Женя решила сделать вид, что не видит старшего следователя, ведь стоял он чуть в стороне. Она попрощалась со студентами и быстрым шагом двинулась в сторону подъездной дороги, а оттуда к парку.
– Женя… Евгения Георгиевна, постой.
Было глупо думать, что он даст ей уйти.
– Тамерлан Ниязович, какими судьбами?
– А то ты не знаешь. За тобой приехал.
– Опять придумали, что мне предъявить? – зло прищурилась она на него.
– Нет. Домой тебя отвезу.
В его голосе слышались раздражение и усталость.
– Благодарствуйте, одного раза вполне достаточно.
Она попыталась было пройти мимо него, но он преградил ей путь.
– Пустите, товарищ следователь, я на автобус опаздываю.
– Евгения… Женя, не дури, садись в машину.
– Чтобы вы опять вздумали шутки шутить? Нет уж, спасибо, – зло стрельнула она в него глазами.
– Брось, ну сморозил глупость в тот раз, не подумал, что ты такая чувствительная.
– И ни чуть я не чувствительная, просто у вас талант доводить людей до белого каления.
– Я же обещал, что впредь буду всегда серьёзен. Ну что, поехали? Дождь идёт. Объявим на сегодня перемирие, идёт?
– Перемирие? Амнистию, значит, требуете, товарищ следователь?
Тамерлан рассмеялся.
– Именно, – он открыл перед Женей дверь тут же стоявшего автомобиля.
– Хорошо, но только на сегодня.
Он сел рядом и повернул ключ зажигания. Женя пристегнула ремень.
– Смотрю, у вас каждый раз новая машина, Тамерлан Ниязович.
– Почему каждый раз? Эта та, в которой ты стекло разбила.
– И где же оно, разбитое стекло?
– Новое вставили. Твоей меткости, Евгения, любой олимпийский чемпион позавидует, – следователь глянул на неё пристально и как будто с насмешкой. – Удивительно, как это ты мне голову не пробила.
– Я не метила в голову.
– Ох, Евгения Георгиевна, и язва ж ты, однако, – рассмеялся Тамерлан.
Женю вдруг посетила странная мысль, что от его улыбки на душе у неё потеплело. Она уставилась в окно, за которым зловеще чернел парк. Женя поежилась. Как все-таки хорошо, что ей не нужно сегодня через него идти. Пусть за это и придётся расплачиваться и терпеть общество Тамерлана. Лучше уж с ним в машине, чем там, одной в темноте. Заметив, что Женя зябко себя обняла, Тамерлан включил обогрев на полную мощность.
– И что это вы, товарищ следователь, вот уже второй раз придумали меня домой отвозить? Вам что, заняться нечем? – нарушила она молчание.
– Да нет, почему же нечем, – он бросил на Женю пристальный взгляд. – Только вот не хочется, чтобы следующий труп был твоим.
Женя вздрогнула.
– Ваше чувство юмора с каждым разом все больше меня поражает.
– А я вполне серьезно, Женя. Или ты совсем не боишься?
– Может, и не боюсь. Разве это плохо?
– Нет ничего плохого в смелости, но когда она становится бравадой, то пиши пропало.
– А вы что же, значит, переживаете за меня? – спросила Женя с вызовом. – С чего бы это?
– Ты ещё со мной за разбитую машину не расплатилась. Убьют тебя, и с кого мне долги требовать? – улыбнулся Тамерлан.
– А я думала, мы квиты, товарищ следователь.
– Ах да, твоё пальто.
В голосе Тамерлана слышалась издевка. Жене хотелось сказать что-нибудь дерзкое, но она промолчала. Вместо этого, спросила:
– А что же ваша жена, Тамерлан Ниязович?
– Не понял? – бросил он на неё озадаченный взгляд.
– Неужели ей нравится, что вы по ночам подвозите то ли подозреваемую, то ли разбойницу-хулиганку? Или это все дела служебные, ее не касаются?
Она увидела, что вопрос ему не понравился. Тамерлан нахмурился, а у губ пролегла жесткая складка. Какое-то время ехали молча, а когда Женя уже почти забыла о своём вопросе, он вдруг сказал:
– Нет у меня никакой жены.
В голосе следователя слышалась горечь, и Женя пожалела, что спросила.
– Была жена да сплыла.
– Как это?
– А вот так, бросила меня. Представляешь?
Они остановились на светофоре, и Тамерлан, барабаня пальцами по рулю, смотрел на Женю. Она не отвела взгляда.
– Если честно, то нет. Разве вас можно бросить?
Тамерлан снова рассмеялся.
– Знаю-знаю, куда ты клонишь. Мол, такой изверг, как я, вряд ли отпустит жену, предварительно ей не влепив срока.
На самом деле Женя не собиралась шутить. Но пусть уж лучше он думает, что именно это она и хотела сказать.
Загорелся зелёный свет, и Тамерлан резко дернул машину. Видимо, он не любил вспоминать о былом. Однако спустя несколько минут он снова заговорил.
– Мы поженились совсем молодыми. Мне было двадцать, Ирине и того меньше. Через год родился сын. Ну а у меня… а у меня началась работа. Постоянные вызовы, дежурства. Ни нормальных выходных, ни отпусков. Работа следователя, Женя, она такая. Некогда думать о семье, некогда отдыхать. И постоянно по уши вот в таком дерьме, как сейчас. Убийства, изнасилования и тому подобное. Моей жене это не нравилось. А я не мог себе представить жизни без этой работы.
– И что же, она вас из-за работы бросила?
– Из-за неё. Это давно было. Сыну тогда едва исполнилось 5.
– А сколько ему сейчас?
– Двадцать три. Ненамного младше тебя.
– Пошёл по стопам отца?
– Марат-то? Нет? У нас с сыном слишком напряжённые отношения, чтобы он шёл по моим стопам.
– Жаль…
Жене действительно было жаль. Ей вдруг показалось, что сидящий рядом с ней человек заслуживает гораздо большего, чем малодушная жена и нерадивый сын. Как бы сильно он ни раздражал Женю и ни пугал ее, она видела перед собой настоящего человека, мужчину, которых встречалось не так уж и много.
Оставшуюся часть пути доехали в молчании. Женя не заметила, как задремала, а очнулась, только когда почувствовала легкое прикосновение мозолистой ладони к своей щеке. Она вздрогнула от неожиданности, Тамерлан резко убрал руку.
– Приехали.
Они стояли у ее подъезда.
– Как вы узнали, где я живу?
– Женечка, если ты думаешь, что для меня должно быть трудным узнать твой адрес, то как же, по-твоему, я ловлю убийц?
– Не называйте меня Женечкой, я этого не выношу.
– Не буду.
– Спасибо, что подвезли меня, хотя я так и не поняла, зачем вам это.
Тамерлан устало улыбнулся.
– Время покажет.
– Ну что же, прощайте, Тамерлан Ниязович.
– До встречи, Женя, я заеду за тобой в следующий четверг.
– Мы так не договаривались.
– Вот сейчас и договоримся. Будешь прятать свои шипы, а вместе с ними и ненужную браваду, и устраивать мне амнистию по четвергам. Хотя бы до тех пор, пока мы не поймаем убийцу.
Женя хотела было взбрыкнуть в знак протеста, но вспомнив обезображенное лицо Кристины, решила, что лучшего защитника, чем Тамерлан ей не найти. И на душе сразу стало спокойно.
– Что ж, пусть будет амнистия, но исключительно по четвергам.
Она ушла, а Тамерлан ещё долго сидел в машине, задумавшись о своём. Ему было 44 года. Считай, большая часть жизни прожита. Жене же всего 27. Он чуть ли не в отцы ей годился, да и по сути, она в чём-то была ещё наивным ребёнком, несмотря на все ее регалии и должности. Она толком и не жила ещё, а он повидал столько, что хватило бы ни на одну, и ни на две жизни. Они были совершенно разными и, казалось бы, никак не могли понравиться друг другу. Да и поначалу Женя Тамерлану не только не понравилась, он очень хотел ее проучить за ту историю с брошенным камнем. Но что-то в нем надломилось, а вернее, оттаяло. Сначала, когда она пришла к нему в кабинет и сидела ни жива ни мертва, пока он разговаривал по телефону, а потом у него в машине, когда так усердно пыталась показать своё бесстрашие перед ним и дерзость, но вдруг разрыдалась. Но окончательно она растопила его сердце, когда решилась опознать вторую жертву. Тамерлан видел, как тяжело ей это далось и как она смогла наступить на горло своему страху. Вот такую женщину он хотел видеть рядом с собой. Влюбился он, что ли, на старости лет? Вот так, в одночасье?! Тамерлан безумно боялся, что Женя назло ему сунется одна в этот проклятый парк. Он боялся до чертиков, что именно Женя станет следующей жертвой. А то, что она будет, следователь не сомневался.
Глава 6
Конец имеет всё: дорога и весна,
И радости, и жизнь. Увы, ничто не вечно.
Бессмертна только смерть. Ведь лишь она одна
к каждому придёт, и длится бесконечно…
Эдуард Асадов
Уверенность Тамерлана не оправдалась. По крайней мере, пока. Прошло две недели с последнего убийства. Преступник то ли затаился, то ли решил остановиться. В последнее верилось с трудом. Уж слишком резво он начал. Два трупа за две недели. Видимо, его что-то или кто-то спугнул и он выжидал. А может, решил действовать в другом районе столицы? Хотя вся следственная группа была уверена, что это маловероятно. Всё говорило в пользу того, что убийца непосредственно связан с Историко-географическим университетом, с Семёновско-Отрадным. Результаты проверки социальных сетей, распечаток звонков и смс с мобильных телефонов жертв ничего не дали. Обе девушки были не очень активны в соцсетях. По мобильнику обе общались со своими одногруппниками, но ничего подозрительного обнаружено не было. И также было неясно, с кем встречалась Кристина Демина в день убийства. Вскрытие показало, что убита она была не позднее ночи субботы. Это почти полностью подтверждало версию, что таинственный ухажёр девушки и стал ее убийцей. Но его личность установить не удалось. Видимо, Кристина общалась с ним при личных встречах в университете. Опрос одногруппников и приятельниц жертвы ничего не дал. Никто не видел, чтобы круг общения девушки изменился в последнее время. С другой стороны, из этого можно было сделать вывод, что встречалась в тот день Кристина с кем-то из своих сокурсников, с кем-то, кого все хорошо знали и чья связь с Кристиной, стань о ней известно, удивила бы многих.
Существовала вероятность того, однако, что Кристина Демина в субботу днём встретилась с таинственным поклонником, а вечером того же дня оказалась в руках другого человека, убийцы. Рано утром в ту субботу большая часть второкурсников уехала на экскурсию с Женей, в том числе и вся группа, в которой училась Демина. Вернулись они только около одиннадцати вечера. Представлялось маловероятным, чтобы кто-то из одногруппников девушки успел после этого встретиться с ней, заманить ее в парк и там убить. Таким образом, круг подозреваемых не сокращался, а только увеличивался. Ведь никто не замечал, чтобы убитая общалась с представителями противоположного пола из параллельных групп или студентами других курсов. Может быть, она стала случайной жертвой, а ее дневное свидание никак не связано с ее смертью? Вопросы росли в геометрической прогрессии. Ответов по-прежнему не было.