* Здесь необходимо сказать о фундаментальном отличии между нашими концепциями и концепциями Альфреда Адлера, касающимися характера и <безопасности>:
а) Адлер начал отходить от психоанализа и теории либидо с тезисом о том. что важным является не анализ либидо, а анализ нервного характера. Его постулирование либидо и характера как противоположностей и полное исключение первого из рассмотрения находятся в глубоком противоречии с теорией психоанализа. Хотя мы берем ту же проблему в качестве нашей отправной точки, а именно целенаправленный способ действия того, что называется <целой личностью и характером>, мы, тем не менее, используем фундаментально отличные теорию и метод. Спрашивая, что побуждает психический организм формировать характер, мы представляем себе характер как причинную сущность и лишь вторично достигаем цели, которую мы выводим из причины (причина - неудовольствие: цель - защита против неудовольствия);
б) Мы стараемся объяснить формирование характера в терминах экономики либидо и достичь, поэтому, результатов, совершенно отличных от результатов Адлера, который выбирает принцип <воли к власти> в качестве абсолютного объяснения, проглядев зависимость <воли к власти>, являющейся лишь частичным нарциссическим стремлением, от превратностей нарциссизма как целого и объектного либидо;
в) Адлеровские формулировки способа действия комплекса подчинения и его компенсаций верны. Это никогда не отрицалось. Но здесь также отсутствует связь с процессами либидо, лежащими глубже, особенно фаллическим либидо. Наше расхождение с Адлером заключается, в основном, в разложении самого комплекса подчинения и его разветвлений в эго с помощью теории либидо. Наша проблема начинается как раз там, где у Адлера завершается.
Основываясь на теории Ламарка, Фрейд и особенно Ференци различали аутопластическую и аллопластическую адаптацию в психической жизни. Ал-лопластически организм изменяет окружающую среду (технология и цивилизация); аутопластически организм меняется сам - в обоих случаях для того, чтобы выжить. В биологических терминах формирование характера есть аутопластическая функция, инициированная беспокоящими и неприятными стимулами из внешнего мира (структура семьи). Из-за противоречия между ид и внешним миром (который ограничивает или полностью фрустрирует удовлетворение либидо), психический аппарат, побуждаемый реальным страхом, производимым этим конфликтом, воздвигает защитный барьер между собой и внешним миром. Для того чтобы понять этот процесс, мы должны на короткое время перенести наше внимание с динамической и экономической точек зрения на топографическую.
Фрейд учил нас представлять эго, т. е. часть психического организма, направленную к внешнему миру и поэтому остающуюся незащищенной, как аппарат, предназначенный для отражения стимулов. Здесь имеет место формирование характера. Фрейд в очень ясной форме описал борьбу, в которую должно быть вовлечено эго как буфер между ид и внешним миром (или между ид и супер-эго). В этой борьбе наиболее важно то, что эго, пытаясь посредничать между враждующими сторонами за цель выживания, интроецирует именно те подавляющие объекты внешнего мира, которые фрустрируют принцип наслаждения ид, и сохраняет их в качестве моральных судей, в качестве супер-эго. Следовательно, мораль эго - это компонента, происходящая не из ид, т. е. она не развивается в нарциссически-либидном организме; скорее это чужая компонента, заимствованная из вероломного и угрожающего внешнего мира.
Психоаналитическая теория инстинктов рассматривает начальный психический организм как смесь первичных нужд, берущих начало в соматических состояниях возбуждения. Когда психический организм развивается, эго появляется как его особая часть и находится между этими первичными нуждами, с одной стороны, и внешним миром - с другой. Для того чтобы проиллюстрировать это, рассмотрим простейших животных. Среди них имеются, к примеру, ризоподы, защищающие себя от жестокого внешнего мира с помощью панциря из неорганического материала, формирующегося из химических продуктов протоплазмы. У некоторых из простейших имеется свернутая в спираль раковина, как у улитки, у других - круглая раковина, снабженная шипами. По сравнению с амебой, подвижность простейших, имеющих панцирь, значительно ограничена; контакт с внешним миром осуществляется лишь с помощью частей тела, которые для передвижения и питания могут вытягиваться и втягиваться снова через крошечные дырочки в панцире. В дальнейшем мы будем часто использовать это сравнение.
Мы можем представить себе характер эго как панцирь, защищающий ид от импульсов внешнего мира. Во фрейдовском смысле, эго - это структурный агент. Под характером мы понимаем здесь не только внешнюю форму этого агента, но также суммарную совокупность всех форм эго в типичных способах реакции, т. е. способов реакции, характерных для одной особой личности. Под характером, в двух словах, мы понимаем главным образом динамически определенный фактор, проявляющийся в характерном поведении человека: походка, выражение лица, паза, манера речи и др. Этот характер это формируется из элементов внешнего мира, из запретов, инстинктивных сдерживаний и широко варьируемых форм идентификаций. Таким образом, материальные элементы панциря характера берут свое начало во внешнем мире, в обществе. Перед тем как мы приступим к вопросу о том, чем скрепляются эти элементы, т. е. какой динамический процесс спаивает этот панцирь, мы должны указать, что защита против внешнего мира, лежащая в основе формирования характера, определенно не является главной функцией характера в дальнейшем. Цивилизованный человек имеет достаточно сильные средства защиты против реальных опасностей внешнего мира, а именно социальные институты во всех их формах. Кроме того, он имеет мышечный аппарат, который позволяет ему спасаться бегством или сражаться, и ум, который дает ему возможность предвидеть опасность и избежать ее. Защитные механизмы характера начинают функционировать особым образом, когда страх чувствуется внутри, то ли из-за внутреннего состояния раздражения, то ли из-за внешнего стимула, относящегося к инстинктивному аппарату. Когда это происходит, характер должен справиться с актуальным подавлением страха, который возникает из энергии расстроенного влечения.
Связь между характером и подавлением может наблюдаться в следующем процессе: необходимость подавления инстинктивных потребностей инициирует формирование характера. Как только характер был сформирован, он экономит на подавлении путем впитывания инстинктивной энергии в саму формацию характера. Формирование черты характера направлено на то, чтобы вовлеченное в конфликт подавление разрешилось: либо сам репрессивный процесс оказался ненужным, либо начальное подавление трансформировалось в относительно ригидную формацию эго. Следовательно, процесс формирования характера находится в полном соответствии с тенденцией эго к объединению стремлений психики. Эти факты объясняют, почему регрессии, приведшие к ригидным чертам характера, намного сложнее устранить, чем, например, те, которые произвели симптом.
Существует определенная связь между первоначальной движущей силой формирования характера, т. е. зашитой против конкретных опасностей, и ее окончательной функцией, т. е. защитой против инстинктивных опасностей. Социальные процессы, особенно развитие от примитивных социальных форм к цивилизации, повлекли за собой множество ограничений либидо и других желаний. Развитие человечества, таким образом, характеризовалось увеличением сексуальных ограничений. В частности, развитие патриархальной цивилизации и сегодняшнего общества шли рука об руку с увеличивающимся подавлением генитальности. Чем дольше продолжается этот процесс, тем более отдаленными становятся причины реального страха. На социальном уровне, однако, реальные опасности для жизни личности увеличились. Войны и классовая борьба перевесили опасности первобытных времен. Безусловно нельзя отрицать, что в отдельных ситуациях цивилизация увеличила безопасность. Но эта польза не без недостатков. Для избежания реальной опасности человек должен был ограничить свои инстинкты. Не нужно становиться агрессивным, даже если голодаешь в результате экономического кризиса или если сексуальное влечение сковано социальными нормами и предрассудками. Нарушение норм немедленно создает реальную опасность, к примеру, родительское наказание за воровство или за мастурбацию. В той степени, в которой избегается реальная опасность, увеличивается стаз либидо и вместе с ним страх стаза. Таким образом, актуальный страх и реальный страх имеют взаимодополняющую связь: чем больше избегается реальный страх, тем сильнее становится страх подавления либидо, и наоборот. Бесстрашный человек удовлетворяет свои либидные влечения даже с риском подвергнуться социальному остракизму. Животные более подвержены состояниям реального страха из-за несовершенной социальной организации. Однако, если они не попадают под давление приручения - и даже тогда лишь в особых обстоятельствах, - животные редко страдают от инстинктивного стаза.
Мы подчеркнули здесь избежание страха и подавление (стаз) либидо как два экономических принципа формирования характера; мы не должны пренебрегать третьим принципом, который также служит средством формирования характера, а именно принципом наслаждения. Действительно, формирование характера порождается потребностью в отражении опасностей, вызванных удовлетворением инстинктов. После создания панциря принцип наслаждения, тем не менее, продолжает действовать, так как характер, в точности как симптом, служит не только отражению влечений и связыванию страха, но также удовлетворению искаженных инстинктов. К. примеру, генитально-нарциссический характер защищал себя от внешних влияний; он также и удовлетворял хорошую часть либидо в нарциссической связи его эго с эго-идеалом. Существуют два вида инстинктивного удовлетворения. С одной стороны, энергия самих отраженных инстинктивных импульсов, особенно прегенитальных и садистских, в основном расходуется на создание механизма защиты. Пока это, конечно, не является удовлетворением инст