Хор.
Мне кажешься взволнованным ты; что же
С тобою приключилось? Отчего,
Скажи нам, пот и бледность на лице
Твоем растерянном?
Тирсид.
Боюсь, случилось
Несчастие с Аминтой. Вы его
Не видели?
Хор.
Не видели с тех пор,
Как он с тобой ушел. Чего ж, однако,
Ты опасаешься?
Тирсид.
Того, что он
Убил себя.
Хор.
Убил себя? Но что же
Причиною тому могло бы быть?
Тирсид.
Любовь и ненависть.
Хор.
Чего не в силах
Соделать два врага могучих, если
Между собою заключить союз
Случится им! Но говори яснее.
Тирсид.
Любил чрезмерно Сильвию он, нимфу,
И был чрезмерно ею ненавидим.
Хор.
Поведай, что ж произошло меж ними?
Здесь, по дороге, многие проходят,
И кто-нибудь, быть может, об Аминте
Известие доставит, а, быть может,
И сам он подойдет меж тем.
Тирсид.
Охотно
Поведаю о всем я, так как было б
Несправедливо, чтобы неизвестной
Неблагодарность черная такая
Осталась. От меня Аминта знал,
Что вместе с Дафной Сильвия пойдет
К источнику купаться. Побуждаем
Моей, увы, лукавой речью, он
Отправился туда, колеблясь. Вдруг,
Когда источник был от нас уж близок,
Услышали мы крики, плач и Дафну
Увидели, зовущую на помощь.
Она, лишь нас заметила — "Бегите, —
Нам крикнула, — на Сильвию напали!
Вперед влюбленный бросился Аминта
Пантерой, я за ним, и меж кустов
Увидели мы девушку нагую,
Привязанную к дереву. Косматый
Стоял сатир пред нею и узлы
Последние затягивал. Она
Пыталась защищаться, но, конечно,
Напрасно. Дротик выхватив, Аминта
К сатиру устремился, я ж набрал
Больших камней — и, жертву бросив, быстро
Враг убежал. Когда сатир исчез
В лесу, взор жадный обратил Аминта
На члены те прекрасные, что цветом
И нежностью подобны были сливкам,
Дрожащим в кувшине, — и я заметил,
Что щеки вспыхнули его. Но, скромно
Приблизившись, он молвил ей: "Прости
Ты, Сильвия, рукам моим: коснуться
Твоих лилейных членов принуждает
Необходимость их; тебя хочу я
От уз освободить, и да не будет
Тебе в обиду милость, что судьба
Дарует этим мне".
Хор.
Слова такие
Смягчить могли б и каменное сердце.
Но что ж сказала нимфа?
Тирсид.
Ничего.
Лишь взор, презренья полный и стыда,
Потупила и, как могла, старалась
Грудь "нежную прикрыть. Узлы волос,
Что голову к стволу ей прикрепляли,
Распутывать он начал, говоря:
"Ах, недостоин столь прелестных уз
Столь грубый ствол! Своим прикосновеньем
Как оскорбить осмелилась, кора,
Волос ты этих нежность?" Вслед за тем
Он развязал ей руки, что к стволу
Ее же поясом прижаты были,
Потом нагнулся, чтоб освободить
Ей Ноги, оплетенные ветвями
Зелеными, но Сильвия ему
Сказала гордо: "Отойди, пастух.
Я — спутница охотницы Дианы,
И ноги развязать сама сумею".
Хор.
О, как надменно сердце этой нимфы!
За благородное деянье — это
Отплата незаслуженная.
Тирсид.
Он
Прочь отошел почтительно и даже
Взор отвратил, отказываясь сам
От наслажденья, чтоб отнять возможность
У ней — в том наслажденьи отказать.
Я, скрытый за кустом, все это слышал
И видел, и хотел уже окликнуть
Его, но удержался, — и внезапно
Увидел вещь еще необычайней.
Едва, ценой усилий долгих, нимфа
От пут тугих освободила ноги,
Как, не сказав Аминте на прощанье
Ни слова, мигом бросилась бежать,
Как вспугнутая лань, хоть и была
Известна ей почтительность Аминты,
И нечего его бояться было.
Хор.
Зачем же нужно было ей бежать?
Тирсид.
Обязанной она хотела быть
Лишь бегству своему, а не любви
Почтительной другого, — этим также
Свою неблагодарность обнаружив.
Хор.
Что ж тут он сделал, что сказал тут, бедный?
Тирсид.
Не знаю. Злым предчувствием волнуем,
Я побежал за Сильвией, ее
Желая удержать, но уж не мог
Ее догнать; а возвратясь, Аминты
На прежнем месте больше не нашел я.
Предсказывает сердце мне несчастье:
Я знаю, он хотел себя убить
И до того.
Хор.
В обычае у всех
Влюбленных угрожать самоубийством,
Но редкие угрозу выполняют.
Тирсид.
Боюсь я, что из этих редких он!
Хор.
Надежды не теряй.
Тирсид.
Хочу в пещеру
Отправиться я к мудрому Эльпино:
Туда ведь часто заходил Аминта,
Когда хотел он горькие свои
Забыть страданья, слушая свирель,
От пения которой молоком
Струятся реки, каплет мед с деревьев,
И камни с гор свергаются в долину,
Чтоб ни единый звук не проронить.
Сцена II
(Дафна, Аминта, Нэрина)
Аминта.
Поистине, безжалостной была
Твоя, о, Дафна, жалость в миг, когда ты
Мой дротик удержала, ибо смерть
Тем тяжелее будет мне, чем дальше
Откладывать я буду смертный час.
И вот теперь пытаешься зачем
Ты доводами разными утешить
Меня? Чего боишься ты? Того,
Что я с собою кончу? Было б это
Лишь благом для меня!
Дафна.
К чему, Аминта,
Отчаяваться! Сильвию я знаю:
Лишь стыд, а не жестокость, побудил
Ее бежать.
Аминта.
Отчаянье — спасенье,
Надежда — гибель мне! А все же корни
Пытается, увы, она пустить
К моей груди, и это потому,
Что жив еще я до сих пор. А есть ли
Зло большее, чем жизнь, для несчастливцев,
Как я?
Дафна.
Живи, живи, Аминта бедный.
Сноси свое несчастье терпеливо,
И счастья ты дождешься: обладанье
Той красотой, что в наготе ты видел,
Тебе наградой будет.
Нэрина.
О, зачем
Я вестницею горя быть должна?
Перенесешь ты как, Монтано бедный,
Рассказ о том, что с Сильвией твоей,
Единственною дочерью случилось?
Отец несчастный, — ах, уж не отец.
Дафна.
Мне чей-то голос слышится печальный.
Аминта.
Я слышу имя, что мне ранит слух
И сердце, имя Сильвии, но кто
Его упоминает?
Дафна.
То Нэрина,
Любимая Дианой нимфа, чьи
Глаза и руки так красивы, все же
Движения изящества полны.
Нэрина.
А все же лучше, если он узнает
Про то и позаботится, чтоб были
Как должно, преданы земле останки,
Коль их найдут. Ах, Сильвия, твой жребий
Жесток!
Аминта.
Что говорит она?
Нэрина.
О, Дафна!
Дафна.
О чем, про Сильвию упоминая,
Сама с собой ты речь ведешь, Нэрина?
Что потрясло тебя так глубоко?
Нэрина.
Ах, то одно ужасное событие.
Аминта.
О, горе мне! Что это за событье?
Я чувствую, я чувствую, что сердце
Мое охладевает, и лишаюсь
Я разума. Жива она?
Дафна.
Об этом
Событии ужасном расскажи нам.
Нэрина.
Зачем должна я вестницей такого
Несчастья быть! Но рассказать о нем
Я все ж должна вам. В хижину мою
Явилась нынче Сильвия нагая.
Она мне объяснила, что тому
Причиной послужило. И, одевшись,
В дубовый лес отправиться меня
С собою пригласила: там была
На этот час назначена охота.
Я с ней туда отправилась. Застали
Там множество собравшихся мы нимф
Охотниц. Углубившись в лес, мы вскоре
Увидели, как выскочил из чаши
Огромный, с опененной пастью волк.
Вмиг Сильвия стрелу на тетиву
Взложила лука, данного ей мною,
И волку в голову попала тою