— Что я только что услышал? Неужели мой веснушчатый ангел выругался?
Я ахнула, притворно испугавшись.
— Что же ты со мной сделал? Я стремительно качусь по наклонной.
Эдди со смехом поцеловал меня. Сердце пело от невероятного счастья. Хотелось смеяться и плакать, парить и снова падать в пучину любви и страсти; снова и снова целовать любимые губы.
Однако в стройном хоре радостных, головокружительных эмоций слышалась одна тонкая фальшивая нотка, которая мешала сполна насладиться музыкой счастья.
Это было чувство вины.
Эдди моментально уловил произошедшую во мне перемену. Конечно, он почувствовал. Мне и раньше казалось, что он ощущает мои эмоции даже лучше меня самой. К тому же то, что мы сейчас разделили, еще сильнее сблизило нас.
— Что случилось? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.
— Ничего.
— Амнезия, скажи мне.
Тяжело вздохнув, пояснила:
— Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Такое безграничное счастье… беззаботное и совершенное.
— И в этом проблема? — настаивал он, пытаясь понять меня.
Я улыбнулась, проведя кончиками пальцев по его скуле. Он улыбнулся в ответ, отчего на щеке появилась очаровательная ямочка.
— Нет. Просто… чувствую себя немного виноватой.
— Виноватой? — хмурясь, переспросил он.
Я кивнула, стараясь правильно объяснить свои эмоции.
— Словно я не имею права быть счастливой. Есть в этом какое-то ощущение неправильности. Будто радость и счастье не для меня.
Эдди напрягся и крепче сжал меня в объятьях.
— Если кто-то и заслуживает счастья, то это ты. В этом я абсолютно уверен.
— Я хочу быть счастливой. Но иногда… — голос задрожал.
Эдди погладил меня по щеке.
— Что?
— Знаешь, мне иногда кажется, что счастье наше продлится недолго. Как будто у счастья и радости есть лимит, и свой я уже исчерпала.
— Откуда такие мысли, любовь моя? — Эдди нежно поцеловал меня в плечо.
— Боюсь, меня не оставят в покое. Рано или поздно за мной придут. И когда этот день настанет, я лишусь всего, чем дорожу.
Глава 32
Эдвард
— Никто меня у тебя не отнимет, — поклялся я, пристально взирая на Амнезию, пока ее хаотично мечущийся взгляд, наконец, не остановился на мне.
И, глядя мне прямо в глаза, она прошептала:
— За мной придут. — Внутри все перевернулось, приятные ощущения от занятия любовью вмиг потускнели. — Нас разлучат. Снова, — закончила она свою тревожную мысль. В ее глазах светились страх и какая-то обреченность.
— Я не позволю этому случиться, — пообещал я, ощущая, как внутри все сжимается. — Больше никогда.
Сперва я верил, что Амнезия — это Сэди, потом, что это не так, а теперь… теперь я просто не знал, что и думать. Слишком много порою совершенно незначительных деталей указывало на то, что эта девушка — моя лучшая подруга из детства, но и аргументов против этой теории хватало с лихвой.
Амнезия мягко улыбнулась, провела пальцами по моим волосам и с какой-то невыразимой печалью в голосе произнесла:
— Я тебя люблю.
Из легких будто вышибли весь воздух. Время словно остановилось, сердце пропустило удар. Я не хотел, чтобы она говорила вслух эти три слова. Боялся, что ей не составит труда забрать их обратно.
Но я не позволю ей этого сделать. Никогда.
Пришлось напомнить себе о необходимости дышать, поэтому первый вдох дался с огромным трудом и больше походил на стон.
— Тебя так легко любить, — призналась Амнезия, все еще поглаживая меня по волосам. — Не думала, что кому-то удастся проникнуть сюда. — Она указала на свою грудь.
Я поцеловал ее, вкладывая в поцелуй всю любовь и нежность, которые испытывал к этой невероятной девушке. Целовал ее щеки, глаза и губы, пытаясь стереть застывшее на ее лице выражение печали. В груди стало тесно, эмоции искали выход. Я отстранился и прислонился лбом к ее лбу.
— Клянусь своей жизнью.
— До скончания дней, — продолжила Амнезия.
— Отныне и вечно ты будешь моей.
— Ты когда-нибудь говорил это Сэди? — тихо спросила она.
Я кивнул.
— Говорил. Все, кроме последней части клятвы. Эта часть — только твоя.
— Но вечность — это очень долго, — заметила Амнезия.
— Недостаточно долго.
— А вдруг я ошибаюсь, — поинтересовалась она, заерзав подо мной. Я отстранился, позволяя ей сесть, прислонившись к спинке кровати. — Вдруг все хорошее, что есть в моей жизни сейчас, только усложнит ситуацию, когда память наконец-то ко мне вернется. Что, если правда о моей прошлой жизни разрушит жизнь настоящую? А может, я вспомню о том, что потеряла что-то важное.
— Не думай об этом. Ты не потеряла, — твердо сказал я. — Ты нашла.
— За мной придут. И ты это знаешь. Куда бы я ни пошла, убийца следует по пятам.
Я отрицательно замотал головой. Внутри словно заметался дикий зверь, отчаянно желающий вырваться из оков тела и защитить то, что считает своим. Собственнические чувства и отчаянная ярость практически затмевали рассудок, но я не мог позволить эмоциям взять верх. Сейчас как никогда прежде мне следовало сохранять холодный рассудок.
— Клянусь богом, Эм, я убью каждого, кто хотя бы попытается причинить тебе вред.
Амнезия склонила голову на бок, в шоколадных глазах появился задумчивый блеск.
— Есть еще кое-что…
— Расскажи, — потребовал я. Мне хотелось точно знать, с чем придется бороться.
— Я не сомневалась, что преследователь желает мне смерти, до той ночи в больнице. В тот раз все было по-другому.
— Как?
— Человек пытался закрыть мне нос куском ткани. От нее так сильно несло хлороформом, что меня едва не стошнило.
— Да, я помню странный запах в палате. Ничего подобного раньше не происходило?
Амнезия отрицательно покачала головой.
— Нет. Все наши предыдущие столкновения отличались большей жестокостью. Меня пытались задушить, запугать, убить. Да стоит хотя бы вспомнить ту ночь, когда ты нашел меня в озере. Я вполне могла умереть. Все говорит о том, что мне пытались причинить физический вред. Но тогда в больнице…
Я нахмурился. Искать логику в поступках безумца казалось делом заведомо проигрышным.
— Вполне возможно, что тебя планировали вырубить, а потом убить без лишнего шума.
Она покачала головой.
— Я так не думаю. Скорее всего, меня собирались похитить.
Сердце сжалось от тревоги.
— Что? Похитить? — Она кивнула. — Но почему? — Я схватил ее за запястье и легонько дернул, привлекая внимание. — Эм, а ты рассказала об этом полиции?
— Ну конечно.
— И что? — потребовал я ответа.
— Они подтвердили, что хлороформ обычно используют при похищении.
— Детка, почему же ты мне ничего не говорила? — со стоном прошептал я, убирая волосы с ее лица.
Злиться на Амнезию я не мог, особенно сейчас, когда она выглядела настолько уязвимой.
— Эдди, я совсем запуталась. Я была уверена, что меня пытались убить. А теперь — нет. К тому же, до сих пор нет никаких доказательств, что первое нападение мне не почудилось. Я даже не могу опознать нападавшего и совершенно не имею понятия мужчина это или женщина!
— Это не страшно. — Пытаясь успокоить, я обнял Амнезию. Ее трясло. — Все в порядке.
— Мне даже думать об этом не хочется, но я просто не могу остановиться. Я словно в ловушке… И сейчас мне есть, что терять, — призналась она и посмотрела мне прямо в глаза. — Так много того, что нужно защитить.
— Оставь защиту мне, — упрямо настаивал я.
— Не могу избавиться от ощущения, что меня не просто хотят убить. Возможно, моему преследователю нужно нечто большее.
Страшные мысли, витавшие в голове, вызывали тошноту. Может, у Амнезии и не было никакого жизненного опыта, но она, несомненно, обладала каким-то природным чутьем. Думаю, именно оно и помогло ей остаться в живых. Если Амнезия считает, что прошлой ночью ее пытались похитить, то я верю ей.
Что порождает целый ряд вопросов и предположений.
Вдруг девушка в моих объятиях и вправду Сэди? В таком случае, где же она провела все эти одиннадцать лет? А главное, с кем?
И что, если этот кто-то захочет ее вернуть?
Глава 33
Амнезия
Сплю я чутко и тревожно, просыпаюсь от любого шороха. Не знаю, так было всегда или же эту особенность я приобрела в прошлом. А может, дело и вовсе в каком-то внутреннем чутье, заставляющем разум оставаться настороже, предчувствовать очередное появление моего преследователя/похитителя/убийцы.
«Боже. Моя жизнь становится похожей на какое-то сумасшедшее реалити-шоу».
Вот и сейчас из сна меня вырвал тихий стук в балконную дверь. Однако страха я не испытала, наоборот, по телу прокатилась теплая волна предвкушения. Еще не полностью проснувшись, подскочила с кровати и, радостно улыбаясь, подбежала к французской двери.
Ворвавшийся в комнату Эдди принес с собой холодный воздух с улицы.
— Как холодно! — взвизгнула я, запрыгивая на него.
— Эй, полегче, — со смехом воскликнул мужчина. Обожаю, как по утрам звучит его голос: чуть резче, с приятной хрипотцой, вызывающей целую толпу мурашек по всему телу.
Каким-то совершенно невероятным образом Эдди удалось поймать меня на лету, обнять одной рукой, крепко прижав к себе, и не расплескать содержимое бумажного стаканчика, что удерживал в другой.
— Если не перестанешь так делать, когда-нибудь этот стаканчик окажется у тебя на голове, — заметил он, пытаясь выглядеть серьезно. Только вот мне прекрасно известно, что Эдди нравится ловить меня в объятия. Так что я проигнорировала показное недовольство и просто поцеловала его, вложив в порыв всю радость, которую испытывала от новой встречи.
Эдди же, крепко держа меня на руках, поставил мой любимый горячий шоколад на прикроватную тумбочку. А потом, не отпуская меня, забрался в еще теплую постель.
— Я успел соскучиться за ночь, — произнес он, прижимаясь губами к моим.