Мы чуть углубились лес, и Горден на поляне ногами раскидал траву, а затем начертил палкой круг. Пассом руки изобразил в воздухе четыре руны, и они ярко засияли.
– Иди в круг, – приказал Веренею мужчина. Тот послушно туда залетел. – Сейчас будут вспышки, не бойся, – пояснил маг и сделал пасс рукой. Круг, вместе с лешим, заполнился белым пламенем. Вереней практически в нем растворился.
Горден достал из кармана карту и развернул. В круге белого пламени, где нечетко виднелся леший, вспыхнул маленький розовый огонек. Верховный щелкнул пальцами. Огонек, подлетев к нему, покружил над картой и завис над изображением какой-то местности. Маг махнул рукой, розовый огонек погас и белый туман растворился, рассеявшись дымкой по округе.
– Мне можно выходить? – спросил Вереней.
– Да, – ответил Верховный, разглядывая карту. Леший подлетел к нам.
– Смотри, это место твоего последнего пребывания, и, видимо, там ты и умер. – Горден пальцем указал на зеленый островок на карте. Призрак склонил голову, внимательно разглядывая местность.
– Горден, а как ты нашел это место? Что это за заклинание? – спросила я.
– Есть определенный ритуал считывания ауры. У духа аура еще не свернулась, и вполне можно было с нее считать. В том числе и память о месте пребывания, где обитал человек, в нашем случае леший.
– Это потрясающе. – Я в восхищении приложила руки к груди, рассматривая Гордена. – А это далеко? Где лес Веренея?
– Вот здесь, – ткнул пальцем маг куда-то на карте. Я замялась.
– Я ничего не понимаю в этих изображениях.
– Близко, часа два езды отсюда.
– Правда? – тут же оживилась я.
– Да, и Вереней уже летит туда, – строго взглянул на лешего Горден.
– Да-да, конечно, – закивал леший, тряся бородой.
– Горден… это же всего в двух часах езды отсюда! Давай проводим Веренея. Вдруг будет нужна наша помощь? – взмолилась я.
– У нас дела, и очень важные, Марика, – также строго ответил Верховный, убрав карту в карман.
– Ну, пожалуйста, это же совсем недалеко. А потом можем ехать без остановок, – заканючила я.
Горден вздохнул, посмотрел на солнце, еще сиявшее высоко в небе и пока не собиравшееся клониться к горизонту.
– Хорошо. Мы отвезем Веренея.
– Спасибо! – Я запрыгала от радости.
– Спасибо, сынок! – разулыбался щербатым ртом Вереней, на что Горден лишь скупо кивнул.
22
Вереней беспокойно выглядывал из окна кареты. От волнения его борода мелко подрагивала. Мы ехали по лесной дороге в сторону, куда указал слепок ауры лешего.
Вокруг шумел лес, радостно пели птички, и все казалось умиротворенным. Пока внезапно не наступила тишина. Я сначала не поняла. Привычные звуки жизни леса прекратились. На душе стало как-то нехорошо, комок жуткого предчувствия подкатил к горлу. Лицо Веренея вытянулось, а руки затряслись. Я выглянула в окно и увидела лес. Вернее то, что от него осталось. Черная, будто обугленная после страшного пожара, земля. Черные стволы деревьев, словно все пожрал мрак, без листвы и веток. И давящее чувство опасности, заставлявшее сердце замирать.
– Что это? – прошептала я. Никто не ответил.
Вереней пулей вылетел из кареты. Горден приказал остановиться и вышел. Он подошел к кромке леса, внимательно рассматривая округу. Между мертвым лесом и трактом словно лежала разделительная линия: свет и мрак, белые и черные тона, радость жизни и прах смерти. Я подошла к Верховному магу, с опаской поглядывая на мертвый лес.
Леший плыл между остовами деревьев, стараясь к ним не прикасаться. Потом остановился и завыл… Страшно, жутко и так тоскливо, словно разом потерял все в жизни. Я вздрогнула и вцепилась в руку Гордена.
– Здесь был пожар? – спросила у мага, заглядывая в его хмурое лицо.
– Нет, это не пожар, – покачал он головой. – Это что-то магическое убило все живое.
– Так Вереней здесь погиб? – вглядываясь в сгорбленную фигуру лешего, спросила я.
– Похоже, что да. На карте именно это место обозначено.
Мы долго стояли и смотрели на муки призрака, на его бесконечное горе и боль утраты.
А потом я заметила, как по тракту в нашу сторону идет женщина. Когда она приблизилась, мне удалось ее разглядеть. На вид ей было лет пятьдесят, одета в цветастое платье и шерстяной жилет, на ногах – стоптанные ботинки, а за плечами котомка. Глаза цвета свежевспаханной земли смотрели на нас внимательно. Лоб женщины пробороздили тонкие поперечные морщины, а кожа потемнела от солнца. Она явно проводила много времени на воздухе.
– Доброго дня, путники! – поприветствовала женщина.
– Здравствуйте, – ответила я ей.
Незнакомка встала возле нас и приложила руку козырьком ко лбу, разглядывая раскачивавшегося между мертвыми деревьями Веренея.
– Пришел, значит, – покивала она головой.
– Вы знаете Веренея? – удивилась я.
– Знаю, – кивнула она. – Вереней! – крикнула женщина, и тот обернулся, прищурился подслеповато, а потом в мгновение ока оказался рядом с нами.
– Звельга! – воскликнул леший.
– Привет, старый. Что, вернулся? Так и знала, что не успокоишься, – по-доброму усмехнулась она.
– Что здесь произошло? – спросил Горден у женщины.
Она печально вздохнула.
– Некромант-недоучка проклятый случился на наши головы. Я знахарка местная, живу в лесу. Вереней тут лес охранял. Все хорошо у нас было, ладно. Вереней хороший хозяин, обо всем заботился. И тут ехал домой, значит, после окончания учебы некромант. Не знаю, закончил он академию свою или нет, но молодой и дурной оказался. Захотел испытать свою силу. Думал, что почувствовал здесь старое захоронение, и решил поднять в качестве практики нежитей, потренироваться, а потом тут же их упокоить. Ага, не тут-то было. Недоучка этот не понял, что не кладбище здесь было, а страшное упокоено – хильг.
– О-о. – Я отпрянула на шаг и заозиралась.
Звельга, заметив это, произнесла:
– Не бойся, нет его уже. Ценой жизни некроманта уже нет.
Холодные мурашки побежали по коже. Я слышала про хильгов. Они исчезли сотни лет назад. Сильные магические существа, размером с избу, с телами рыхлыми, словно квашня, на четырех ногах, с узкими глазками и клыками, словно у тигров. Они были воплощением зла. Их кожу не пробивали стрелы, а огонь лишь опалял. Они жрали все и всех, яд в их когтях и клыках был смертелен. Особенно ядовита была слюна – все, к чему хильги прикасались, умирало и вырождалось. Постепенно место их обитания становилось безжизненным, и на этой земле больше ничего не росло. Птицы и звери умирали, люди гибли. В нашем мире никто не знает, откуда хильги появились, но убивали их ценой не одной жизни. Последнего хильга уничтожили лет этак двести назад.
– Студентик этот пожертвовал жизнью, дабы упокоился хильг, и стал прахом вместе с эти лесом, – закончила рассказ Звельга, и горестная морщинка пролегла возле ее рта.
Вереней спрятал лицо в руках, и его плечи мелко затряслись. Мне стало так жаль старика, что у самой потекли слезы. Я всхлипнула, подняла трясущуюся руку ко рту, чтобы заглушить вырывавшиеся рыдания, и почувствовала широкую и теплую ладонь на своей талии: меня приобнял Горден. Я прижалась к нему, ощутив безмерную поддержку.
– Видимо, Вереней погиб в этой части леса, пытаясь спасти хоть кого-нибудь из своих подопечных. Выгнать лис и зайцев из нор, спугнуть птиц, чтобы убежали, улетели от смертельной опасности… Спаслись… – тихо говорила Звельга, а потом подошла к лешему, смотревшему на погибший лес отсутствующим взглядом.
– Вереней, послушай, некромант этот проклятый не весь твой лес уничтожил. – Старик непонимающе посмотрел на Звельгу. – Пойдем, старый, покажу.
Горден предложил проехать на карете до нужного места.
После выжженной древней магией земли перед нами предстал яркий, зеленый и пахучий лес! Аромат трав и цветов, смолистый запах сосны, радостный щебет птиц и теплый ветер разом окутал своим восторгом и чувством жизни!
– Целы твои угодья, Вереней. Много осталось, – с улыбкой указала на лес Звельга.
Леший полетел туда, издавая радостные звуки. Звельга подошла к ближайшему дереву и погладила его по шершавой коре.
– Вот она – сила природы, магия земли и всего живого. Без природы – нет нас.
Женщина с любовью погладила зеленые листочки и закрыла глаза, что-то зашептав.
Я с наслаждением вдохнула воздух, упиваясь свежим ароматом разнотравья и цветов. Огляделась и увидела спрятавшиеся под листиками яркие ягоды земляники. Сорвала несколько и принесла Гордену.
– Спасибо, – светло улыбнулся мне маг. Такой улыбкой, которая любую душу отогреет.
– Эй, Вереней! У меня твоя Милка.
Леший тут же подлетел и неверующе посмотрел на улыбающуюся женщину.
– Правда? Она жива?
– Увидишь сейчас, – усмехнулась знахарка и поправила котомку.
Звельгин дом оказался одноэтажным, с сараями для коз, блеявших радостно и громко. Беспокойные курицы бегали по двору, а гуси шипели при виде нас, растопырив крылья. На завалинке жмурился от солнца черный толстый кот.
– Милка! – крикнул Вереней и подлетел к белой овечке. Та ткнулась в него и жалобно заблеяла. – Как ты выросла, Милка! – кружил вокруг нее леший, пытаясь погладить животинку, но ничего не получалось…
– Спасибо тебе, Звельга, что присмотрела за ней, – грустно улыбаясь, проговорил леший.
– Да что уж я, брошу, что ли, ее, – ответила Звельга и села на завалинку, гладя довольного кота, обрадовавшегося приходу хозяйки.
– Я ведь тебя долго искала. И Милка тоже. Ходили мы с ней целыми днями по лесу. Ждали, надеялись, что ты все-таки жив… – дрогнувшим голосом произнесла женщина.
– Спасибо за все. – Глаза лешего заблестели от слез. – Верховный, благодарствую, – поклонился до земли дух. – Теперь знаю, что Марика в надежных руках остается. Береги ее. Прощайте. – Он окинул нас грустным взглядом и поплыл к деревьям. Его образ постепенно истончался, потом замерцал и наконец погас, словно свечу затушили. Лишь белесый дымок тонкой струйкой пополз среди стволов.