Василиса усмехнулась: хоть и не удалось из Зайцева выудить ценную информацию, зато теперь он не сможет обвинять Селиванову, находясь в нетвердой памяти и нетрезвом уме. Любой адвокат отметет его обвинения моментально. Но пострадавший не писал заявление в правоохранительные органы о нападении. Почему? На него так часто нападают? Или он все же знает ту, которая напала, но под видом потери памяти скрывает этот факт?
Если Зайцев действительно неразборчив в романтических связях, можно поверить, что он говорит правду. Сначала обнимался с одной, затем пошел целоваться с другой… А третья сыграла роль правосудия! Можно было бы оставить все как есть, если бы виноватой не оказалась Светлана. Брать на себя чью-то вину не слишком приятно. Сегодня Зайцев не написал заявление, но он напишет его завтра, и лейтенант милиции Барсуков обвинит Селиванову. Зачем искать кого-то, если готовая преступница под боком? Впрочем, формулировку «преступник» определяет суд, а обратное нужно доказать, что Василиса и сделает.
– Если вспомните, как выглядела девушка, затащившая вас под лестницу, – сказала Зайцеву на прощание Василиса, – позвоните.
Встала и протянула ему визитку.
– Э! Сыщица! – прокричал ей вслед пострадавший. – Телевизор-то включи!
– Думаю, – резко сказала она на пороге палаты, – после сотрясения мозгов, если они есть, требуется тишина и покой!
– Она думает, она думает, – пробурчал вслед Серж, – как будто у меня мозгов нет! Я тоже думаю, какая же меня стерва долбанула?! И главное, за что? Я же сущий ангел.
И сущий ангел погладил волосатой рукой забинтованную голову.
Глава 5Все слишком просто, оттого слишком сложно
Жизнь одинокой девушки полна разочарований и надежд. Нет, сначала следуют надежды, а прямо за ними, как привязанные, вышагивают сплошные разочарования. У Светланы Селивановой давно прошла та замечательная пора, когда она зачитывалась любовными романами о мужественных графах, спасающих нежных графинь и незамедлительно после этого предлагающих им руку, сердце и огромное состояние. За продолжительный период с пятого класса школы до окончания института Селиванова не встретила ни одного графа, который из обещанных романами судьбоносных компонентов предложил ей хотя бы руку. Она с горечью поняла, что в суровой действительности нет места для романтичных героев с чувством долга, понятием о чести и героической решимости. Зато есть ботаники, такие как Вениамин Ремешков, и за их внимание приходится бороться с лучшими подругами. Но Селивановой бороться за ботаника не хотелось.
Мужчины отсортировывались в ее мозгу после примечательного вопроса, заданного самой себе: «А хочу ли я с ним целоваться?» Селивановой хотелось целоваться с Эштоном Катчером, Михаилом Пореченковым и Константином Борщовым. При воспоминании о последнем она тяжело вздохнула. Он растаял как летний туман при первых солнечных лучах, и искать его Светлана не собиралась.
Современные мужчины, по глубокому убеждению Селивановой, были несколько инфантильны и дружно ждали первого шага от слабых девушек. Светлана слабой не была, но шагать впереди паровоза не хотела. Остатки романтических настроений порой бродили в ее мозгах, мешая быстро соображать, но она моментально с ними расправлялась, выбрасывая из головы лишнее и ненужное. К тому же голова у Селивановой в последнее время была занята совершенно другими заботами. Кто-то чуть не убил на ее коленках незнакомого парня, после чего чуть не убил ее саму. Незнакомый парень был лучшим другом Борщова. Это была нить, потянув за которую Светлана могла бы найти мужественного десантника. Но после рассказа Василисы о некоторой неадекватности Сергея Зайцева они решили подождать, пока тот полностью оклемается и начнет соображать всеми предназначенными для этого мозгами.
Но это вовсе не означало, что они собирались сидеть сложа руки.
Василиса Василькова и Светлана Селиванова продолжали вести частное расследование, от которого напрямую зависели жизнь и благополучие Селивановой.
Василиса определила для себя два первостепенных дела: она продолжала обзванивать гостей молодоженов Ничипоренко по списку, выявляя рослую девицу и пытаясь поймать неуловимого художника– скульптора, чьим произведением оказалось орудие преступления. Правда, преступление как таковое не было зарегистрировано правоохранительными органами, вследствие чего Ромашка, он же лейтенант Роман Евгеньевич Барсуков, подарил гипсового Амура Василисе. А та нашла в Интернете по картинке со статуэткой автора бессмертного творения.
Светлана Селиванова должна была заняться разработкой бывшего бойфренда. Она и раньше его смутно подозревала, а после того, как они с Василисой, сидя в кофейне, из окна увидели его под руку с высоченной тощей брюнеткой, подозрение усилилось.
И мотив нашелся сразу: маниакально настроенная девица, отхватившая такой лакомый кусок (как она ошибается, дурочка!), решила извести всех его бывших подруг. А так как Светлана была «последней бывшей», маньячка решила начать именно с нее.
Василиса эту версию не поддержала, но проследить за девицей посчитала необходимым. Она поручила это Селивановой. Светлане требовалось узнать ФИО соперницы, ее местожительство и алиби на тот роковой вечер. С последним было нелегко справиться за один раз, но хотя бы два пункта она могла осилить.
То обстоятельство, что девица могла жить в квартире бывшего друга Селивановой, отдалось в сердце. Совсем немного, чуть-чуть. Это напомнила о себе ревность. Но Селиванова подавила незваное чувство. С прошлым покончено, она одной ногой крепко стоит в будущем, а второй… Страшно подумать… второй ногой она стоит в могиле?
Пусть не надеются! Чувство ревности тут же сменилось злостью и уверенностью в своих силах.
Как только Светлана найдет дылду, из-за которой случился весь этот переполох, она ее убьет. Нет, за это Барсуков ее посадит. Она создаст негодяйке невыносимые жизненные условия: подселит в соседнюю квартиру большую, дружную цыганскую семью… Как бы все удачно сложилось, если бы девица жила в коммунальной квартире! Тогда большой дружный табор можно было бы подселить непосредственно к дылде. Интересно, все народности имеют привычку солить в ванной огурцы?
С такими радужными мыслями Светлана выпорхнула из дома в прекрасный выходной день и направилась к бывшему бойфренду.
Ее экипировка была простой: легкая косынка, повязанная в модном стиле шестидесятых годов, скрывала заколотые волосы, глаза скрывали огромные черные очки, губы казались неестественно надутыми после двукратного абриса. Стильное платье, неизменные красные шпильки и сумочка-клатч довершали образ романтической дамы. В таком облике бывший бойфренд Вадим Ростов Светлану никогда бы не узнал. Жаль. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он ее не только узнал, но и воочию убедился, на что променял неземную красоту. Или неземная красота его променяла, они расстались по обоюдному согласию, но Селивановой хотелось верить, что она была инициатором разрыва. В любом случае ей было приятно посмотреть, как Вадик кусает локти, сравнивая двух девушек.
В считаные минуты она подъехала к дому Ростова и устроилась на скамейке в близлежащем сквере, откуда хорошо просматривался подъезд. Ей жутко захотелось закурить, что она и сделала, достав из сумочки сигарету с зажигалкой.
– Помочь прикурить? – Возле нее тут же нарисовался долговязый субъект мужского пола.
– Отвали, – небрежно бросила Светлана.
Тип пожал плечами и отвалил.
Селиванова, провожая его злым взглядом из-под темных очков, задумалась над превратностями судьбы. Вот жила она, жила и никогда не думала, что вокруг столько долговязых людей! В позапрошлом веке среднестатистические россияне были гораздо ниже ростом, а чем дальше в глубь веков, тем ниже. Екатерина Великая с ее ростом чуть больше полутора метров такое творила! Маленький рост не мешал ей вершить большие дела. А что сегодня? Просто какое– то помешательство на высоченных стропилах, едва удерживающих равновесие на ходу. Сколько моделей падает на показах? Через одну! А были бы мелкие и полненькие, как Селиванова, держались бы на ногах крепко.
Мелкие и полненькие. Загляденье!
Нет, мужчины должны быть высокими, такими, как Константин Борщов. Мужчины вообще много чего должны… Дальше Селиванова подумать не успела.
Из знакомого подъезда выскочила высокая брюнетка и принялась расхаживать из стороны в сторону. Та самая брюнетка, которая висела на руке ее бывшего Вадика возле кофейни! Опознать ее Селиванова могла с закрытыми глазами. Безусловно, она несколько преувеличила про закрытые глаза, но тем не менее узнала бы в любом случае. Соперницы чувствуют друг друга по запаху, по едва уловимому аромату, нравившемуся их бойфренду. Вадику нравились классические духи от Шанель.
Впрочем, унюхать аромат соперницы не было никакой возможности. Зато ее можно было внимательно рассмотреть. Девица кого-то ждала. Скорее всего, такси или Ростова. Ничего особенного в ней не было. Глаза скрывали очки (ага! Совесть не чиста!), длинные черные волосы она распустила, как настоящая ведьма (кто бы сомневался!), топталась девица в балетках без каблуков (еще бы! Она и так высоченная! Ей, как атланту, только небо подпирать.). К чему она напялила белый брючный костюм, Светлане было непонятно. Непонятно было и другое. Как преследовать брюнетку? Вернее, на чем.
Через несколько минут во двор въехала машина. Селиванова сразу узнала автомобиль Ростова. Девица обрадовалась, весело прыгнула в салон, и они уехали.
Селиванова вздохнула. Что она имеет в итоге? Одну выкуренную сигарету и несколько ничего не значащих для расследования минут. Ждать возвращения парочки не имело смысла. Светлана поднялась и прошлась мимо подъезда. Внезапно дверь распахнулась, и погреться на лавочку вышла знакомая Селивановой соседка бывшего друга.
– Светочка? – уставилась та на Селиванову. – Ты?!
Отступать и прикидываться дурочкой было нельзя. Зинаида Викторовна растрезвонит о ее посещении всему дому, слух дойдет до Ростова, он воспримет это на свой счет…