– В общем, специалист этот, он историк, но историк своеобразный, разбирается в различных тканях: что из чего было пошито и когда.
– И? – поторапливал Павла Тамерлан.
– И он говорит, что ленты наши непростые. Ткань старая, с выбитым орнаментом.
– Ну то, что на них какой-то рисунок, мы и сами видели. Но что нам это даёт?
– Историк этот говорит, что орнамент этот старинный. Что-то ему смутно напоминает, но что, он пока сказать не берётся. Он уверен, что сейчас таких лент не делают. Это из каких-то старых запасов. Сегодня таких днём с огнём не сыщешь. Раритет, в общем. Модельеры и дизайнеры за такие вещи могут кругленькую сумму отстегнуть.
Тамерлан остановился, прикурил сразу две сигареты, одну протянув Павлу.
– А что тебя черт дернул эти ленты своему специалисту показывать? Мы же все проверили, наши эксперты ничего на них не обнаружили, никаких остатков биологического материала, ни крови, ни слюны, ни ещё чего. Сказали: да, по виду старые ленточки, а толку-то?
– Да я и не собирался показывать. Он вчера ко мне заходил по делу убийства антиквара, а у меня на столе как раз лежат эти вещдоки из Отрадного, ну ленты, в общем. Он глядел-глядел, а потом и спрашивает, мол, что это у следователя на столе такие дорогие вещи беспризорно валяются.
– Значит, старинные, говоришь, ленточки?
– Да, Тамерлан Ниязович. В общем, дал я ему одну ленту, с распиской, не волнуйтесь, все как полагается. Он проверит по каталогу, что там за орнамент на них. Глядишь, и узнаем что новенькое.
– Пусть проверит, хотя сомневаюсь, что это нам что-то даст. Ты, кстати, сравнил, все ленты одинаковые?
– Да, все идентичны. На всех этот еле различимый узор.
– Ну хорошо. Подождём, что скажет этот твой специалист. Что там с делом антиквара, Паша?
– А там все тип-топ. Убийца пойман и уже дал показания…
Когда мужчины вернулись в квартиру Жени, Наталья заканчивала приготовления последних блюд. Настя рисовала, лёжа на ковре в гостиной, а Женя сидела в своём любимом углу, который она гордо величала кабинетом. Женина квартира хоть и не могла похвастать тем изыском и стилем, которые, благодаря стараниям Зары, воплощали в себе комнаты на даче Тамерлана, однако, все здесь она обустроила для собственного удобства. Большая комната была разделена на две части. Первая и большая по площади предназначалась, для чего нужны все гостиные: здесь были два маленьких удобных дивана, стоявших буквой Г, с круглым кофейным столиком посередине, напротив – телевизор. В минуты безделья Женя любила, уставившись в какую-нибудь бессмысленную передачу, попивать кофе. Здесь же она встречала редких гостей. Перпендикулярно к стене, где стоял телевизор, высился книжный шкаф, который тянулся почти до противоположной стены, оставляя лишь небольшой зазор, чтобы можно было попасть в закуток по ту сторону шкафа. Это был и не шкаф вовсе, а книжные стеллажи от пола до потолка. Они создавали собой как бы ещё одну стену, которая отделяла от основного помещения небольшой закуток, куда Женя втиснула свой рабочий стол. Если войти в гостиную из небольшой прихожей, то казалось, что за этой «книжной стеной» ничего и нет. И только вечером, когда Женя включала в своём потайном месте настольную лампу, свет от неё пробивался через ряды неплотно стоявших книг, и вошедший в комнату мог догадаться, что за книгами скрыта часть комнаты.
Вот и сейчас, войдя в гостиную, Тамерлан обнаружил Женю в её убежище.
– Эй, Евгения моя Георгиевна, ты чего это опять за свои фолианты засела?
– А? – подняла на него рассеянный взгляд Женя.
– А Наталье кто будет помогать?
– Да все готово уже… Подожди, не мешай, у меня тут что-то важное…
Тамерлан только усмехнулся, но спорить не стал, отправившись на кухню. Он уже привык к Жениной способности мгновенно погружаться в работу, забывая обо всем на свете, даже о нем. Однако Тамерлана это не раздражало. Он и сам, считай, жил на работе, так что не ему жаловаться.
На кухню так просто Тамерлан не попал. Его тут же перехватила Настя и попросила помочь с рисунком. Пришлось усесться с ней на ковёр и заняться рисованием, хотя художник из Тамерлана был никудышный. Ему нравилась дочка Жениной подруги. Девочка умела себя занять играми, пока они, взрослые, вели разговоры. Хорошая девочка, смышленая, в меру игривая, но не капризная. Тамерлан вдруг поймал себя на мысли, что тоже хотел бы дочку, чтобы сидеть вот так с ней вечерами, гладить её волосы, пока она рисует или играет, читать ей сказки, баловать игрушками. Интересно, какие у них с Женей могли бы быть дети? Он, конечно, уже немолод, но ещё и не стар. Самое время, чтобы снова стать отцом. Но создай они с Женей семью, что за жизнь у них будет? Он вечно пропадает на работе, а Женя хоть и не всегда, но частенько погружается с головой в свои научные изыскания. Да так, что и не замечает ничего вокруг. Вот как сейчас. Получится ли у них семья? Или все будет так же, как тогда с Ириной? Из мыслей его выдернул крик Натальи:
– Эй, следователи-профессоры, где вы там? Пора за стол! Будем мы Рождество отмечать или нет?
– Дядя Тамерлан, мама зовёт, – дернула его за рукав Настя. – Пойдемте!
– Ты беги, Настюша, а я тетю Женю извлеку из-под её книжных завалов.
– У-у, – махнула рукой Настя. – Это безнадежно.
Тамерлан засмеялся.
– Не веришь, значит, что смогу?
– Не-а, – Настя отрицательно покачала головой. – Если только под дулом пистолета.
– Не рано тебе про пистолеты знать, девочка?
– Не-а, мама говорит, с тетей Женей по-другому не справиться.
– Значит, придётся нам арестовать тетю Женю и устроить ей наказание в виде вкусного ужина. Беги давай, и мы следом.
Настя вскочила и понеслась на кухню с криком:
– Мама, дядя Паша! Дядя Тамерлан тетю Женю на мушку взял!
Тем временем Тамерлан снова заглянул в Женин закуток.
– Женька, бросай свою макулатуру и марш на кухню!
– Да я уже почти все, что вы разорались-то, товарищ следователь. И не макулатура это вовсе…
– Знаю я твои «почти все».
Женя сняла очки и протерла уставшие глаза.
– Я тут такое нашла…
– Потом, милая, потом. Сейчас праздник.
– Да я когда расскажу…
Тамерлан привлёк Женю к себе и закрыл ей рот поцелуем.
– Потом так потом, – послушно сказала Женя, когда он её отпустил.
Вечер за вкусной едой и разговорами пролетел быстро. Покончив с основными блюдами, Женя помогла Наталье убрать со стола грязные тарелки и салаты. Оставили на столе лишь то, что могло послужить легкой закуской: копченую колбасу, нарезанную полупрозрачными кружочками, сыр, орешки, маринованные огурчики да конфеты с печеньем. Пили, как всегда, немного, но в удовольствие. Настя после ужина снова убежала в большую комнату, где включила мультики, но время от времени прибегала на кухню, чтобы утащить со стола конфету или печенье. В результате, пока взрослые были заняты разговорами, тарелка со сладостями перекочевала в комнату к Насте. Обычно Наталья не разрешала ей есть так много сладкого, но в праздник можно сделать исключение. Лишнего она все равно не съест. Да и жалко ей было дочку. Глеб окончательно пропал из их жизни. Даже не удосужился поздравить Настю с Новым годом. Дочка, конечно, спрашивала, почему папа не приезжает, но вроде бы сильно не переживала. Хорошо, что Павел вовремя появился в их жизни. Наталья была рада этому обстоятельству и надеялась, что не ошиблась, так быстро позволив ему стать важной частью их существования.
Женя все время ужина была какая-то рассеянная. Она вроде и разговор пыталась поддержать, и смеялась вместе со всеми, но мысли её витали где-то далеко. Наталья знала этот отрешенный взгляд. За столько лет она привыкла к Жениным «тараканам». В какой-то момент, когда разговор прервался и все замолчали, Наташка, строго взглянув на Женю, спросила:
– Ну?
– Что ну? – Женя попыталась притвориться, что не понимает.
– Знаю я тебя, доцент. Давай выкладывай, что у тебя на уме?
– Да ничего…
– Женька, уж меня тебе не провести.
– Ну ладно…
Женя обвела всех присутствующих загадочным взглядом и начала было рассказывать.
– Я тут копалась в документах и нашла…
– Не тараторь, – перебила её Наталья, зная Женину привычку излагать все так, что у собеседника ум за разум заходит. – Медленно рассказывай.
– Хорошо. В общем, так. Помните, Тамерлан Ниязович, вы просили моих коллег найти старые планы всех построек в Семёновско-Отрадном?
– Да, но ничего толкового не нашли.
– Так вот, я тоже решилась после них прошерстить старые архивы. То есть не совсем архивы…
– И что, нашла что-то, что могло бы подходить под место совершения убийств?
– Нет, но я нашла кое-что очень интересное.
Наталья сокрушенно схватилась за голову, понимая, что, видимо, Женя обнаружила что-то интересное для неё, но не для следствия.
– И не надо делать такое лицо, – упрекнула её Женя. – Знаю, что ты думаешь, но на этот раз, дорогая подруженька, ты ошибаешься. Я нашла информацию, которая может иметь отношение к убийствам или убийце.
– Не томи, Женя, – подогнал её Тамерлан.
– Мои коллеги действительно хорошо поработали в архиве, ничего не пропустили, но они забыли, что помимо библиотечных фондов, есть ещё одно место, где хранятся кое-какие документы, – Женя обвела всех торжествующим взглядом. Все трое вопросительно смотрели на неё, не понимая, про что она говорит.
– Вот видите, и вы не догадались, так же, как и преподаватели. Музей. В музее тоже есть документы.
На историческом факультете действительно был свой музей. После того как усадьбу восстановили, историки собственными силами собрали все ценное, что ещё можно было собрать. Под музей было отведено небольшое помещение в три комнаты в одном из восстановленных флигелей. К сожалению, после революции усадьба была беспощадно разграблена. Большинство ценных предметов обстановки и декора исчезли. Мебель растащили пришедшие к власти большевики. Старинный фарфор, статуэтки, картины испарились в пылу революции и пожарах. Однако в 1918 г. новая власть разграбление имения запретила, и здесь даже был создан музей, просуществовавший вплоть до 1926 года. Но после этого имущество из Отрадного вывозили целыми подводами. Куда – неизвестно. Почти все исчезло. Однако после восстановления здания в начале 2000-х по крупицам кое-что всё-таки удалось восстановить и собрать в факультетском музее.