скрытие. Так что тело было, если хотите, осквернено. Праг Эшвар сочла, что любые извинения будут расценены как слабость, а сведения, которые мы сообщим, окажутся на пользу Арбу. А из внутриполитических соображений она хотела выказать пренебрежение к телу: ведь небесный эмиссар символизировал меня. Вот почему его вернули вам таким образом.
– Но тактика сработала против прага Эшвар? – спросил я.
– Да. Сторонники Опоры сочли, что эти действия нас позорят, и составили план: обменять кровь на кровь. Как мы взяли образцы крови из тела небесного эмиссара, так и они решили доставить на Арб образцы нашей крови. Мы получили с вашей планеты сигнал, как стало потом известно, от фраа Ороло. Сигнал имел форму аналеммы. Жюль Верн Дюран – главный специалист по орту и матическому миру, тайный сторонник Опоры – прочёл в ней указание на Экбу и сказал, что будет очень символично, если доставить образцы крови туда. Он даже вызвался сам лететь в капсуле, но тут его отправили в рейд на концент матарритов. Вместо него отправилась Лиза, о чём Жюль, разумеется, не ведал. Лиза много узнала от него про инаков и даже выучила несколько ортских слов. Как вам известно, всё закончилось плохо: её застрелили при посадке в капсулу.
Мы немного помолчали.
– Затем события стали развиваться стремительно, – продолжил ган Одру после паузы. – Я бы сказал, что праг Эшвар повела себя, как всякий праг, то есть…
– Приняла тактическое решение без оглядки на стратегию, – закончил Джад.
– Да. Итог мы наблюдаем сейчас. Тридцать один человек убит вашими фраа и суурами – из Звонкой долины, я полагаю?
Фраа Джад не ответил. Ган Одру взглянул на меня, и я кивнул. Он продолжал:
– Ещё восемьдесят семь сейчас в заложниках: ваши коллеги загнали их в отсек и намертво заварили двери.
– Ошибочное толкование, – сказал фраа Джад. – Такие люди не берут заложников. Значит, те восемьдесят семь человек помещены в отсек, чтоб не путались под ногами и не пострадали ненароком.
– Праг Эшвар, верно или ошибочно, истолковала происходящее как захват заложников и готовит ответ. В то же самое время она попросила меня побеседовать с вами. Она в панике. Почему – не знаю. Уничтоженная бомба была крайним средством; никто всерьёз не помышлял о том, чтобы её применить.
– Простите, ган Одру, но Основание готовило её к запуску, – не удержался я.
– В качестве угрозы, да. Чтобы оказать давление на ваше правительство. Однако ни на что другое она не годна. Я не понимаю, почему её уничтожение так подействовало на прага Эшвар.
– Подействовало не оно, – сказал фраа Джад. – Праг Эшвар почувствовала смертельную опасность.
– Откуда вы знаете? – вежливо спросил ган Одру.
Фраа Джад оставил вопрос без ответа.
– Она может объяснить, что видела вещий сон. Или что её осенило, когда она принимала ванну. Или что шестое чувство подсказывает ей взять более мягкий курс.
– И это каким-то образом сделали вы?! – воскликнул ган Одру скорее изумлённо, чем вопросительно. Вновь не получив ответа от фраа Джада, он повернулся ко мне. Уж не знаю, что прочёл ган на моей физиономии. Наверное, смесь растерянности и ужаса. Потому что я совсем недавно видел обрывок альтернативного повествования, в котором мы уничтожили целый орб.
– Неужто вам, ган Одру, преемнику тысячелетней традиции, основанной на вере в то, что мои предшественники вас сюда позвали, так трудно допустить, что мы послали сигнал прагу Эшвар?
– Наверное, нет. Однако спустя столько времени так легко усомниться. Счесть эту веру религией, чей бог умер.
– Хорошо, что вы сомневаетесь, – сказал фраа Джад. – В конце концов, небесного эмиссара сгубила нерассуждающая вера. Но надо тщательно выбирать объект для сомнений. Ваш третий ган уловил поток информации из другого космоса и ошибочно принял его за шифрованное послание предков. Ваши праги не верят в обе половины истории. Вы отбросили лишь одну половину: что это был зов предков. Однако вы, возможно, по-прежнему верите, что сигнал есть, хотя третий ган и неправильно определил его источник. Поверьте, в таком случае, что информация – Гилеин поток – проходит из космоса в космос.
– Но позвольте спросить: научились ли вы модулировать этот сигнал, посылать с его помощью сообщения?
Я весь обратился в слух. Однако фраа Джад молчал. Ган Одру выждал несколько мгновений, потом сказал:
– Думаю, можно считать, что ответ уже получен. Вы каким-то образом проникли в сознание прага Эшвар.
– Что за сигнал получил третий ган девять столетий назад? – спросил я.
– Пророчество о страшных бедствиях. Убийство священников, сожжение церквей и книг.
– Почему он решил, что это события прошлого?
– Церкви были огромны. Книги написаны незнакомым алфавитом. На некоторых горящих листах были доказательства незнакомых нам теорем – позже наши теоры их подтвердили. На Урнуде есть легенда об утраченном Золотом веке. Ган решил, что смог заглянуть в ту эпоху.
– Но на самом деле он видел Третье разорение, – сказал я.
– Да, по всей вероятности, – ответил ган Одру. – И мой вопрос: вы послали нам это видение или просто так случилось?
Мы здесь… Мы откликнулись на ваш зов. Кто он: последний жрец ложной религии? Ещё один небесный эмиссар?
– Ответ мне неизвестен, – сказал фраа Джад и повернулся ко мне. – Придётся вам выяснять это самим.
– А ты? – спросил я.
– Здесь мои дела закончены, – сказал фраа Джад.
Часть 12Реквием
Что-то сильно толкало меня в спину, придавая мне ускорение. Так быть не должно.
Нет, просто сила тяжести (или правдоподобная её имитация) прижимала меня к чему-то плоскому и твёрдому. Мне было очень, очень холодно. Я затрясся.
– Пульс и дыхание приближаются к норме, – произнёс голос на ортском. – Содержание кислорода в крови растёт.
Жюль переводил эти слова на какой-то другой язык.
– Температура входит в интервал, совместимый с сознанием.
Кажется, говорили о моём сознании. Я открыл глаза. Приглушённый свет. Я был в маленькой, но вполне уютной комнатке. На краю моей койки сидел Жюль Верн Дюран, чистый и довольный. Это больше всего остального подтверждало впечатление, что прошло много времени. Я был подключён к множеству проводков и трубок. Одна из них вдувала мне в нос что-то прохладное, сухое и приятное. Врач – с Арба! – поглядывал то на меня, то на жужулу. Женщина в белом халате – латерранка – управляла большим аппаратом, прогонявшим мне тёплую воду через… ну, если бы я сказал, через что, вы бы сперва не поверили, а потом пожалели, что я не оставил эту подробность при себе.
– У тебя вопросы, мой друг, – сказал Жюль, – но, возможно, тебе лучше подождать, пока…
– У него всё в порядке, – объявил арбец. На нём были стла и хорда, под носом – пристёгнутая ремешками трубка. Он перевёл взгляд на меня. – У тебя всё в порядке, насколько я могу судить. Как самочувствие?
– Ужасно холодно.
– Это скоро пройдёт. Ты помнишь своё имя?
– Фраа Эразмас из Эдхара.
– Ты знаешь, где находишься?
– Наверное, в одном из орбов «Дабан Урнуда». Но кое-чего я не понимаю.
– Я – фраа Сильданик из Рамбальфа, – сказал врач, – и мне надо заняться твоими товарищами. Жюль нужен мне, чтобы переводить, а доктор Го – чтобы наблюдать за процедурой согревания. Кстати, это мы заберём.
Доктор Го проиллюстрировала его слова самым драматичным из всех мыслимых способов: сунула руку под одеяло и выдернула из меня обогреватель. Впервые за долгое время я помянул Бога.
– Извини, – сказал фраа Сильданик.
– Ничего, переживу. Итак…
– Итак, мы оставим твои вопросы без ответа, – закончил фраа Сильданик. – Но за дверью ждёт человек, который, думаю, охотно всё тебе растолкует.
Они вышли. В открытую дверь я успел увидеть воду и много зелени, но их почти сразу заслонила стремительно движущаяся фигурка. Через мгновение Ала уже лежала на мне ничком и рыдала.
Она рыдала, а я трясся. Следующие полчаса мы посвятили тому, чтобы поднять мою температуру и успокоить Алу. Получалось отлично: Ала была лучшим средством для поднятия моей температуры, а я в качестве матраса, видимо, идеально её успокаивал. Меня бил такой озноб, достигший пика примерно на шестнадцатой минуте, что я точно переломал бы себе все кости или по крайней мере свалился бы с койки, если бы Ала не цеплялась за меня, как за вибростенд на аттракционе в развлекательном парке. Всё это со временем привело к другим захватывающим биологическим феноменам, которые я не могу тут описать, не превратив свою хронику в документ совершенно иного рода.
– Отлично, – сказала Ала наконец. – Я могу сообщить фраа Сильданику, что кровоток во всех твоих членах полностью восстановлен.
Это была первая связная фраза, которую я от неё услышал. Мы пробыли вместе полтора часа.
Я рассмеялся.
– Мне думалось, я на небесах. Но там не было бы этого. – Я легонько потянул за шипящую трубку под Алиным носом. – Кислород с Арба?
– Ясное дело.
– Как он… как ты сюда попала?
Она вздохнула, поняв, что я твёрдо намерен задавать нудные вопросы, оттолкнулась и села на меня верхом. Я поднял колени, чтобы ей было удобнее. Ала схватила подушку, подложила себе под спину, поправила трубку под носом. Потом глянула на меня. Гипотеза, что я на небесах, опять временно возобладала. Но нет, так не бывает. Небеса надо заслужить.
– После вашего запуска, – сказала она, – Основание разгвоздило всю нашу космическую инфраструктуру.
– Знаю.
– Ах да, забыла. Вы отлично всё видели. Итак, нам прислали сообщение, что Геометры крайне недовольны. Однако они клюнули на обманку – надувную платформу, которую вы запустили. Даже отправили нам фототипии обломков. Они ликовали!
– Может, они только делали вид, будто клюнули.
– Мы рассматривали такую возможность. Однако вспомни – через несколько дней вы запросто вошли в их корабль.
– Ну, не совсем запросто! – Я хотел рассмеяться, но не смог, потому что Ала всем весом давила мне на живот.