— Добрый день, — помахал рукой Лан, когда я выходила из аудитории, и я счастливо улыбнулась.
— Привет! Давно тебя не видела! Где ты пропадаешь? Сегодня все оборотни возвращаются, да? Обостренный период закончился, и флаг с башни убрали. Кстати, кто его убрал?
— Сколько вопросов, — отшатнулась кошколак, улыбнувшись.
— Тогда ответь только на один. Почему я тебя не видела? Ты от меня прятался? — спросила я, поправив на плече рюкзак.
— Это целых два вопроса, — усмехнулся Ланиэль, передернув плечами, — учебы было много.
— Врешь.
— Вру, но тебе же будет неприятно слышать, что всю неделю я пытался искоренить страсть к тебе. И можешь меня поздравить, мне это почти удалось, так что с этого момента я вновь буду твоим другом.
— Это действительно радует! — воскликнула я, обнимая кошколака, — идем в столовую? О стольком с тобой хочу поговорить!
— Например, о чем? — приподнял бровь Лан.
— Например, о барабашке! Представляешь, это мордочка хитрая, оказывается, умеет быть ласковым! Когда Джейс был у меня дома в квартире, этот мелкий пушистый комок с его рук не слазил! — Лан сморщился при упоминании о профессоре, и я решила сменить тему, — тут моим куратором мой сомбэ оказался, представляешь?! Он меня к нагам потащил, обменял на мать Гаруды…
— Царя птиц?
— Ага! Так что я дорого стою, — подмигнула я, — а потом меня один противный наг потащил куда-то. Я уж думала: «всё, пропала!», ан нет, тут появился Джейс…
— Почему любая твоя тема выруливает на Даньелза? — поморщился кошколак, и я прикусила язык.
— Слушай, он ведь был твоим куратором? Почему ты его так не любишь? — отважилась спросить я, и Лан выдохнул, сложив руки на груди, — он был плохим куратором?
— Да нет, куратором он был отличным. Всегда грудью на амбразуру, хотя он сильнейший телепат, ему вообще горы по плечу. Какой-то весь идеальный, раздражал. Но моя нелюбовь к нему началась еще с нашей первой встречи.
Это было на первом курсе, и он читал у всех мысли, и мои в том числе. Не знаю, сколько он там увидел, но знания — это сила, а он получается является всемогущим. В общем, как-то не заладилось наше общение.
У Джейса тоже есть причины недолюбливать Ланиэля, об этом мне рассказывала Кира, а теперь я знаю причины кошколака. Раз родители Лана занимались черной магией, об этих воспоминаниях и мог узнать Даньелз, отсюда и вражда. Всё становится на свои места.
— Знаешь, я тебя понимаю. Его умение читать мысли действительно раздражает, — поддержала я кошколака.
— Но ты всё равно его любишь, — подвел итог кошколак, и я виновато пожала плечами, мол, он сам меня в себя влюбил, не виноватая я, а дальше мы оба отвлеклись, так как по телепатическому радио передавали очередную бредовую новость.
«Слушайте-слушайте! На заднем дворе пятнадцать минут назад состоялась драка двух четверокурсников за сердце неприступной Кэтрин! Как на это отреагирует её парень Нил?»
— Слушай, Лан, а ты не знаешь, как отключить эти сплетни? Их можно сделать с пометкой «спам»?
— Увы и ах, либо полностью отключайся, поставив блок, любо слушай все подряд, — ответил кошколак, а мы тем временем вошли в столовую, направившись за подносами и за самой едой.
— Лан, а ты слышал что-нибудь о Хранителях?
— Ого, какие темы ты затрагиваешь. А с чего ты ими интересуешься?
— Просто недавно услышала, и название понравилось, — солгала я, пожав плечами, а Лан вздохнул.
— Ты никогда просто так ничего не спрашиваешь, это я уже успел понять.
Так что отвечать не буду, пока всё не расскажешь.
— Лан, это не мой секрет, — ответила я, присаживаясь за свободный столик, а кошколак посмотрел на меня недоверчивым взглядом, а потом закатил глаза к потолку.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. У Пограничья есть четыре Хранителя: вечности, времени, мира и равновесия, которые подчиняются Оракулу из Обратного мира. Хранитель вечности отвечает за сохранность каждого вида существ, времени — за сохранность культуры и истории, мира — за отношения между представителями всех рас, а равновесия — за правильное функционирование связей между реальностями. Вот, пожалуй, и все. Ничего особенного в них нет, кроме того, что их никто никогда не видел, просто знают об их существовании.
— Никто и никогда, говоришь? — усмехнулась я, пережевав пищу, — а откуда тогда знают об их существовании?
— Может, кто, когда и видел. Что ко мне-то пристаешь? — нахмурился кошколак, и я улыбнулась, погладив его по щеке, чтобы успокоить, а Лаг посмотрел в сторону выхода, — о, нет, только не он.
«Любимая моя, а что ты делаешь рядом с кисой?!» — раздался в голове голос, отчего я даже подскочила, посмотрев на злого до чертиков Джейса, я сглотнула.
«Ми-ми-ми-милый?» — заикаясь переспросила я, думаю, что сейчас будет все плохо.
Как говорят лепреконы: «Плохо. Всё очень, очень плохо».
— Интересно, что собирается делать наш любимый телепат? — спросил Лан, смотря в сторону выхода, а в это время «наш любимый телепат» пробирался мимо столиков, не предвещая мне ничего хорошего.
«Давай без паники».
«Давай».
«Давай», — кивнула я, а потом без паники не получилось, потому что Джейс был на грани взрыва, большого такого «бум!».
Пришлось действовать быстро и необдуманно. Я встала и обхватила руками шею преподавателя, приковав к себе взгляды всех студентов столовой, а потом поцеловав Даньелза, напряженность которого постепенно спала.
— Джейс…
— Мм?
— Идем отсюда, — ответила я, заметив зевак, с интересом наблюдавших за профессором, целовавшимся с девушкой, которую он не так давно скинул в фонтан.
— Идем, — кивнул Джейс, бросив уже безразличный взгляд на Ланиэля, и поднял меня на руки, а я ничего не имела против, у меня появилось время целовать шею и лицо Даньелза, а позади остался кошколак, который ласково мне улыбался, и за его понимание я была ему благодарна.
«Мне только что сообщили, что произошло в столовой! Кажется, у нас появилась нестандартная, но страстная, парочка преподаватель студентка!
Даньелз-Ульянова! Что выйдет из этой связи? Куда приведет бесшабашная любовь?!» — раздалось по радио, а я покраснела, поняв, что теперь я вновь стану самой обсуждаемой персоной академии.
На сегодняшний урок алхимии я шла с трясущимися коленками. Думаю, о причине такого состояния вы можете легко догадаться. Наша группа, бросая на меня заинтересованные и смеющиеся взгляды, зашла в аудиторию.
Я села за самой дальней партой, и вообще изначально приняла положение серой мышки, то есть чуть ли не под стол залезла. Скрипнули двери, и в подземелье, стуча каблуками, вошла профессор Даньелз, сразу же выделив мою персону в толпе студентов и бросив на меня испепеляющий взгляд.
— Вы всё неверно делаете! У вас, что, совсем мозгов нет?! Я же четко сказала, сколько капель нашатыря добавлять в варево! А вы сколько добавили?!
— Как вы и сказали, десять! — кричала в ответ я, когда содержимое моего котла вываливалось на парту, туша огонь под собой и плавя лабораторный стол, вместе со стоявшими на нем склянками.
— Не может быть! — крикнула на меня профессор Даньелз в то время, как однокурсники заливали мой стол водой. — Живо к ректору!
— Может, хоть свекор пожалеет? — хохотнула я шепотом, но это услышала мать моего парня.
— Что ты только что сказала?! Невыносимая девчонка! Своевольная!
Самодурка! Живо к ректору!
— Иду-иду, — подняла руки я, хватая свой рюкзак, и, только покинув стены аудитории, громко рассмеялась.
«Джейс!»
«Да-а? Как алхимия прошла?»
«Я вывела твою маму из себя, прости. Сейчас встречаюсь с твоим отцом».
«Мило, передавай ему привет», — усмехнулся телепат, а я улыбнулась.
Если эта женщина решила, что из-за её слов я так легко отступлюсь от своей любви, то она явно просчиталась. Я не откажусь от своего телепата ни в коем случае.
— Рассвет Ульянова? Что вас привело ко мне? — удивленно приподнял брови ректор, смотря на стоящую у входа меня.
— Вам истинную причину рассказать или завуалированную? — вздохнув, спросила я, а ректор повернул голову набок.
— Так, а теперь рассказывай.
— Я иду с урока алхимии…
— А, всё, дальше не надо. Я понял, — ласково улыбнулся мужчина, отчего я невольно расплылась в улыбке, — можешь быть свободна, но знай, что моя жена очень сильная женщина и так просто она от своих идеалов не отступится.
— Поверьте мне, я от вашего сына тоже не отступлюсь, — подмигнула я, покидая кабинет ректора.
«Делов-то!»
«Уже?»
«Слушай, а твой отец крутой мужик. Надо выпить с ним как-нибудь».
«Не надо!» — воскликнул Джейс, и мы как-то вместе рассмеялись, представляю, как на него сейчас смотрят студенты, у которых он ведет урок.
Я пришла с очередного занятия с куратором, случайно скинув со стола розу, которую мне подарил фокусник на балу. Этот цветок был искусственным, хотя выглядел очень живым. Я присел на корточки и подняла розу, из которой выпало кольцо, закатившееся под кровать. Обнаружив под кроватью свою пропажу, я её осмотрела. Красивое, с внешней стороны написано «ЛЮБ» непрерывное количество раз, создавая бесконечное «люблю». Взяв в руки розу, раскрыв бутон, я смогла прочитать на внутренней стороне одного из лепестков маленькую записку:
«Пришлось подкупить фокусника заранее. Твой Д.»
Я открыла от удивления рот: сколько оно тут лежало, ведь со дня бала прошли уже почти три недели! А я ни разу не обратила на него внимание! И Джейс ведь молчал! На глаза навернулись слезы радости, когда я надела кольцо на безымянный палец левой руки. Безумно улыбаясь, я пошла в пятую секцию. Джейс встретил меня заинтересованным взглядом, будто думая, когда я успела стать сумасшедшей. Я продемонстрировала ему колечко, тогда он понимающе хмыкнул.
— А я-то всё думал, когда ты заметишь.
— Это произошло совершенно случайно, — улыбнулась я, подавая мужчине свою руку на рассмотрение.