— Вот какое дело, Стелла Андреевна, — начал он, усаживаясь в свое кресло. — Сначала у меня вопрос, чисто личный. Как вы планируете провести праздники?
— Майские? — с некоторым недоумением уточнила я.
Недоумевала же потому, что до этого светлого периода, во-первых, еще почти два месяца, а во-вторых, я эти праздники вот уже лет пять традиционно провожу в какой-нибудь командировке. Терпеть не могу собственный день рождения, предпочитаю про него забыть и просто посмотреть какие-то новые места. В общем, просто уехать из Москвы и не выслушивать дежурные поздравления. Обо всем этом моему начальству прекрасно известно.
— Нет, не майские. Пасхальные.
Тут я вообще растерялась. Пасха всегда приходится на воскресенье, на пасхальной неделе у нас вроде бы официальных каникул пока еще нет. В церковь я не собиралась, не люблю толпу, а без нее у нас ни одно мало-мальски важное мероприятие не обходится. Гостей к себе не звала, самой куда-то идти — намерения не было. Планировала выспаться, это да. Но и только.
— А в чем дело, Михаил Михайлович?
— А в том, что ваша драгоценная Ксюша отказалась ехать в командировку.
— Как отказалась?
— Как-как… Наотрез. Она, видите ли, не может проводить главный христианский праздник в мусульманской стране.
— А о чем она раньше думала? Командировка-то в Турцию еще с прошлого года запланирована.
— В прошлом году она еще была атеисткой, полагаю.
Мими даже не пытался скрыть сарказм. И я его понимала. Ксюша, то есть Ксения, одна из моих непосредственных подчиненных, была молодой и крайне энергичной девицей, работала у нас полтора года, зарекомендовала себя отлично. Какая муха ее укусила?
— Я с ней поговорю, — предложила я.
— Попробуйте. Но имейте в виду: либо она едет в эту командировку, либо я ее увольняю. Причем немедленно.
— А в Турцию поеду я?
— Стелла Андреевна! На кого еще в этой конторе я могу положиться?
— Думаю, на большинство сотрудников, — вздохнула я, поднимаясь с кресла. — На всякий случай, когда нужно ехать? И на какой срок?
— Завтра. На пять дней. Там предполагается большой контракт с пятизвездным отелем. Нужно все посмотреть, обсудить и так далее… Ну, вы же прекрасно знаете специфику.
Специфику я знала, так что примерно представляла себе, как пройдут ближайшие дни, если мне не удастся привести Ксению в чувство. Одновременно я очень четко представляла себе очередное объяснение с Сержиком, который практически уговорил меня поехать на Пасху к каким-то его друзьям в Подмосковье. Шашлыки, баня, песни под гитару… Петь под гитару мне хотелось еще меньше, чем лететь в Турцию.
Я вернулась в свой кабинет и попросила секретаршу вызвать ко мне Ксению. Не хотелось идти в общий зал менеджеров и устраивать выволочку подчиненной на глазах у всех. Особой любовью в коллективе я не пользовалась, меня уважали, но — не любили. Наверняка и кличку какую-нибудь давно уже дали, типа «наша мымра», как в классической, советской еще комедии. Хотя, видит Бог, на мымру я никак не тянула.
Не тянула я и на ту красотку, которая появилась передо мной через несколько минут. Ксения вполне могла работать фотомоделью, в крайнем случае рекламировать по телевидению шампунь, зубную пасту или интимные дамские штучки. Пышные кудри до лопаток, эталонная фигура, белозубая улыбка… Впрочем, сейчас она не улыбалась: идеально выщипанные брови были сведены по принципу «я такая грозная»…
— Что происходит, Ксения? — осведомилась я, начисто проигнорировав ее мимические упражнения. — Почему вы отказываетесь ехать в командировку?
— На Пасху в языческую страну?!! — страшно изумилась она.
— Вы работаете в туристическом агентстве или в христианской миссии?
— Я православная! — заявила Ксения, усаживаясь напротив меня и закидывая одну безупречно длинную ногу на другую.
— Рада за вас. В наше время молодые люди редко задумываются о своей конфессиональной принадлежности.
— Чего? — растерялась моя собеседница.
Модельная красотка на секунду уступила место смазливой девице из Талдомского, кажется, района Подмосковья. Даже носом шмыгнула, как в недавнем босоногом детстве. Да, можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки не выведешь. Не мной первой подмечено, кстати.
— Попытайтесь понять ситуацию. Вы можете отказаться от командировки только по очень уважительной причине. Церковные праздники таковой не являются.
— А если я не поеду?
— Тогда придется писать заявление об уходе. Это — в лучшем случае.
— А в худшем.
— А в худшем вас уволят за нарушение трудовой дисциплины. Вот вам три варианта, выбирайте.
— Три?
— Именно, — кивнула я. — Командировка, заявление по собственному желанию или увольнение.
— Но Стелла Андреевна, я не могу ехать!
— Почему?
— Ну-у, потому… потому что мой жених… Мы хотели…
— Ксения, желание вашего жениха — его личное дело. Даже если бы он был вашим мужем…
— Если я уеду, он на мне не женится! — выпалила Ксения.
«И всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет…»
— А если вы не поедете, вас уволят, — сообщила я будничным тоном.
Ксения разрыдалась. С ее стороны это была тактическая ошибка: ненавижу женские слезы. Сама никогда не плачу, и не понимаю, почему нужно рыдать, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию и принять правильное решение. Теперь придется ждать, пока она успокоится. Или — не успокоится: судя по всему, плакать девушка решила долго и со вкусом.
Мое молчание она расценила по-своему и очень скоро сквозь рыдания начали пробиваться какие-то маловразумительные фразы:
— Конечно… если спать с шефом, то никто не уволит… можете ездить в дурацкие командировки сами… все равно тут никому не нужны… старая дева… бесчувственная… всех под себя подминаете… с шефом крутите… всем известно… строит из себя бизнес-леди… просто личная жизнь не удалась… с такой физией… точно стерва… Стерва Андреевна, правильно вас называют…
Конца этому не предвиделось, а терпение у меня не безразмерное. Я нажала кнопку селектора и велела секретарше готовить приказ об увольнении Ксении Дмитриевны Булыгиной за нарушение трудовой дисциплины. Правильно меня называют Стервой Андреевной, коллектив всегда прав. Вот и буду соответствовать заданному образу.
Ксению я отправила рыдать и собирать вещи в комнату менеджеров, а сама на минуту задержалась у зеркала в туалетной комнате. Физия? Естественно, физия. Обычное лицо женщины «за тридцать», нормальных размеров глаза, нормальная прическа: темно-каштановые волосы собраны в узел. Все, как говорится, «без особых примет», разве что глаза — зеленые, но на работе я обычно ношу очки. На конкурс красоты я и не собираюсь, а для повседневной жизни вполне годится.
Я бросила в зеркало еще один взгляд, пожала плечами и позвонила Мими по внутреннему телефону, минуя секретаршу.
— Михаил Михайлович, приказ об увольнении будет готов через несколько минут.
— По собственному? — неожиданно живо поинтересовался шеф.
— Нет. За несоответствие.
— Железная вы женщина, Стелла Андреевна, — вздохнул Мими.
Во вздохе, впрочем, чувствовалось явное облегчение. Еще бы: не он отдал приказ об экзекуции, не на его голову будут посылаться проклятия. Да и мужская часть нашего коллектива явно затаит на меня зуб за увольнение «мисс турагентство». Ничего, переживут. Пусть лучше о работе думают, а не о ножках и глазках.
— В каком смысле — железная?
Разговор явно стал принимать тот самый оборот, от которого я не собиралась приходить в восторг.
— Ну… решительная. Я думал уволить ее по собственному…
— Так увольняли бы, — с трудом сдерживая раздражение, отозвалась я. — Зачем было меня впутывать?
Ответа, разумеется, не последовало. Признавать свои ошибки или слабость Мими не любил.
— Значит, завтра улетаю, — круто сменила я тему разговора. — Есть какие-то конкретные указания?
— Как будто они вам нужны, — с явным облегчением хмыкнул шеф. — Все, как обычно. Вернетесь в Москву, отдохните до понедельника, никакого пожара с этим контрактом я не предвижу.
— Это если мы решим его подписывать, — уточнила я.
— Если решите не подписывать — тем более отдохните. Кстати, если у вас нет срочных дел на сегодня, можете ехать домой, готовиться к командировке.
— Спасибо, — равнодушно отозвалась я. — Обязательно.
Чтобы в нашей конторе у меня да не было срочных дел? Фантастика чистой воды. Раньше семи вечера нечего и думать освободиться, а потом… А потом предстояло веселое объяснение с Сергеем. Хорошо еще, что в моем случае, в отличие от Ксении, не придется выбирать между замужеством и работой. Можно сказать, хоть в этом повезло.
Но я ошиблась.
Глава четвертая Заоблачные страсти
— То есть как завтра улетаешь?! Мы в субботу должны ехать к моим друзьям…
— Не сложилось, — миролюбиво ответила я, прижимая плечом телефонную трубку.
Руки были заняты: я пыталась заварить свежий чай и сунуть пиццу в микроволновку. За весь день не удалось съесть ни крошки, и теперь мне больше всего хотелось закончить объяснение с бойфрендом и спокойно поужинать.
— Что значит «не сложилось»? Ты могла отказаться! В конце концов, выходные…
— Иногда приходится проводить не так, как предполагалось.
— И ты хочешь, чтобы я этому поверил?
— Я хочу есть. Веришь ты мне или нет, меня мало заботит.
— Естественно!
— Не знаю, естественно это или нет, но повторяю: завтра я улетаю в командировку, сейчас ты меня извини, я очень устала, и вообще не люблю выяснять отношения.
— Ты любишь только себя.
— Мне это уже говорили.
— Я сейчас приеду.
— Зачем? — с ужасом спросила я.
Только этого не хватало!
— Как это — зачем? Повидаться с тобой. Мы неделю не были вместе…
— Секс исключается, — быстро вставила я. — Ни сил, ни желания, ни возможностей…
— У меня хватит на двоих.
— Не сомневаюсь. Но мне нужно выспаться перед дорогой. Извини.