– У него не бизнес был, а так! Пыль! Он сразу прицепился к Игорю, сразу! – Пронин уставился куда-то поверх головы Романа и говорил быстро, прерывисто, будто воспоминания причиняли ему боль. – Ходил кругами вокруг него, как акула! А я Игоря предупреждал. Я говорил, что Шелестов темная лошадь! Только он слушать меня не особенно хотел. Отмахивался. И… И поплатился в итоге. И сам погиб. И жена. Теперь сын на очереди. Ты хоть понимаешь, сынок, что он не успокоится, понимаешь???
Он швырнул чашку на стол, она тут же завалилась на пузатый бок, остатки чая разлились по столу крохотной лужицей. Протянул руки к Роману, ухватил его с силой за запястья, уставился на него взглядом ненормального.
– Ты понимаешь, что он не успокоится, пока не изведет всю вашу семью??? – взревел он через мгновение. – Понимаешь???
– Да.
Роман коротко кивнул. И постарался убрать руки, Пронин слишком крепко их держал, причиняя болезненное неудобство.
– Ты понимаешь, что должен сделать, чтобы выжить??? – заорал Василий Николаевич не своим голосом, оторвал правую руку от Роминого запястья и легонько вдарил того по щеке, продолжая орать. – Понимаешь?! Понимаешь?!
– Да.
Его начало колотить то ли от страха, то ли от отвращения. Видеть перекошенным ненавистью лицо Пронина ему еще не доводилось. И сами собой полезли странные мысли: а ему-то с чего так распаляться? Каков его интерес? За что он так ненавидит Шелестова? Он же его ненавидит, факт!
– Что ты намерен делать? – спросил его Василий Николаевич, немного сбавив обороты. – Хорошо подумай, прежде чем ответить, сынок.
– Я подумал. – Рома с хрустом повертел шеей и с брезгливой гримасой проговорил: – Я его убью…
Глава 17
– Сама не верю, что я это делаю! – Марина со счастливой улыбкой поставила в центр накрытого Наташей стола литровую бутылку водки. – Брала с него слово, что не станет пить месяц, а сама…
– А Леша много пьет? – Прекрасные глаза Наташи испуганно округлились. – С Артемом?!
– Ой, да не паникуй ты, – отмахнулась от нее Марина со смешком. – Я больше драматизирую всегда.
– А зачем?
Наташа застыла с испачканными в соусе для мяса руками, уставилась на новую подругу, с которой обязана была дружить, потому что дружили их мужчины. Она многого в ней не понимала. Особенно того, что Марина не следила за своим весом. Ну, нельзя так распускать себя! Надо оставаться стройной в любом возрасте. Надо уважать себя, если уважаешь своего мужчину. И разговор у Марины был странным. И повадки. Она как-то так агрессивно наседала на Лешу, что он…
Что он ее странно слушался! Посмеивался, порой недовольно морщился, порой даже посылал беззлобно, но слушался же! И побаивался! И это тоже казалось ей странным, и она с радостью бы всего этого сторонилась, но мама…
Мама была неумолимой.
«Ты просто обязана с ней подружиться, дорогая!» – в приказном тоне проговорила она неделю назад в телефонном разговоре.
«Зачем, ма? Я не хочу! Она грубая, толстая. И Тёма ее недолюбливает, и…»
«Зато ее очень любит друг твоего Тёмы! – воскликнула мудрая мама и привела сногсшибательный довод: – А если ты не понравишься Марине, она станет жужжать своему мужу. А этот муж станет жужжать твоему Артему!»
«Так бывает?» – ахнула наивная Наташа.
«Это проза жизни, деточка. Слушай свою маму…»
Она послушала. И теперь слушала Марину. И ничегошеньки в ее рассуждениях о том, как надо вести себя с мужчинами, не понимала.
– Я больше драматизирую, Натаха! – с гортанным хохотком произнесла Марина.
И за эту ее разбитную «Натаху» Наташа ее особенно не переносила.
– А зачем? – спросила она.
И снова опустила руки в соус, где мариновалось мясо, его срочно требовалось перевернуть, а никакими столовыми приборами это сделать было невозможно. Марина категорически отказалась делать это руками. Фыркнула и, кивнув на дверной проем, в котором полчаса назад скрылись мужчины, умчавшиеся в магазин, проговорила:
– Буду заморачиваться! И так слопают, поверь! И не поймут ни хрена, чем и как ты перемешивала это мясо. Знала бы ты, в какой раньше рыгаловке они завтракали! И чем именно завтракали!
– Чем?
Наташа с недоумением уставилась на блюдо с замаринованным мясом: неужели это все зря?! Неужели жить надо проще и банальнее? И Артему это по вкусу? И плевать ему на ее сложные соки и смусси, которые она готовит ему по утрам? Он бы с большим удовольствием выпил грошового кефира? Но это же неправильно!
– Каша манная с комочками, сырники, которыми можно стол пилить! – резвилась Марина, накрывая на стол. – Натаха, для них ведь не сама еда важна.
– А что?
Она уставилась на мясо, пахнувшее в соусе божественно, и со вздохом принялась выкладывать его на противень.
– Я не знаю, – вдруг призналась Марина и уставилась на новую подругу растерянно. – Вот не знаю, убей! Сколько лет прожила с этим мужиком, а не могу понять его нутро! Вот хочешь, скажу, где они сейчас?
– В магазине. – Наташа закрыла духовой шкаф, принялась мыть руки. – Они же в магазин пошли.
– Это да, не спорю. В магазин. Но оттуда они не спешат, поверь. Мы с тобой для них… Что-то вроде сытного десерта. А главное блюдо у них где-то там. Сейчас они… Наверняка пиво пьют где-то под детским «грибком» да разговоры свои говорят мужские. Они у нас с тобой, Натаха, настоящие сыщики, вот. И работают всегда, невзирая на выходные или праздники. У них просто мозги под это заточены.
Марина метнулась к окну, отшвырнула рывком занавеску, приплюснула нос к стеклу. И через мгновение раздался ее победный клич:
– О! А что я говорила! Сидят, голубчики, пивас цедят! Вот и пойми их, идиотов. Тут стол накрыт шикарный. Мясо томится в духовом шкафу. Водки литр на столе! А они там… На скамеечке.
– Может, позвать их?
Наташа протиснулась мимо газовой плиты и широкого бока Марины к окошку. И правда рассмотрела на самой дальней скамейке Артема и его друга. У ног Леши – два громадных пакета. А в руках у обоих – по банке пива.
– Нет, звать не надо, подруга, – вздохнула Марина и неожиданно потянулась рукой к литровой бутылке, потевшей на столе. – Давай лучше тоже по граммульке. За вашу помолвку, за наших мужчин, чтобы все у них ладно было, будь они неладны! – Она смешно хихикнула. – Ну и за знакомство, Наташ. Вижу, вижу, что не нравилось тебе, как я тебя называла. А я нарочно! Позлить! Думаю: выдержит, нет? А ты молодец, выдержала. Наша!..
– …Моя в окне нарисовалась, – со вздохом произнес Леха, втаптывая окурок рядом со столбиком скамейки. – Срисовала.
– Думаешь, орать станет на весь двор? – с ленцой поинтересовался Артем.
Ему, очуметь, было как хорошо сейчас.
Наташа дома, хлопочет. Маринка там же. Значит, Леха не станет дергаться. Леха тоже рядом. В квартире накрывается к ужину. Готовится вкусная еда. Скоро они сядут за стол, станут говорить о чем-то, улыбаться друг другу. И не надо будет никуда рваться душой. Не надо будет думать, что он что-то упустил в своей судьбе, что это что-то предстоит еще искать, оно еще не случилось. Сама судьба будет сидеть рядышком на стуле, нежно жаться к его боку, ловить его взгляды, угадывать его желания.
Очуметь как хорошо!
– Млеешь, скотина? – ткнул его в бок локтем Леха.
– Млею… – слабо улыбнулся Артем и зажмурился, подставляя лицо солнцу. – Здорово…
– Здорово, – поддакнул Леха. – А Маринка орать не станет на весь двор, если что. Она теперь увидала, что мы пиво пьем, и бутылку наверняка распечатала. И Наташку твою спаивает.
– Да ладно! – Артем опешил, переводя взгляд со своего окна на друга. – Откуда ты…
– Хочешь, замажем? – и Леха протянул ему ладонь лодочкой. – На что хочешь! Моя жена открыла водку и тихонько цедит теперь, и твою напаивает. И надо поспешить. Пока наши девки не надрались.
– Так идем! – Артем со смехом подхватил пакеты и пошел к своему подъезду.
Все оказалось именно так, как рассказал ему друг. Девчонки сидели за самым краешком стола, чтобы не испортить сервировку, и тихонько попивали водочку. Чему-то негромко смеялись.
– Слушай, ты просто гений! – хлопнул Артем друга по спине. – Как это у тебя получается, а?
– Обращайтесь. – Леха сфальшивил скромную улыбку, повесил голову, следом заржал как конь. – Люди, Тёма, очень предсказуемы, очень!
– О как! – фыркнул тот, переобуваясь в свои тапочки и подсовывая Лехе гостевые, а то попрется в пыльных ботинках, а Наташа с утра пол везде протерла. – Если такой умный и все про людей знаешь, про их предсказуемость, чего же не расскажешь, что за ерунда вокруг семейства Ростовских происходит?
– Деньги, друг мой, деньги! Большие деньги! – слегка надменно отозвался Леха, с неудовольствием обнаружив на собственном носке дырку, тут же спрятал ступни в дежурных расхлябанных тапках. – Я тут наводил справки, пока ты указания руководства выполняешь, всячески тебя отвлекающие от нашего с тобой личного дела. А ведь дело Ростовских стало нашим с тобой личным, так?
– Так.
Артем удрученно вздохнул. Леха был прав на все сто. Полковник как с цепи сорвался, завалил их бумажной работой. Будто чувствовал, что они тайно роют дело, которого может и не быть вообще-то. Поскольку мать Романа Ростовского официально признали самоубийцей. А Валентин Стремов – официальная версия – погиб от руки соперника. Девушка, по сведениям, крутила любовь сразу с тремя ухажерами. Один из которых подался в бега. Вот так! Никакой связи.
Но она была! Точно была! Это Леха чувствовал печенкой. А Артем ему верил, как оракулу. Потому что тот ни хрена никогда не ошибался. С девками как попал, а? В точку!
– Так вот, навел я тут справки, друг мой, пока ты…
– Да понял я! Короче! – Артем потянул носом воздух, стремительно заполнявшийся ароматом запекающегося мяса. – Вкусно, м-мм, пахнет!.. Так что узнал?
– То, что, перед тем как без вести пропасть, Ростовский Игорь был богатейшим человеком нашего города, – буркнул недовольно Леха, обидевшись, что друг отвлекается на всякие там мясные ароматы.