– На что ты рассчитывала, выманивая меня сюда? – спрашиваю. – Для чего я здесь?
– Не понимаю, почему…
– Это исключено, Блэр.
– Ну что ты заладил, Клэй? – говорит с надрывом, – Я знаю.
Открываю мини-бар. Не глядя, хватаю какую-то бутылку. Срываю пробку, лью в бокал. Рука дрожит.
– Но почему исключено? – спрашивает. – Из-за нее? Из-за девчонки, которую ты хотел привести ко мне в дом? – Пауза. – Из-за этой актрисы? – Еще одна пауза. – Тебе не приходит в голову, что мне это неприятно?
– О чем ты хотела со мной поговорить? – спрашиваю нетерпеливо.
– Это касается Джулиана.
– Да? Умираю от любопытства, – залпом опрокидываю бокал. – У вас был роман? Ты наставила Тренту рожки? Что?
Когда Блэр закусывает нижнюю губу, ей как будто заново восемнадцать.
– Тебе Джулиан сказал? – спрашивает. – Ты от него знаешь?
– Я ничего не знаю, Блэр, – говорю. – Ты же просила держаться от него подальше. – Пауза. – Да и какая разница? Вы уже больше года как разбежались, так?
– Значит, ты в курсе, что это он меня бросил? – говорит, запинаясь.
– Как я могу быть в курсе, Блэр?
– Он бросил меня из-за этой твари.
– Какой твари?
– Клэй, пожалуйста, не вынуждай меня…
– Я не понимаю, кого ты имеешь в виду под «тварью».
– Ту, с которой ты хотел прийти ко мне в дом, – говорит. – Он бросил меня ради нее. – Блэр делает паузу, чтобы я осмыслил. – Он и сейчас с ней.
Повисает молчание. Я нарушаю его первым:
– Ты врешь.
– Клэй…
– Врешь, чтобы удержать меня здесь и…
– Перестань! – кричит.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Ее зовут Рейн. Рейн Тернер. Ты ведь с ней хотел прийти? Джулиан бросил меня ради нее. И с тех пор они вместе. – И вновь пауза для пущего эффекта. – Он по-прежнему с ней.
– Откуда… ты знаешь? – спрашиваю. – Вы же вроде не общаетесь…
– Чтобы знать, – говорит, – общаться необязательно.
Запускаю бокалом в стену.
Блэр в смущении отворачивается.
– Посуду из-за нее бьешь? Быстро она тебя… – Голос у Блэр срывается. – За каких-то пару недель…
Фиксирую взгляд на огромной вазе с цветами посреди номера – это помогает не сорваться, пока Блэр продолжает.
– Я уговорила Трента стать ее агентом – Джулиан попросил, этого было достаточно. Хотела сделать ему приятное. Думала, они просто друзья. Начинающая актриса, надо помочь… А все потому, что… – замолкает. – Потому что я его любила.
– Так вот как она оказалась у тебя в саду, – выдыхаю.
Блэр вздрагивает, словно догадавшись о чем-то.
– А у нее ты об этом не спросил, да? – Снова молчание. – Боже правый, ничем, кроме себя, не интересуешься! Неужели ни разу не задумался, как она там оказалась? – Блэр повышает голос. – Ты вообще хоть разговаривал с ней или только трахал?
– Ничему не верю.
– Не веришь?
– Нет. Потому что… она со мной. Пошатываясь, устремляюсь к двери.
– Подожди, – почти шепчет Блэр. – Лучше мне уйти первой.
– Какая разница? – спрашиваю, утирая лицо.
– За мной могут следить…
* * *
Отправляю Рейн CMC: «Отзовись сейчас же, иначе роль отдадут другой». Получаю молниеносный ответ: «Привет Крейзи, я вернулась! Давай тусить. Чмоки».
* * *
Сижу за столом в кабинете (типа, работаю), но на самом деле не свожу глаз с Рейн, которая только вошла и теперь разгуливает по квартире, загорелая, с полным бокалом льда, спрыснутого текилой, безостановочно тараторя про мать-психопатку и сводного брата (он младше и служит в армии), и, когда плюхается в кресло в углу кабинета, я встаю и подхожу к ней, ни слова не говоря про Джулиана. Глядя на меня снизу вверх, Рейн продолжает болтать (взгляд немного рассеянный) и, не получив ответа на какой-то вопрос, трется своей коленкой о мою, и тут я хватаю ее за локоть и вырываю из кресла, а когда она говорит, что нам пора на ужин в «Дэн Тана», где заказан столик, отвечаю: «Начнем со сладкого» – и тяну к спальне.
– Пусти, – говорит. – Я голодная. Пойдем в «Дэн Тана».
– Ты же в «Дэн Тана» не хотела, – говорю, вжимаясь в нее, – ты же хотела в какой-нибудь другой ресторан.
– Я передумала.
– Почему? Кого ты боишься встретить?
– Нельзя сегодня без секса?
– Нет, – говорю.
– Слушай, – говорит, – тогда давай после ужина. Мне надо расслабиться.
Рейн гладит меня по лицу, легко целует в губы, высвобождает руку и выходит из кабинета. Иду за ней через гостиную на кухню, где она наливает рюмку текилы и опрокидывает ее одним глотком.
– К кому ты ездила в Сан-Диего? – спрашиваю.
– Что?
– К кому ты ездила в Сан-Диего?
– К матери. Сколько раз повторять?
– К кому еще?
– Кончай, Крейзи, – говорит. – Ты, кстати, поговорил с Джоном и Марком?
– Может быть.
– Может быть? – Недовольная гримаска. – Что это значит?
Пожимаю плечами:
– Это значит: может быть.
– Не смей, – говорит она, набрасываясь на меня. – Не смей, слышишь?
– Чего не сметь?
– Так меня пугать, – говорит, и лицо расплывается в улыбке.
* * *
В «Дэн Тана» нас усаживают в VIP-зале, за соседним столиком – компания молодых актеров, и Рейн не хочет, чтобы я все время оглядывался, и поглаживает ступней мою голень, но это не помогает, и только алкоголь позволяет слегка расслабиться, хотя парень у барной стойки продолжает странно посматривать на Рейн, и меня не покидает чувство, что я его видел на стоянке у «Бристол фармс» (с рукой на перевязи), но потом вспоминаю, что нет – обогнал его на мосту в гостинице «Бель-Эйр», когда шел к Блэр, а тем временем Рейн рассуждает о том, какой тактики лучше придерживаться в разговоре с продюсером и режиссером «Слушателей», чтобы те ее взяли, и как мы должны тщательнейшим образом все продумать, и как ей «суперважно» получить эту роль, поскольку второго такого шанса не будет, и я перестаю слушать, но не забываю поглядывать на парня у барной стойки, с ним еще приятель, и оба выглядят персонажами какой-нибудь мыльной оперы, и потом вдруг чувствую непреодолимое желание ее прервать.
– У тебя ведь никого больше нет, да? Рейн замолкает, оценивает уровень опасности и спрашивает:
– Ты поэтому такой мрачный?
– В смысле, я сейчас у тебя один, да? – спрашиваю. – В смысле, как наши отношения ни называй, с другими ты этого не проделываешь?
– Ты о чем вообще? – спрашивает. – Крейзи, ты меня пугаешь.
– Когда ты последний раз трахалась?
– С тобой, – вздыхает. – Здрасьте – приехали. – Снова вздох. – А ты?
– Тебе не пофиг?
– Слушай, у меня была изматывающая неделя…
– Брось, – говорю. – Так измоталась, что загорела.
– Это единственная претензия? – спрашивает.
Окидываю взглядом зал, и она тут же смягчается.
– Я здесь с тобой, – говорит. – Ну что ты как маленький…
Вздыхаю и молчу. Заказываю еще бокальчик.
– Что случилось? На что ты злишься? – спрашивает, дождавшись, когда официант удалится. – Меня не было всего каких-то пять дней.
– Я не злюсь, – говорю. – Просто ты уехала и пропала…
– Смотри.
Она пролистывает фотографии в купленном мной айфоне и показывает те, на которых рядом с ней женщина средних лет, а на заднем плане – океан.
– Кто вас снимал? – спрашиваю автоматически.
– Подруга, – говорит. – Недруг, прошу заметить.
– Почему тот парень все время на тебя пялится?
Даже не взглянув в сторону бара, Рейн говорит: «Понятия не имею» – и продолжает показывать фото из Сан-Диего, и на всех она с женщиной средних лет, но я не верю, что это ее мать.
* * *
Выехав на Дохини, вижу сквозь ветровое стекло «БМВ» окна своей квартиры, и они освещены. Рейн сидит на пассажирском сиденье, руки скрещены на груди, вся в своих мыслях.
– Не помнишь, я свет оставлял? – спрашиваю.
– Нет, – говорит рассеянно. – Не помню.
Поворачиваю на Элевадо посмотреть, приехал ли синий джип, но там, где он обычно дежурит, пусто; объехав пару раз вокруг комплекса «Дохини – Плаза», подъезжаю к подъезду, и пар-ковшик забирает машину, а мы с Рейн поднимаемся на пятнадцатый этаж в квартиру № 1508, и я довожу ее до оргазма губами, и, когда у меня наконец встает, она берет в рот, а когда утром я просыпаюсь, она исчезла.
Рейн – единственная тема, обсуждаемая с доктором Вульфом в его в кабинете на бульваре Сотель; на предыдущем сеансе, когда Рейн была в Сан-Диего, я не называл ее по имени, а только «эта девушка», но теперь, зная про Джулиана, вываливаю все: и как увидел Рейн Тернер в саду во время рождественской вечеринки (описывая это доктору Вульфу, вдруг понимаю, что заехал к Джулиану в отель «Беверли-Хиллз» практически сразу после той встречи), и как позднее столкнулся с Рейн сначала на кастинге, а потом в баре на Ла-Сьенега; в подробностях воспроизвожу те несколько дней на последней неделе декабря, что мы провели вместе, и как у меня стало возникать ощущение, будто это по-настоящему, вроде моих отношений с Меган Рейнольде, и как потом я узнал от Блэр про возможную связь Рейн с Джулианом (в этом месте доктор Вульф откладывает блокнот и дает понять, что слушает исключительно из вежливости), и как теперь я пытаюсь разгадать их замысел – ведь Джулиан не мог не знать, что Рейн была в те дни у меня, но как такое возможно? Наконец, завершая сеанс, доктор Вульф произносит: «Я тебе настоятельно советую больше с этой девушкой не встречаться». И потом: «Прекрати всякие контакты». И после затянувшегося молчания: «Почему ты плачешь?»
* * *
«Отговорки не принимаются», – игриво, чуть нараспев добавляет Рип по телефону, сообщив, что ждет меня возле обсерватории Гриффита на вершине Голливудских холмов, и, хотя с похмелья я практически ничего не соображаю (до такой степени, что на заправке «Мобил» на углу Хэллоуэй и Ла-Сьенега не могу вспомнить, с какой стороны у «БМВ» бензобак, а на Фаунтен, куда сворачиваю, чтобы объехать пробку на Сансет, трижды пробую дозвониться до Рейн и так расстраиваюсь, когда она не подходит, что всерьез подумываю, не заскочить ли на Орендж-Гроув – вдруг она там), все же ре