— У него так-то свой план есть, который выполнить надо, — задумчиво ответил я, попутно перебирая в голове, что можно было бы предложить трактористу за его помощь.
Ковш, прицепленный спереди, видели все, поэтому и сомнений, что тот нам способен помочь ни у кого не было.
— Так, ребята, — оглянулся на всех Боря, — кто за то, чтобы отправить Сергея договариваться о помощи отдельного машиниста трактора нашему кооперативу?
Вверх тут же взмыло пять рук.
— Единогласно, — удовлетворенно кивнул друг. — Все, Серег, дерзай. Коллектив ждет от тебя подвига!
Вот засранец. Но мы и правда уже упахались. А вдруг повезет?
Я вздохнул напоказ тяжело и отбросил лопату. Раз коллектив сказал «надо», я как комсомолец и партиец обязан ответить «есть».
Забегая вперед скажу, что мне удалось все же договориться. Причем довольно неожиданным способом. Тракторист меня узнал — все же неоднократно мое лицо в газете мелькало, и попросил автограф. Первый раз в жизни со мной такое. Я бы ему и «за так» свою подпись дал, о чем и сказал, но он все равно согласился нам котлован выкопать. В очередной раз убеждаюсь, что люди в этом времени не столь зациклены на деньгах, как в моей прошлой жизни.
— Василий Кондратьевич, — ворвался в кабинет следователя Амарян. — Есть кое-что по делу Огнева.
— Удиви меня, — хмыкнул мужчина.
— Новые данные о Белопольской, — протянул Азат папку с документами.
— Так-так-так, — азартно потер руки Гурченко. — Вот как знал, что у девицы с такой говорящей фамилией, есть грешки за душой!
Ознакомившись с материалами, которые содержали не только сведения о попавшем в лагерь деде, но и о том, что Анна Белопольская продавливала в институте тему со смягчением режима для заключенных, мужчина зажмурился и откинулся на спинку стула. Это ж какой подарок! Огнев не просто принял на работу бывшую дворянку, родственницу члена РОВС и как теперь выяснилось внучку лагерника. Нет, он еще и потакает ей и включает в свои отчеты прожекты по снижению меры наказания для врагов народа! А что это как не пособничество?
— Откуда данные про то, что было в отчете для Политбюро? — вынырнул из своих грез Гурченко.
— Со стороны Реввоенсовета. Один из наших внештатных сотрудников услышал, как товарищ Ворошилов ругался на Огнева и его идею о смягчении режима для заключенных лагеря, которые занимаются строительством Беломорканала. Члены политбюро не поддержали эту идею. Даже товарищ Сталин осадил мальчишку.
— Даже товарищ Сталин? — как почуявший запах добычи хищник вскинулся следователь.
— Да, — довольно заулыбался Амарян.
— За-ме-ча-тель-но, — по слогам протянул мужчина.
— Пишем докладную записку? — тут же уточнил агент.
— Нет. Точнее пишем, но пока официально ее не проводи. Раз уж после доклада нам не спустили распоряжения о проверке парня, то и нашу записку могут не принять. Сошлется этот Огнев, что просто поверил нанятой девице в ее заботу о людях, и все. Нет, надо чтобы ни у кого не было сомнений о его вредительской деятельности! Сосредоточьтесь на этой Белопольской. Судя по материалам, она строит из себя тихоню, но смогла же протолкнуть в доклад тему с заключенными? Каким образом? Может у них есть связь помимо рабочих отношений?
— Измена?
— Как вариант. Тоже кстати неплохой. Коммунист должен блюсти моральный облик и быть примером не только на работе, но и в быту. Но все же желательно доказать, что он хочет оправдать врагов народа. Тогда его уже никто не спасет.
— Докажем, — убежденно кивнул Амарян. — Я верю в ваше чутье. Если вы считаете, что он скрытый враг — так оно и есть. Только прячется в отличие от остальных лучше, вот и все.
— Ладно, — махнул рукой Гурченко. — Работай, Азат. Рано или поздно парень оступиться и мы не должны упустить момент!
Глава 13
Май — июнь 1932 года
Иосиф Виссарионович как обычно читал очередной отчет. И как в сотый раз пытался понять — насколько он соответствует действительности, а сколько в нем откровенных «приписок», сделанных лишь бы прикрыть свое теплое насиженное местечко составителем отчета. В людях и их честности генеральный секретарь давно разочаровался. Даже не так — прекратил смотреть на мир с идеалистической точки зрения. Хотя и раньше не считал, что был идеалистом, но жизнь раз за разом доказывала ему обратное.
— Товарищ Сталин, — оторвал его от работы Агапенко, — через десять минут придет товарищ Огнев.
— Хорошо, спасибо, Сергей Леонидович.
Отложив отчет, Иосиф Виссарионович задумался — по какому вопросу к нему на прием записался парень? Обычно он всегда его удивлял. Иногда неприятно, но всегда по делу. С недавних пор у Сталина даже выработалась некая привычка — попробовать угадать, что на этот раз скажет ему перспективный гений. Гений не с точки зрения умственных способностей, хотя парень и не дурак, а с его нехарактерным и иногда очень специфичным взглядом на привычные и обыденные вещи.
Выбор был очень широк. От новых переменных в деле, связанных с транспортной инфраструктурой страны, и до чего-то личного. Когда Сергей зашел в кабинет, Сталин подобрался. Внешне он остался невозмутимым, но внутренне был готов ко всему.
— Здравствуйте, товарищ Огнев, — кивнул он своему протеже.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — поприветствовал его молодой человек и на пару мгновений замер. Но вот он отмер и продолжил. — Извиняюсь, что отвлекаю вас от важных дел, но и вопрос у меня серьезный.
— Внимательно тебя слушаю.
Вот сейчас все решится! Что он скажет? Генеральный секретарь замер в азартном предвкушении. Он сам себе боялся признаться, но визиты Огнева будоражили его воображение. Заставляли встряхнуться. Забыть о рутине.
— Недавно ко мне подошел Сергей Павлович Королев. Это конструктор, который занимается разработкой новых систем артиллерии особо высокой дальности, — начал Огнев.
Все же личная просьба, — мысленно кивнул сам себе Сталин. — И что там интересного?
Благожелательно кивнув замолчавшему на секунду парню, Иосиф Виссарионович превратился в слух.
— Королев говорит, что в их конструкторском бюро создали ракету, способную «подкинуть» вверх на восемьдесят километров объект массой в один килограмм. Но ему не дают это сделать начальники от военной промышленности.
— Вполне логично, — заметил Сталин. — Зачем нам такой эксперимент?
— Это необходимо для будущего, — начал Огнев. — Да, сам по себе подкинутый объект даст мало, но он позволит получить результаты, что происходит в высоких слоях атмосферы!
— И что дальше? — хмыкнул генсек, ожидая большего от парня.
И тот его не разочаровал!
— А дальше можно будет на основе полученных данных сделать более могучую ракету! И уже не подкинуть, а вывести на околоземную орбиту объект, который будет постоянно находиться там! Представьте, что над головой постоянно висит тот же бинокль, — замялся парень, — очень высокого разрешения. Который сможет делать фотографии всей территории планеты! В том числе снимать территорию наших противников! Без их разрешения и возможности нам помешать. Все будет упираться лишь в способности техники, которую создадут наши ученые. И это один из вариантов. А как вам связь, не зависящая от проводных телефонов? Возможность отслеживать погодные условия в режиме реального времени? Просто проследив за направлением движения облаков? Возможностей — масса, главное — их правильно использовать.
Да, Огнев его снова не разочаровал. Если он прав, а пока что он не давал повода сомневаться в его выводах, то подобные перспективы и правда впечатляют. Но как скоро они будут реализованы? Об этом и спросил Сталин.
— Ну, это дело конечно не завтрашнего дня, — вынужден был согласиться Сергей. — Но если не начать сегодня, завтра мы будем уже идти в ногу с капиталистами. Если и вовсе не снова догонять их!
А вот это уже аргумент. Обогнать в технологическом плане западные страны. Доказать, что молодое советское государство может быть лучше, чем капиталистический мир.
— И для этого нужен этот запуск? — уточнил Иосиф Виссарионович.
— Для начала исследования — да, — уверенно заявил Сергей. — Но и потом потребуются запуски. После получения первых результатов. При создании более мощной ракеты. Тут как в тяжелой промышленности — результат виден не сразу и требует больших начальных инвестиций, но зато потом окупается сторицей и работает много лет.
Слова Сергея заставили задуматься. Пойти у него на поводу? Снова? Но до этого он не предлагал завиральных идей. И если он так уверен…
— За результат будешь отвечать лично, — остро взглянул Сталин на Огнева, желая посмотреть на его реакцию.
И тот не подвел. Уверенно кивнул и заверил, что не сомневается в успехе, может и не быстром. Значит, идея реально стоящая.
— Хорошо, пусть делают такие опыты, — подвел черту Сталин. И тут же перевел разговор на иную тему. — А как обстоят дела с подготовкой нового отчета?
Довольно быстрое согласие Сталина выполнить просьбу Королева стало для меня неожиданностью. Приятной, чего уж там. И тем страшнее стало подвести этот кредит доверия. Если у Сергея Павловича с Цандером что-то не будет получаться, больше ко мне доверия не будет. И неизвестно, когда оно мне самому уже понадобится. Но тему Сталин перевел, пора отчитываться о первичных результатах. Хорошо, что я держу руку на пульсе работы своего института.
— Пока что собираем информацию. Часть людей отправил в регионы — посмотреть своими глазами, насколько хорошо развито дорожное покрытие, какого оно качества. Да и определить, что чаще используют для перевозок как на месте, так и на большие расстояния. Какие есть проблемы — ну там, может задержка по техническим причинам, а может из-за плохой логистики. Такое только на месте узнавать. Сам пока вникаю в структуру работы железных дорог.
— И что интересного заметил?
— Пока лишь два момента: нехватка угля, за который паровозы с промышленностью борются, и высокие траты как того же угля, так и времени на первичный запуск котла паровоза. Это же не машина, где ключом зажигания с полпинка мотор заводится, — усмехнулся я. — А жаль, конечно. Но даже если бы у нас сейчас были подвижные составы, работающие на бензине или ином жидком топливе, это ситуацию не спасло бы.