Звонкая долина. 1. Горная долина, знаменитая множеством ручьёв, чьи музыкальные звуки сравнивают с перезвоном колокольчиков. Также (поэтично) Дол тысячи ручьёв. 2. Матик, основанный здесь в XVII в. от РК, специализирующийся на изучении и развитии боевых искусств и сопутствующих тематик (см. искусство долины).
Искусство долины (новоорт.), широкий термин, охватывающий искусство боя (как рукопашного, так и с применением оружия), военную историю, стратегию и тактику. В матическом мире всё перечисленное тесно ассоциируется с инаками Звонкой долины, изучающими данные вопросы с основания в 17 г. от РК одноимённого матика. Прим.: в разговорной речи и на флукском часто используется сокращение «искводо». Следует иметь в виду, что эта форма подчёркивает боевую сторону И.д. в ущерб научной и организационной. В экстрамуросе «искводо» – жанр развлекательной продукции, а также (для тех мирян, которые находят в себе силы не только смотреть на такие вещи, а и заниматься ими) вид спорта.
Сидя под землёй, я и не подозревал, что происходит наверху. Теперь, узнав от Джезри, как упорно трудятся мои фраа и сууры, я взялся за табулу с удвоенной силой. На ней были записаны семнадцать ясных ночей. Я уже более или менее навострился, и на то, чтобы получить суммарное изображение за конкретную ночь, у меня уходило примерно полчаса. Ещё полчаса требовалось, чтобы транспортиром измерить углы между линиями. Как и предсказывал Джезри, у некоторых птичек углы были чуть больше, что соответствовало более высоким орбитам, но для конкретного спутника угол оставался постоянным на каждом витке, каждую ночь. В принципе для переписи хватило бы и одной ночи, но я сделал измерения по всем семнадцати, просто для порядка и потому что, честно говоря, не знал, куда двигаться дальше. За один раз я мог обработать ночь или две, но возможность попасть в склеп выдавалась не каждый день.
Закончил я через три недели после начала работы. На страничных деревьях проклюнулись почки. Птицы летели на север. Фраа и сууры окучивали клусты, споря, пришло ли время сажать. Варварские орды сорняков готовились к вторжению на Франийскую равнину. Арсибальт одолел две трети Пафлагоновой стопки. До весеннего равноденствия оставалось несколько дней. Аперт начался утром осеннего равноденствия – полгода назад! Я не понимал, куда ушло время.
Туда же, куда уходило в предыдущие тысячелетия. Я провёл его за работой. Неважно, что работа была незаконной и за неё меня могли отбросить. Конценту не было до неё никакого дела. Если бы о ней узнали, мне бы не поздоровилось. И всё же концент для того и существовал, чтобы инаки могли посвятить жизнь подобным проектам. И теперь, когда у меня появилось настоящее дело, я чувствовал себя частью концента в неизведанном прежде смысле. Я был на своём месте.
Поскольку Арсибальт, Джезри и Тулия занимались своими проектами, я не говорил им про Самманна. Эта тема приберегалась для встреч с Лио, когда мы на лугу убеждали звёздоцвет расти в нужном направлении. Или (поскольку это был Лио) занимались тем, что в данную минуту взбрело ему в голову.
Мы по-разному переживали утрату Ороло. Я лелеял кровавые мечты о мести, в которые никого не посвящал. Лио ударился в ещё более экзотические формы искводо. Две недели назад он (по-видимому, вдохновлённый историей Диакса) пытался заинтересовать меня искводо на граблях. Я отклонил предложение, сославшись на нежелание заработать гангрену: бои на граблях чреваты множественными колотыми ранами. В последнее время он увлёкся идеей искводо на лопатах, и мы много времени проводили на берегу, сидя на корточках и остря лопаты камнями.
Когда он в тот день снова позвал меня к реке, я думал, у него на уме что-нибудь в таком роде. Однако Лио вёл меня всё дальше, время от времени оглядываясь через плечо. По детским тайным экспедициям я знал, что он проверяет: видно ли нас из окон инспектората. Я привычно замолчал и тоже начал пробираться по тени, пока мы не дошли до места, где река на повороте подмыла берег, образовав нависающий уступ. По счастью, никто там сейчас не вступал в отношения. Впрочем, место всё равно для этого не подходило: мокрая земля, куча насекомых и высокая вероятность, что инаки, проплывающие по реке на лодках, помешают в самый ответственный момент.
Лио повернулся ко мне. Я почти испугался, что сейчас услышу неприличное предложение.
Но, разумеется, нет. Это же был Лио!
– Пожалуйста, врежь мне по зубам, – сказал он. Как будто спину попросил почесать!
– Не буду врать, будто никогда не испытывал такого желания, – ответил я. – Но тебе-то это зачем?
– Обучение рукопашному бою входило в военную подготовку практически всегда, – объявил Лио, как будто наставлял фида. – Давным-давно замечено, что новобранцы – сколько бы они ни тренировались – склонны забывать всё выученное после первого удара в лицо.
– Первого в жизни?
– Да. В благополучном обществе, не одобряющем драк, это обычная проблема.
– Проблема, что тебе не бьют морду?
– Да, – отвечал Лио, – если ты вступаешь в рукопашный бой с человеком, который и впрямь хочет тебя убить.
– Но, Лио, – сказал я. – Тебя ведь били в лицо. Во время аперта. Помнишь?
– Да. Я и пытался извлечь из этого урок.
– Так зачем мне снова тебя бить?
– Я хочу понять, извлёк ли.
– Почему я? Почему не Джезри? Он сильнее.
– В том-то и беда.
– Ясно. Тогда почему не Арсибальт?
– Он не сможет по-настоящему. А потом ещё будет ныть, что повредил руку.
– А как ты будешь объяснять за обедом, почему у тебя разбита физиономия?
– Скажу, что сражался с негодяями.
– Придумай что-нибудь получше.
– Что тренировался падать и неудачно приземлился.
– А если мне руку жалко?
Лио с улыбкой протянул кожаные рабочие рукавицы.
– Если боишься за руку, набей в них тряпья, – сказал он.
На реке показалась лодка с прасуурами Ильмой и Тамурой.
Мы сделали вид, будто выпалываем сорняки.
– Итак, – сказал Лио, когда лодка скрылась за поворотом. – Моя задача – провести захват…
– Об этом мы не договаривались!
– Ничего такого, чего бы я не проделывал с тобою сто раз, – заверил Лио, видимо, полагая, что успокаивает меня. – Потому-то мы и здесь. – Он топнул по сырому песку. – Мягкая почва.
– Зачем?..
– Если я подниму руки, защищая лицо, у меня ничего не выйдет.
– Ясно.
Тут Лио без предупреждения повалил меня на землю.
– Ты проиграл, – объявил он, вставая.
– Ладно. – Я вздохнул и тоже поднялся на ноги. Лио тут же развернулся и снова меня повалил. Я легонько ударил его в голову, но с опозданием. На сей раз он бросил меня сильнее. Впечатление было такое, что я потянул все мышцы головы. Вставая, Лио оттолкнулся грязной пятернёй от моей физиономии. Намёк был вполне ясный.
Теперь я попытался ударить всерьёз, но встал неустойчиво, и удар получился вялым. К тому же Лио нападал, сильно пригнувшись.
В следующий раз я согнулся, опуская центр тяжести, упёрся ногами в землю и всем корпусом, от бедра, двинул его в скулу.
– Классно! – простонал Лио, поднимаясь с меня. – А теперь попробуй замедлить меня хоть на секунду. Ради этого всё и затевалось, помнишь?
Кажется, мы повторили ещё раз десять. Поскольку мне приходилось хуже, чем Лио, я в какой-то момент потерял счёт. В самый удачный заход мне удалось чуть-чуть сбить его с темпа, но он всё равно меня повалил.
– И долго мы так будем? – спросил я, лёжа на дне Эразма-сообразного кратера. Пока я не встану, он меня не тронет.
Лио зачерпнул речной воды и плеснул себе в лицо, смывая кровь из-под носа и с бровей.
– Пока хватит, – сказал он. – Я выяснил, что хотел.
– И что же?
– Я понял, что после аперта внёс в свою технику нужные коррективы.
– Что?! Это всё было ради отрицательного результата? – завопил я, поднимаясь на колени.
– Можешь считать и так. – Лио снова зачерпнул горстями воду.
Я знал, что второй такой случай может не представиться, поэтому вскочил и пинком столкнул Лио в реку.
Позже, когда он занялся относительно нормальным и мирным делом – принялся точить лопату, я заговорил о том, что видел на табуле: а именно о поведении Самманна во время полуденных визитов.
Устав мучиться мыслью, что меня разоблачили, я задумался над другими вопросами. Совпадение ли, что чехол нашёл тот самый ита, который встречался с Корд? Я решил, что либо совпадение, либо Самманн – высокопоставленный ита, ответственный за звёздокруг. Так или иначе, нового направления мысли это не подсказало.
– Быдался ли эдод ида усдановить с добой связь? – спросил Лио, с трудом ворочая разбитыми губами.
– В смысле, проскользнуть ночью в матик и передать мне записку?
Мой ответ озадачил Лио, который проявил это своим обычным способом: расправив плечи. На некоторое время скрежет лопаты о камень умолк. Наконец Лио понял.
– Я имел в виду не «в реальном времени», а на табуле. Ну, ты понимаешь.
– Нет, Репей, должен сознаться, что решительно не понимаю.
– Никто не разбирается в слежке лучше этих ребят, – заметил Лио.
– То есть ты веришь в гипотезу светительницы Патагар?
Лио заметно огорчился моей наивности и вновь принялся точить лопату. От скрежета у меня сводило зубы, но я подумал, что тем, кто нас подслушивает, ещё хуже.
Видимо, это была моя новая роль в конценте светителя Эдхара: простодушный малый.
– Ладно, – сказал я. – Ответь мне на один вопрос. Если мы все у них под колпаком, значит, они знают про меня и про табулу?
– Надо полагать.
– Так почему ничего не происходит? – спросил я. – Трудно поверить, что Спеликон и Трестана не трогают меня из жалости.
– А на мой взгляд, удивляться нечему.
– Это как же?
Лио молчал долго – мне подумалось, что он сочиняет ответ на месте. Наконец он окунул точильный камень в реку и сказал: