смогу быстро приехать к тебе. Можешь позвонить подруге, кстати. А так в доме есть что нужно. Во дворе для отдыха тоже все оборудовано, и небольшой сад найдешь. Интернет подключен…
— Я поняла тебя, — улыбаюсь его заботе, которая греет сердце. — Все будет хорошо.
— Без сомнений, — взяв за руку, тянет за собой в гостиную.
Амиль садится на диван, а меня усаживает на свои колени. Обнимаю его за шею, прильнув к нему всем телом.
— Хотел тебя предупредить, что сегодня моя тетя прилетает из Турции. Так что, — начинает вдруг тянуть, и я понимаю, что предупреждает не просто так. — Тетя Аида…
— И-и-и? — выгибаю вопросительно бровь, мол, продолжай.
— Ты только не сильно обращай на нее внимание. Она старой закалки, и у нее свои принципы и взгляды на жизнь. Просто отмалчивайся, редко отвечай на вопросы. Но главное — не вступай с ней в спор, очень прошу.
— Ты меня пугаешь, — отвечаю с нервным смешком. — Может, преувеличиваешь?
— Просто поверь… Это временно, — утыкается носом мне в макушку, глубоко вдыхая аромат волос. — Мама приедет на днях. С ней вы быстро найдете общий язык, — улыбается как бы виновато.
И я понимаю важную вещь, что просто должна выстоять. Да я все и смогу. Не думаю, что родственница Амиля такая же стервозная, как сестра Толи.
— Я тебя услышала, Алиев. Очень постараюсь…
Притягивает к себе и целует в висок. Еще пару минут тратим на поцелуи и объятия. Он оставляет меня одну в огромном особняке, уезжает.
Беру сразу телефон и звоню Арине.
Чуть ли не в слезах здороваемся и спрашиваем, как у кого дела. Выхожу в сад и сажусь в беседку, наслаждаясь свежим воздухом.
— Как же я ждала твоего звонка. Володя поехал к Амилю, все ему рассказал. Говорит, твой был так зол. А когда я позвонила рассказать мужу, что ты объявилась… от нетерпения чуть не порвал его, — смеется подруга, а я чувствую благодарность.
— Еще ничего не закончено, Ариш. Но я чувствую, что уже могу свободно дышать. Это, наверное, первое утро, когда я дышу полной грудью.
— Скоро все останется позади. Знаешь… Я вот спросить хотела… Как получилось в итоге, что ты сбежала?
— Это было ужасно. Я такое натворила, боже, — вспоминаю того врача, и тошнить начинает.
— Я тебе так скажу. Если ты убила кого-то, чтобы спастись, то я даже осуждать не стану. Мы все боремся за жизнь. А ты пять лет продержалась. Не все на такое способны, дорогая.