[7] Согласно «указанию» Аполлона, особым покровителем Ксенофонта во время похода был Зевс-царь (см. текст, VI, I, 22).
[8] См. текст, I, III, 1.
[9] По верованиям эллинов, их верховным богом был Зевс, который, как и большая часть других богов и героев, имел ряд эпитетов (добавочных наименований), подчеркивавших те или иные стороны его свойств и могущества. В зависимости от этих эпитетов дифференцировались и отдельные местные культы одних и тех же богов. Зевс-царь получил свое добавочное наименование в качестве верховного повелителя богов и людей. Культ Зевса-царя, главным центром которого являлся город Лебадейя в Беотии (см.: Павсаний. Описание Эллады, IX, 39, 3), был связан с оракулом и вещими снами, якобы посылаемыми смертным этим богом.
[10] Ксенофонту в то время было, вероятно, около 30 лет. Такой возраст считался в Афинах неподходящим для занятия должности стратега. Фукидид (VI, 12,2) рассказывает, что когда 35-летнего Алкивиада избрали стратегом в Афинах, то Никий опротестовал этот выбор на основании молодости Алкивиада.
[11] Ксенофонт здесь вновь прибегает к сравнению, заимствованному из области атлетических соревнований. Призы выставлялись для обозрения перед началом игр. Агонотеты – устроители и судьи состязаний (агонов).
[12] У многих восточных народов, в том числе и у лидийцев, не только женщины, но и мужчины носили серьги, что не было принято у греков.
[13] Таксиарх – командир отряда, ближайший помощник стратега.
[14] По представлениям греков, гость был неприкосновенен для хозяина, пока он находился под его кровом. Права гостя ограждались религией, причем блюстителем священных уз гостеприимства считался Зевс-гостеприимец (см. примеч., III, 9).
[15] Чихание считалось у греков добрым предзнаменованием. Присутствующие обычно говорили чихнувшему: «Помоги, Зевс!»
[16] Имеется в виду поход персов 490 г., закончившийся их разгромом при Марафоне.
[17] Поход персов на Грецию в 480–479 гг. Греки тогда разбили персов в морской битве у Саламина и на суше при Платее.
[18] Трофеи – памятники победы, которые воздвигались на поле битвы после обращения врагов в бегство. Буквальный перевод слова «трофей» – памятник бегства. Трофеи обычно состояли из взятого у врагов оружия, навешенного на древесный ствол или столб.
[19] Лотофаги – лотосоеды – упоминаемое в «Одиссее» Гомера (IX, 82–104 и XXIII, 311) мифическое племя, питавшееся сладкими как мед плодами лотоса. Человек, однажды вкусивший этого плода, якобы забывал родину, отчий дом и семью и навсегда оставался в стране лотофагов.
[20] Ксенофонт высказывает здесь давнишние стремления греков к экспансии на восток. Эта же идея звучит затем в речах Исократа. Осуществил ее, как известно, Александр Македонский.
[21] За греческим войском, как правило, следовали большой обоз и много нестроевых участников похода, число которых нередко превышало количество бойцов. Нестроевых участников похода Ксенофонт именует обычно одним словом – «толпа» (όχλος). Сюда входили, во‑первых, слуги (денщики), которые имелись не только у офицеров, но и у большинства, если не у всех, гоплитов. В походе слуги несли тяжелое вооружение гоплитов и вообще всячески их обслуживали. Кроме того, имелись носильщики для всякой клади, палаток, частного имущества бойцов и т. п. В толпу нестроевых входили и ремесленники, сопровождавшие войско, врачи, жрецы, обращенные в рабство пленные и т. д. По свидетельству Ксенофонта, при наемниках Кира было много женщин. Обоз состоял из повозок и вьючных животных, которые везли тяжести, в том числе продовольствие и фураж. При нем также имелось много погонщиков, возчиков и т. п.
[22] См. примеч., I, 76.
[23] В войске наемников Кира на данном этапе похода, по свидетельству Ксенофонта, не было единоначалия. Стратеги были равноправны, и все вопросы решались ими на совещаниях большинством голосов (см. текст, VI, I, 18). Это утверждение Ксенофонта, видимо, не соответствует действительности и продиктовано желанием подчеркнуть свою руководящую роль. Диодор (XIV, 27) определенно называет главным начальником эллинского войска после смерти Клеарха спартанца Хирисофа, да и сам Ксенофонт говорит о своем подчинении приказам Хирисофа.
[24] В ближайшие годы после окончании Пелопоннесской войны победители-лакедемоняне были фактическими хозяевами всей Греции и пользовались наибольшим почетом среди граждан прочих греческих государств. Ксенофонт, сам будучи афинянином и всегда открыто это признавая, считает, однако, нужным подчеркивать главенствующую роль лакедемонян (иногда, правда, не без некоторой иронии), а также собственное трудное положение как стратега – представителя побежденного и враждебного Спарте государства.
[25] Войско продолжает идти на север вдоль восточного берега Тигра.
[26] Критяне считались лучшими стрелками из луков среди греков, а родосцы – лучшими пращниками (Фукидид, VI, 25, 2; VI, 43).
[27] Описанные Ксенофонтом (III, IV; 7–12) развалины городов Ларисы и Меспилы находятся в области древней Ассирии. Лариса соответствует сохранившимся до нашего времени остаткам города у Кала, а Меспила – столице Ассирии Ниневии. Крепида – фундамент.
[28] Это произошло при Кире Старшем, царствовавшем с 559 по 529 г.
[29] Возможно, что основой для этой легенды послужило солнечное затмение, которое произошло в данной местности в мае 556 г.
[30] Вероятно, гробница одного из ассирийских царей.
[31] Многие издатели «Анабасиса» (Гемоль и др.) считают слово «скифские» позднейшей вставкой редакторов, и, по-видимому, с полным правом, так как на протяжении всего рассказа о походе наемников Кира (начиная с III, III, 7) речь идет всегда о лучниках-критянах, а скифы нигде, кроме этого места, не упоминаются (см. текст, III, III, 7 и III, IV, 17).
[32] Эномотия – подразделение пехоты, численностью примерно в 25 человек. Пентекостия – отряд, численностью примерно в 50 человек.
[33] Геродот также неоднократно упоминает (VII, 223; VII, 22; VII, 56) о том, что воины персидской армии принуждались к бою, к походу и к работе ударами бичей.
[34] Наемники Кира, следуя вверх по Тигру, подошли к местности около современного города Езире, где путь вдоль реки преграждают подступающие к самому руслу высокие Курдистанские горы. Отсюда остановка и колебания греков относительно выбора дальнейшего направления пути.
[35] На территории персидской монархии обитало значительное количество племен, не подчинявшихся царю, не плативших ему регулярно дани и не поставлявших контингента в персидское войско. По большей части это были племена, жившие в труднодоступных местностях – горных областях Малой Азии (см. примеч., I, 17), в пустынях Аравии, Ливии, а также в степях Средней Азии. Как рассказывает Ксенофонт, кардухи (см. примеч., IV, 3) иногда вступали в сношения с сатрапом близлежащей области и заключали с ним договоры.
Книга IV
Глава I
(1) [О том, что произошло во время похода в глубь страны до сражения и что случилось после сражения, по заключении договора между царем и эллинами, пришедшими с Киром, и какие военные действия имели место против эллинов со стороны преследовавшего его персидского войска, после того как царь и Тиссаферн нарушили договор, – рассказано в предыдущих главах.]
(2) Когда эллины прибыли туда, где Тигр совершенно непроходим из-за его большой глубины и ширины и где нельзя было также пройти вдоль берега, потому что крутые кардухские горы нависали над самой рекой, – тогда стратеги решили идти через горы. (3) Дело в том, что они узнали от пленных, будто, если им удастся перейти кардухские горы, они смогут переправиться в Армению через истоки Тигра, а если они не захотят этого сделать – обойти их кругом. Говорили также, будто истоки Евфрата находятся недалеко от Тигра, и оно так и оказалось[1]. (4) А самое вторжение в страну кардухов эллины совершили, стараясь остаться незамеченными и в то же время стремясь опередить врагов при занятии горных вершин.
(5) Когда примерно наступило время последней вахты[2] и оставалось достаточное еще количество ночных часов, чтобы в темноте пройти равнину, тогда по приказу эллины снялись с места и, идя вперед, на рассвете дошли до горы. (6) В это время Хирисоф вел войско, начальствуя над своим отрядом и всеми гимнетами, а Ксенофонт, вместе с находившимися в арьергарде гоплитами, шел сзади, не имея при себе ни одного гимнета, так как, по-видимому, не было никакой опасности нападения с тыла при восхождении на горы. (7) Хирисоф поднялся на вершину прежде, чем враги заметили его. Затем он повел войско дальше, и отряды, по мере перехода через гору, следовали за ним в деревни, расположенные в ущельях и складках гор. (8) Кардухи[3] покинули свои дома и, захватив с собой жен и детей, бежали в горы. Однако продовольствие здесь имелось в изобилии и в домах можно было найти очень много бронзовых изделий. Ни одного из них эллины не взяли. Равным образом они не преследовали жителей, щадя их из тех соображений, что кардухи, как враги царя, может быть, позволят эллинам пройти через их страну как страну дружественную. (9) Однако продовольствие каждый брал там, где его находил, так как это было необходимо. Но кардухи не являлись на зов и ничем вообще не выказывали своего расположения. (10) Когда последние эллины, уже в темноте, спускались в деревню с вершины горы – вследствие тесноты дороги подъем и спуск занял у них целый день, – тогда собрался отряд кардухов и напал на них. Кардухи убили и ранили камнями и стрелами нескольких человек, будучи сами в небольшом числе; дело в том, что приход эллинского войска был для них неожиданным. (11) Но если бы их тогда собралось больше, то вполне могла бы погибнуть