Стефанов повернул ушко звонка два раза и принялся ждать. Скоро за дверью послышались шаги, и через мгновение дверь открылась. Пред сыщиком предстала молоденькая особа в рубашечке длиною до пояса на бретельках и кружевных батистовых панталонах много выше колен. Девица улыбалась и держала поднос, на котором стояла наполненная до краев стопка водки и лежал пупырчатый соленый огурчик. И если бы некто любопытствующий наблюдал бы сейчас со стороны за происходящим, он непременно заметил бы, как на миг остолбенел лучший московский сыщик по фамилии Стефанов, хотя и быстро взял себя в руки.
– Добро пожаловать в рай! – театрально произнесла девица и подняла взор на гостя. После чего улыбка мигом исчезла с ее лица. Руки ее дрогнули, и немного водки выплеснулось из стопки на поднос.
– Благодарю вас, – немного насмешливо произнес Василий Степанович, должным образом оценив такую встречу, – но на службе не пью. Мадемуазель Зизи? В миру Зинаида Зиновьева?
– Ну да, – едва слышно ответила девица, верно, растерявшись и осипнув от неожиданности.
– Старший чиновник особых поручений Московского сыскного полицейского отделения, титулярный советник Стефанов Василий Степанович, – как можно более полно представился сыщик, чтобы произвести на прелестницу должное впечатление. Судя по тому взгляду, которым окинула его Зинаида Зиновьева, ему это удалось в полной мере. – Не возражаете, если я войду?
Не дожидаясь разрешения хозяйки, Василий Степанович уверенно обогнул замершую с подносом Зинаиду, прошел в гостиную и уселся на стул возле массивного круглого стола.
– Да вы проходите, присаживайтесь, – хлопнул он несколько раз ладонью по сиденью стула подле себя. – В ногах правды нет… Разговор у нас пойдет очень интересный.
– Благодарствуйте, – тихо пролепетала Зинаида и покорно присела на указанный гостем стул.
– Скажите, милейшая, вам известен некто господин Щелкунов? – задал первый вопрос Василий Степанович.
Зинаида в ответ лишь хлопнула глазами.
– Ну, Щелкунов. Владислав Сергеевич. Вспоминайте! Разве он не был вашим… клиентом? – уточнил сыщик.
– А-а, Владик? – наконец сообразила, о ком идет речь, блудница.
– Ну да, Владик. Как часто он к вам захаживал? – поинтересовался Стефанов и прищурился.
– Нечасто, – ответила Зинаида.
– Насколько нечасто? – продолжал расспрашивать блудницу московский сыщик.
– Не более двух-трех раз в месяц, – последовал ответ.
– А вы можете… описать Владика? – подошел к цели своего визита Василий Степанович.
– Ну, а что его описывать… – малость призадумалась Зинаида. – Высокий, обходительный такой. Добрый… Ни единого бранного слова от него не слышала…. Волосы еще у него светлые…
– А приметы у него какие-нибудь особые были? Ну, скажем, шрам, родинка? Или, может, родимое пятно? – не унимался Стефанов.
– Нет, ничего такого не видела, – неожиданно для Василия Степановича ответила Зинаида.
– Ну как же, гражданочка? Припомните! А родимое пятно на животе? – обеспокоенно спросил Стефанов.
– Не видела, врать не буду. Да и когда глядеть-то? Владик приходил на ночь, утром уходил. А чего такого можно увидеть ночью? – недоуменно посмотрела на сыщика индивидуалка.
– Ну да, ну да, – в некоторой задумчивости произнес Василий Степанович.
Более ничего не оставалось, как только извиниться за беспокойство и уйти…
Он уже встал со стула, как прозвенел звонок входной двери.
Зинаида встрепенулась и искоса посмотрела на сыщика.
– Это пришел тот, кого вы ждали? – догадался Стефанов.
– Ага, – без смущения ответила Зизи.
– Ну, открывайте…
Зинаида поднялась и пошла открывать. Послышался звук шагов, и в гостиную вошел нестарый еще мужчина с усами и бородкой, привнеся запах морозца и хорошего коньяка.
Василий Степанович кивнул ему и произнес:
– Добро пожаловать в рай!
Брови мужчины поползли вверх. Старший чиновник особых поручений Московского сыскного отделения Стефанов дожидаться ответа не стал и пошел к выходу.
– Зинаида, проводи меня, – оглянулся он.
Зизи послушно кивнула, порхнула к выходу из гостиной и в мгновение ока оказалась у входной двери. Открыв ее, она подождала, покуда Василий Степанович чинно выйдет, после чего закрыла дверь. Немного подумав, она заперла дверь еще на один оборот. Так, на всякий случай…
Анастасия Серова проживала там же, где и показал отставной унтер-офицер Дынник, – на Тверской улице, в доходном доме Толмачевой. Правда, обстановка в квартире и ее гардероб указывали на то, что со средствами у Серовой на данный момент было крайне скудно и что она знавала и лучшие времена. Очевидно, стекольный фабрикант Кирей Мальцев, у которого она долгое время была содержанкой, поменяв ее на более свеженькую, кое-что ей все-таки оставил при расставании, но все пожалованные средства почти истаяли.
Под стать материальному положению было и настроение Анастасии Серовой. Ее тусклые глаза безразлично смотрели на сыщика Стефанова, словно он был для нее пустым местом. Правда, на время ее взгляд прояснился, когда Василий Степанович заговорил о Владиславе Щелкунове. Похоже, воспоминания о нем были женщине приятны и даже чем-то дороги.
Бывшая содержанка фабриканта Мальцева тоже показала, что Владислав Сергеевич, как она уважительно называла судебного пристава Щелкунова, был обходителен, внимателен и добр, однако, увы, ничего не знала про его родимое пятно в двух вершках ниже пупка. Анастасия, словно неискушенная гимназистка, даже зарделась, услышав столь бестактный вопрос, – румянец смущения густо залил ее пухлые щечки и шею. Интересно, чем же таким занималось это невинное дитя со стекольным фабрикантом Киреем Мальцевым, когда он дважды в неделю наведывался к ней в квартиру на Тверской. Не иначе как вслух читали еженедельный журнал «Нива»; возможно, самозабвенно играли в лото. «Вятские топоры», «барабанные палочки», «полста»», – выкрикивал, доставая из холщового мешочка бочонки лото, Кирей Мальцев, и Анастасия Серова, весело хлопая в ладоши, закрывала металлическими шайбочками цифры семьдесят семь, одиннадцать и пятьдесят на своих игровых карточках. Прелестно!
Баронессу Агриппину Самсоновну с фамилией, оканчивающейся на «столп», разыскать также не представляло особого труда. Да что и говорить: эта Агриппина Самсоновна не была проживающим по липовым документам и почти не практикующим свое ремесло шнифером[10] по кличке Инженер, за коим сыщик Стефанов охотился без малого полгода. Не являлась законспирированным по всем правилам криминальной науки бирочником[11], которого Василий Степанович сыскал, имея на руках лишь антропологическую карточку изготовителя ксив. А еще Агриппина Самсоновна не имела никакого отношения к человеку, о котором всего-то было известно, что он имеет нос пуговкой и слегка картавит. Попробуйте-ка разыщите в Первопрестольной фигуранта по таким скупым приметам! Век будете искать, ни одну пару сапог истопчете, да не найдете. А Василий Стефанов сыскал! Так что прояснить фамилию баронессы особого труда не составило: Гильденстолп. Так же, как и адрес проживания: Кремль. Кавалерский корпус. Место проживания сенатских и судебных чиновников…
Когда Василий Степанович позвонил в дверь и ему открыла то ли горничная, то ли кухарка, он еще не знал, что через несколько минут он будет вынужден крутиться, как уж на сковородке.
Он снял пальто, и ему разрешили пройти в гостиную.
– Ожидайте, – произнесла то ли горничная, то ли кухарка и удалилась, неся спину настолько прямо, будто к ней была привязана палка. Вполне возможно, эта женщина являлась гувернанткой. Только у воспитательниц и учительниц такая прямая спина…
Первым в гостиную вошел барон Гильденстолп.
– Здра-авствуйте-е, – поздоровался он с ходу, опередив Стефанова. – Я-а е-есть Эдвард-Готтфрид барон Гильденстолп, помощник обер-секретаря канцелярии кассационного департа-амента Правительствующего Сена-ата и ста-арший сын сена-атора Великого кня-ажества Финля-андского, – растягивая слова на финский манер, представился барон.
– Здравствуйте, – встал с кресла Василий Степанович, с трудом сдержавшись, чтобы не поздороваться так же, как барон Гильденстолп, растягивая гласные: «Здра-авствуйте-е». Стефанову почему-то всегда хотелось копировать манеру разговора того, кто с ним на данный момент разговаривал. И если кто-то, беседующий с ним, заикался, то Василий Степанович непроизвольно заикался вместе с ним. Случалось, на него за это обижались и считали, что он умышленно передразнивает и попросту издевается. Стефанов извинялся и пытался объяснить обиженному, что у него, дескать, такая непроизвольная привычка – копировать речь собеседника. Но таковые уверения убеждали мало… – Старший чиновник особых поручений Московского сыскного полицейского отделения, титулярный советник Стефанов Василий Степанович, – в свою очередь представился сыщик.
– Цель ва-ашего визит-та-а? – вполне резонно поинтересовался помощник обер-секретаря канцелярии кассационного департамента Правительствующего Сената.
– Целью моего визита является разговор с вашей супругой, господин барон, – очень вежливо произнес Стефанов.
– Вы при-ишли-и учини-ить допро-ос? – вонзил свой взор в чело Василия Степановича барон Гильденстолп, суровея взглядом и хмуря брови. – По како-ому, позвольте вас спросить, по-оводу? И име-еются ли у вас на это разреши-ительные бума-аги?
– Ну что вы, какой допрос, – как можно мягче промолвил Стефанов и одарил помощника обер-секретаря столь доброжелательной улыбкой, что, будь на месте барона Гильденстолпа кто-либо другой, он бы точно улыбнулся в ответ и оставил свою подозрительность касательно визита сыщика. – Мне просто необходимо задать Агриппине Самсоновне парочку вопросов, не более. Что же касается того, какие это будут вопросы и по какому поводу, то этого я вам сказать не могу, поскольку не имею такового права, согласно уставам и должностным инструкциям. А вот насчет разрешительных бумаг проводить розыскные действия и предварительное дознание, то можете не сомневаться, – полез в карман Василий Степанович, – с ними у меня полный порядок…