— Соседка видела, как вы садились в машину, и утверждает, что в квартире вы находились минут пятнадцать.
— Мы не могли находиться в квартире, потому что дверь нам никто не открыл, — терпеливо повторила я.
— А может, она уже была открыта?
— Может, — не стала я спорить, — но мне об этом ничего не известно. Стрелять мне тоже не из чего, если вы об этом, и Ковальчука я не убивала, не за что.
— Ковальчук был убит за двое суток до этого, но тот факт, что вы пытаетесь скрыть…
— Мы в квартиру не входили, пробыли на лестничной клетке не больше минуты. И в кого нам стрелять, скажите на милость, если Ковальчук был уже мертв?
— Вот я и пытаюсь выяснить, что там произошло, — задушевно сообщил он, но чужая задушевность впечатления на меня не произвела.
Потапов был ласков, потом сделался строг, напомнил об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Все во мне холодело и замирало, но я продолжала стоять на своем.
Владимир Андреевич долго сверлил меня взглядом, а потом отпустил, записав Леркины данные, которыми она меня снабдила. Я вернулась на работу, где пыталась отделаться от навязчивых мыслей о том, как низко я пала: вру, притворяюсь — ну и о том, конечно, чем это может для меня закончиться.
К концу дня я во всех своих бедах обвинила Лерку, кому хочется признавать собственные недостатки, а тут подвернулся удобный повод свалить все на другого.
Вечером я уехала к бабушке, выключив мобильный, чтобы Лерка не смогла до меня дозвониться.
На следующий день я появилась на работе с некоторым опозданием. Софья Сергеевна встретила меня с выражением лица, которое можно было характеризовать как ужас с большой толикой недоумения.
— Аня, тебя спрашивали, — сказала она, забыв поздороваться.
— Кто спрашивал? — нахмурилась я, сразу вспомнив о Лерке и ее шофере, который умел производить впечатление на людей.
— Какие-то типы. Пришли вдвоем. Спросили, когда ты будешь. Вряд ли их интересуют квартиры.
Скорее они хотят, чтобы мы освободили помещение.
— О господи, — только и смогла произнести я и закрылась в своем кабинете. Федосеев кому-то наябедничал, и теперь ко мне явятся с претензиями.
Федосееву повредили руку, а мне, скорее всего, оторвут голову, и поделом, нечего прибегать к бандитским методам. Я вновь помянула Лерку недобрым словом и попробовала сосредоточиться на работе.
Примерно через час дверь распахнулась, и Софья Сергеевна выдохнула:
— Пришли.
Сердце мое ухнуло вниз и затерялось там, а в кабинет уже входил белобрысый в сопровождении высокого молодого человека, которого ранее мне видеть не доводилось.
— Привет, — сказал белобрысый, устраиваясь на стуле. Высокий захлопнул дверь перед носом Софьи Сергеевны и привалился к стене.
— Здравствуйте, — смогла вымолвить я с третьей попытки.
— Мы ведь вчера виделись, — ухмыльнулся он, — так что объяснять, кто я и зачем пришел, без надобности.
— Вы все-таки объясните, — попросила я, — потому что я вчера ничего не поняла, а сегодня тем более.
— Что ты делала в квартире? — глядя мне в глаза, спросил он.
— В квартире Арсения? — на всякий случай уточнила я.
— Арсения. Ты его хорошо знала?
— Вовсе нет. Он хотел купить квартиру. — Далее я изложила свою версию произошедшего. — Дверь была не заперта, это показалось нам странным, раз на звонок никто не открыл. Мы вошли. И обнаружили труп в туалете. Кстати, убили Арсения за двое суток до этого. Мне сегодня в милиции сказали.
— Ты была в милиции? — нахмурился белобрысый.
— Конечно. Ведь совершено убийство.
— И про нас рассказала?
— Нет. Я решила, что вам это вряд ли понравится. Я сказала, что мы позвонили в дверь, нам никто не открыл, и мы ушли.
— И менты поверили?
— Не знаю. Соседка видела, что мы садились в машину уже после выстрелов. Но про вас я ничего не сказала.
— На самом деле ты промолчала, потому что пришлось бы объяснять, что вы делали в квартире и откуда у твоего парня пушка.
— Он не мой парень, он шофер и охранник моей подруги. Связываться с милицией никому не хочется, тут вы правы. Арсения я едва знала, и его дела меня не волнуют, так же как и ваши.
— У него был дружок, который на днях свернул себе шею, свалившись с балкона, а потом кто-то пришил твоего Арсения. Занятно, не правда ли?
— Я так не считаю. Скорее ужасно.
— Возможно.
— Слушайте, я о вас в милиции не рассказала, так чего вы от меня хотите? Я же ясно выразилась: ваши дела меня не касаются, кто там кого убил и за что…
— Хочешь сказать, это мы его убили? — хмыкнул белобрысый.
— Я его точно не убивала. Я просто хотела продать ему квартиру. Вот и все.
— А зачем ты приходила в «Олимпию»? — сверля меня взглядом, пакостно улыбнулся белобрысый.
— В «Олимпию»?
— Точно. Казино «Олимпия» в трех шагах отсюда.
— Странный вопрос. Я иногда захожу туда.., проверяю удачу. Какой раз вас конкретно интересует? — Страх придал мне наглости, но ясно было, что с белобрысым этот номер не пройдет.
— В тот раз, когда ты спрашивала о Козлове, — сказал он, при этом выглядел как-то странно, словно играл наугад. Может, так и есть? Может, он вовсе не уверен, что это я тогда была в ресторане и спрашивала о Козлове? А если он меня там видел? Я-то его точно не видела, но это ничего не значит. Совру, что про Козлова не спрашивала, он поймает меня на лжи и уже ничему не поверит. Бог знает, к каким это приведет последствиям. В результате соврать я не решилась.
— Да, я действительно обедала как-то в ресторане и спросила про Козлова. Я думала, что он там работает. Но среди музыкантов его не было. Вот я и спросила официанта.
— Про то, что он работает в «Олимпии», тебе сам Козлов сказал?
— Нет. Арсений.
— С какой стати?
— Что?
— С какой стати он сказал тебе это? Он ведь хотел купить квартиру, при чем здесь какой-то Козлов?
— Да ни при чем, — вздохнула я, сообразив, что оказалась в ловушке. Вот она, расплата за вранье, лучше бы мне сказать правду в милиции. Ну зачем соврала, господи? И что теперь? — Мы просто сидели за столиком в кафе возле окна, прямо напротив «Олимпии», и Арсений сказал, что у него друг музыкант и как раз там работает. Может, он сказал «работал», а я поняла не правильно. Потом, когда Арсений неожиданно исчез, а я зашла в ресторан поужинать, то вспомнила про этого Козлова и подумала, если он там, почему бы не узнать у него про Арсения. Оказалось, Козлов в «Олимпии» больше не работает. Вот и все.
— Ты обо всех своих клиентах проявляешь такую заботу?
Я пунцово покраснела и решила по возможности больше не врать.
— Нет, Арсений мне понравился. Мы даже в театр сходили один раз. А потом он пропал. Не звонил и здесь не появлялся. Я ему несколько раз звонила, но он не отвечал. И вчера мы с подругой.., в общем, она сказала, есть повод к нему заехать. Сказать, что подобрали подходящую квартиру. Так оно и было, квартиру мы ему нашли. В общем, мы поехали. Одна бы я вряд ли решилась, поэтому подруга пошла со мной. Я думала соврать что-нибудь, проезжала мимо и все такое… Но врать не пришлось, нам никто не открыл, а подруга дверь толкнула, нечаянно… И зачем мы вошли?.. Надо было сразу милицию вызывать.
— Смотри, что получается, — вполне доброжелательно начал он, — ты знакомишься в кафе с Арсением, он собирается купить квартиру, вы встречаетесь, потом он исчезает, а ты его ищешь. Являешься в «Олимпию», ты ведь туда специально пришла?
— Допустим…
— Вскоре после этого Козлов свернул себе шею, а твоему Арсению кто-то выстрелил в голову. Столкнувшись с нами возле трупа, ты торопишься удрать, а в милиции врешь, что в квартире даже не была. И после этого пытаешься меня убедить, что ты здесь ни при чем?
— А вы здесь при чем? — неожиданно для самой себя задала я вопрос.
Белобрысый поднял брови, выглядел он скорее удивленным, чем рассерженным, это придало мне отваги, и я продолжила:
— Если вы пытаетесь найти убийцу, то подозревать меня довольно глупо. Если я как-то к этому причастна, зачем мне идти к нему домой?
— Вдруг ты чего-то искала?
— И отправилась туда, зная, что в квартире труп?
По-вашему, я сумасшедшая? Если хотите знать мое мнение, для всех нас наличие трупа явилось неприятным сюрпризом. Именно по этой причине я и промолчала в милиции, потому что уверена: ни вы, ни тот парень с пистолетом Арсения не убивали.
Убийцу я бы покрывать не стала. — Белобрысый внимательно слушал меня, и я решила развить тему:
— Когда мы вошли в квартиру, там царил беспорядок. Вещи разбросаны.., впрочем, вы видели.
— А не вы этот беспорядок устроили?
— У нас на обыск просто не было времени. Вы вошли буквально следом, мы как раз обнаружили Арсения.
— Дружок твоей подруги действовал весьма решительно.
— Это его работа, он охранник. Так вот, я думаю, убийца что-то искал, возможно, нашел. По крайней мере, у него было на это время. Если вы спросите, что он искал, я отвечу: понятия не имею.
— И не догадываешься?
— Нет. Мы познакомились с Арсением несколько дней назад, он со мной не откровенничал, а чтобы строить догадки, надо располагать хоть какими-то сведениями. Я не знаю, по какой причине вы им интересуетесь, — с надеждой сказала я. С надеждой на то, что он в самом деле объяснит причину своего интереса. Белобрысый только усмехнулся, но ничего зловещего я в его ухмылке не углядела и порадовалась.
— Он ничего не говорил о том, что собирается разбогатеть? Может, хвастал, что купит крутую тачку?
— Он квартиру собирался покупать, обычную, двухкомнатную, хотя, конечно, и такая квартира стоит больших денег.
Белобрысый вновь криво усмехнулся. Как видно, его представление о больших деньгах не соответствовало моему.
— Кого-нибудь из его друзей знаешь?
— Нет, конечно. Ни с кем из них он познакомить меня не успел.
— Что ж… — Он поднялся, чем, признаться, обрадовал меня. — Если ты темнишь, мало тебе не покажется. Если сказала правду…