сюда. Ведь если бы он явился к вам, собрав войско, вы были бы мне благодарны за то, что я его убил; так неужели же было бы справедливо, если бы вы меня подвергли смертной казни за то, что я наказал человека, который пришел к вам, запасшись деньгами, дабы развратить вас и убедить вас назначить его снова полновластным господином. Ведь те, которые принуждаются силой оружия, терпят ущерб, но не становятся бесчестными; те же, которые развращаются деньгами и совершают благодаря этому несправедливости, не только терпят ущерб, но и становятся предметом позора.
Правда, если бы он был мне врагом, а вам другом, не хо-10 рошо было бы, если бы я его убил в вашем городе, — с этим я согласен. Но ведь он предал вас; так почему же он мне был большим врагом, чем вам? На это мне могут возразить: однако ведь он прибыл сюда добровольно86. Значит, если бы кто-нибудь убил его не на вашей земле, то заслужил бы похвалы, а теперь убить его преступно, и преступно только потому, что он снова прибыл К вам, готовый присоединить новые злодеяния к уже содеянным. Это ведь нелепо! Где в Греции видано, чтобы чтились договоры и обычаи в отношениях с предателями, обратными перебежчиками и тира-11 нами? Вдобавок вспомните, как вы сами вынесли решение, что изгнанники должны быть подвергнуты аресту и насильственно выводимы из всех союзных городов. Так разве же можно считать несправедливым, что погиб тот изгнанник, который самовольно вернулся на родину без общего постановления союзников? Итак, я утверждаю, что если вы меня казните, то этим вы заступитесь за человека, который был самым заклятым вашим врагом; если же вы признаете, что я поступил справедливо, то вы справедливо отомстите за вас самих и за всех ваших союзников».
12 Выслушав его речь, фиванцы признали, что Евфрон претерпел справедливую кару. Однако его сограждане87 перевезли его труп на родину, похоронили как доблестного гражданина на агоре88 и почитают как героя — основателя города. Отсюда ясно, что толпа склонна считать доблестными людьми тех, которые ей угождают.
4 1 Этим я заканчиваю повествование об Евфроне. Теперь я возвращусь к тому месту моего главного рассказа, где я его прервал89.
В то время как флиунтцы еще возводили укрепления в Фиамии и Харет еще там находился, Ороп90 был захвачен изгнанниками91. Узнав об этом, афиняне выступили против Оропа всенародным ополчением, призвав также и Харета из Фиамии. В это же время Сикионская гавань была снова захвачена сикионскими гражданами и аркадянами. Никто из союзников не явился на помощь афинянам, и им пришлось удалиться, оставив Ороп временно занятым фиванцами до третейского разбирательства.
2 Ликомед92, узнав, что афиняне недовольны союзниками за то, что те доставили им много хлопот93, а сами ни в чем не помогли, убедил собрание десяти тысяч94 вступить в переговоры о союзе с ними. На первых порах некоторые из афинян негодовали, считая несправедливым стать из друзей лакедемонян союзниками их противников. Когда же по зрелом обсуждении они сообразили, что от того, что аркадяне не будут нуждаться в фиванцах, получат не меньшую выгоду лакедемоняне, чем сами афиняне, они приняли союз с аркадянами. Когда Ликомед, закончив эти переговоры, вернулся 3 из Афин на родину, он погиб смертью, явившейся очевиднейшим доказательством божественного промысла. Он имел выбор из большого числа судов при отправлении на родину; он выбрал из них какое сам захотел и приказал корабельщикам высадить его там, где он сам прикажет. И оказалось, что то место, которое он сам выбрал для высадки, было как раз тем пунктом, где собрались изгнанники95. Таким образом он погиб, но заключенный им союз тем не менее продолжал существовать.
Демотион выступил в афинском собрании с предложени-4 ем, одобряющим дружественный союз с аркадянами и рекомендующим, с другой стороны, предписать стратегам принять меры для того, чтобы обеспечить Коринфскую область за афинским народом. Услышав об этом, коринфяне немедля же разослали достаточно сильные гарнизоны по всем тем городам, где находилась афинская стража96, и предложили афинским гарнизонам удалиться, говоря, что эти города больше уж не нуждаются в гарнизонах. Афиняне исполнили это. Когда афиняне сошлись из укрепленных мест в город, коринфяне объявили через глашатая, чтобы те из афинян, которые считают себя в чем-либо обиженными, сделали об этом письменное заявление, и их право будет восстановлено. При таких обстоятельствах прибыл в Кенхреи Харет со сво-5 им флотом97. Узнав о случившемся, он сказал, что пришел на помощь городу, так как якобы слышал, что замышляется мятеж. Коринфяне удостоили его за это похвалы, но тем не менее не позволили его кораблям войти в гавань, предложив ему уплыть назад; точно так же они предложили удалиться и гоплитам98 после того, как были удовлетворены все их законные требования. Таким способом афиняне были удалены из Коринфа. С другой стороны, союзный договор вынуждал их 6 посылать всадников на помощь аркадянам, если кто-либо пойдет войной на Аркадию. Однако они не открыли военных действий против Лаконии.
Коринфяне были озабочены сохранением своей независимости; теперь это стало особенно трудно: до сих пор они терпели поражения на суше; с этих пор они потеряли вдобавок и симпатии афинян. Поэтому они решили составить и пехоту и конницу из наемников. Имея под своей командой это войско, они одновременно и охраняли город, и вдобавок причиняли серьезный ущерб враждебным соседям. У фиванцев коринфяне запросили, согласились ли бы они на мир, если бы к ним были присланы послы с соответствующим 7 предложением. Когда фиванцы ответили, что они согласны на мир, и предложили отправить послов, коринфяне попросили позволить им опросить союзников, чтобы к этому миру могли примкнуть те, кому это по душе; кому же по душе война, пусть продолжают воевать. Фиванцы позволили им выполнить и это. Вслед за тем коринфяне явились в Лакедемон 8 и заявили следующее: «Лакедемоняне, мы прибыли к вам как друзья и просим вас, если вы видите для нас какой-нибудь способ сохранить независимость, несмотря на то что мы будем упорно продолжать эту войну, указать и нам этот способ. Если вы считаете наше положение безвыходным, то заключите вместе с нами мир, если только это и для вас представляет выгоды: нам приятнее, спасаясь, иметь товарищами вас, чем кого-бы то ни было другого. Если же вы считаете, что для вас выгодно продолжать войну, то просим вас позволить нам самостоятельно заключить мир. Сохранив независимость, мы, может быть, еще окажемся вам полезными; если же мы теперь погибнем, то, конечно, уж мы никогда не сможем принести вам пользы».
9 Выслушав это заявление, лакедемоняне посоветовали коринфянам заключить мир; из прочих союзников они позволили прекратить войну всем, кто не желал ее продолжать в союзе с ними. При этом они заявили, что сами будут продолжать войну, готовые претерпеть все, что угодно божеству, но никогда не примирятся с потерей Мессены99, которую они 10 получили в наследие от отцов. Услышав это, коринфяне отправились в Фивы для заключения мира. Фиванцы предложили им заключить еще и клятвенный союз; но коринфяне ответили на это, что союз — это не мир, а война при новых условиях, тогда как они прибыли для заключения мира на справедливых условиях, если это угодно фиванцам. Фиванцам понравилось, что они, даже находясь в опасности, не захотели вступить в войну со своими благодетелями100, и они заключили мир с коринфянами, флиунтцами и со всеми прочими, пришедшими вместе с ними в Фивы, на условиях сохранения каждым из государств своей настоящей территории. На верность этим-то условиям и были принесены клятвы. После того как было заключено соглашение на этих уело-11 виях, флиунтцы тотчас же ушли из Фиамии. Однако аргивяне, несмотря на то что они приняли мир на тех же условиях, как и прочие, и принесли соответствующую клятву, пытались добиться, чтобы в Трикаране101 остались флиунтские изгнанники, ссылаясь на то, что занимаемый этими изгнанниками пункт якобы находился на аргосской территории. Когда им не удалось этого достичь, они заняли Трикаран своим гарнизоном; при этом они заявили, что участок, на который они претендовали, всегда им принадлежал, несмотря на то что за короткое время до этого они опустошали эту землю как вражескую. Флиунтцы потребовали третейского разбирательства, но им было отказано в этом.
Приблизительно в это же время102, когда Дионисий I уже 12 скончался103, сын его послал на помощь лакедемонянам двенадцать триэр под предводительством Тимократа. Прибыв в Грецию, последний помог лакедемонянам покорить Селласию104 и, выполнив это дело, отплыл на родину.
Через короткое время после этого элейцы покорили Ласион105, который принадлежал им с незапамятных времен, но в это время вступил в число членов Аркадского союза.
Аркадяне не остались равнодушными к этому; они тотчас же созвали войска из государств, входящих в союз, и устремились на выручку Ласиона. Против них выступил элейский «отряд трехсот»106 и еще четыреста человек. Элейцы еще днем разбили лагерь на равнине против них. Ночью аркадяне взобрались на вершину горы, господствующей над элейским лагерем, и на рассвете спустились и выступили против элейцев. Последние видели, что аркадяне спускаются по 13 склону107 и что вдобавок они превосходят их численностью. Тем не менее они считали позорным отступить, пока враг еще находился на значительном расстоянии; они сошлись с неприятелем и, вступив врукопашную, обратились в бегство. При этом они потеряли много людей и оружия, так как отступали по непроходимым дорогам.
Выполнив это, аркадяне выступили против городов акро-14 рейцев108. Подчинив себе все эти города, кроме лишь Фравста, аркадяне прибыли в Олимпию, обнесли палисадом Кроний109, поставили здесь гарнизон и таким образом овладели и Олимпийским холмом. Затем при помощи предателей аркадяне овладели и Марганеей. Вследствие этих их успехов элейцы впали в глубокое уныние; аркадяне же пошли приступом на город