та между аппаратом управления физиологическими потребностями и внешним миром.* Более того, нужно решить, является ли первоначальная антитеза в личности инстинктивной или какой-либо другой. Давайте начнем с исследования явления амбивалентности.
Амбивалентность чувств, в смысле одновременных реакций любви и ненависти, не есть биологический закон. Скорее это социально детерминированный продукт развития. Биопсихический аппарат может реагировать на стимулы внешнего мира развитием такого хронического состояния, которое мы определяем как амбивалентность. Амбивалентность представляет собой колебание между стремлениями любви и ненависти лишь на поверхностном уровне психического аппарата. На более глубоком уровне, соответствующем более ранней стадии развития, это колебание имеет другое объяснение. Оно вызывается проявлениями конфликта между импульсом либидо, непрерывно стремящимся к. выражению, и боязнью наказания, которая препятствует этому импульсу и не дает ему вылиться в действие. Часто (а в компульсивном характере всегда) импульс любви подменяется импульсом ненависти, который следует цели импульса любви, но ему препятствует тот же самый страх, что и сексуальному импульсу. Таким образом, в зависимости от своего происхождения и глубины своих функций, амбивалентность имеет три значения:
1. <Я тебя люблю, но я боюсь быть наказанным за это> (любовь-страх).
2. <Я ненавижу тебя, но я боюсь удовлетворить мою ненависть> (ненависть-страх) .
3. <Я не знаю, люблю я тебя или ненавижу> (любовь-ненависть).
* Для того чтобы избежать непонимания, необходимо пояснить, что я не постулирую абсолютную антитезу между конечным аппаратом потребностей и внешним миром. Аппарат потребностей имеет весьма долгую историю. Филогенетически, это должно проистекать из сходных функциональных процессов. Это станет огромной проблемой для теории эволюции, как только она будет готова отказаться от механистической точки зрения в пользу функционального подхода.
Это дает следующую картину происхождения психических противоречий. Из первоначальной антитезы между эго и внешним миром, которая далее появляется как антитеза между нарциссизмом и либидо (объект-либидо), направленная на внешний объект, следует антитеза между либидо (как стремлением к внешнему миру) и страхом (как первым и самым основным выражением нарциссического бегства обратно в эго от неудовольствия, испытываемого от внешнего мира). Это есть первое противоречие внутри личности. Если, с одной стороны, испытываемое во внешнем мире неудовольствие побуждает либидо искать убежище <внутри> (нарциссическое бегство), оно же, с другой стороны, является неприятным напряжением, созданным неудовлетворенными потребностями, которое побуждает человека искать контакт с внешним миром. Если внешний мир приносит только удовольствие и удовлетворение, то чувство страха не возникает. Так как неприятные и опасные стимулы порождаются внешним миром, стремление объект-либидо должно сопровождаться тенденцией к нахождению убежища в нарциссическом бегстве. Наиболее примитивное выражение нарциссического бегства - это страх. Стремление либидо к контакту с окружающим миром и нарциссическое бегство от него - просто аналогия очень примитивной функции, которая встречается во всех без исключения живых организмах. Даже у простейших это выражается в двух противоположных направлениях потока плазмы: первый течет из центра к периферии, а второй - от периферии к центру.* Бледность от испуга, дрожание от страха соответствуют переходу катексиса от периферии тела к его центру, выполняемому путем сужения периферических сосудов и расширения центральной сосудистой системы. Тургор периферических кожных тканей, прилив крови к коже, ощущение тепла при сексуальном возбуждении являются точными противоположностями этого и соответствуют как физиологическому, так и психическому току катексиса в направлении: центр -> периферия тела -" внешний мир. Эрекция пениса и увлажнение вагины суть проявления этого направления энергии в состоянии возбуждения; уменьшение пениса и осушение вагины, наоборот, есть не что иное, как проявление обратного направления катексиса и жидкости в теле от периферии к центру. Первая антитеза, сексуальное возбуждение-страх, есть просто внутрипсихическое отражение первичной антитезы эго - внешний мир, которая далее становится психической реальностью внутреннего противоречия: <Я желаю - Я боюсь>.
Таким образом, страх есть и всегда должен быть первым проявлением внутреннего напряжения, вызвано ли оно неудачей продвижения или неудовлетворением потребностей, либо же порывом катектированной энергии к центру организма. В первом случае мы имеем дело с застоем или актуальным страхом; во втором случае - с реальным страхом. В последнем, однако, состояние застоя возникает из необходимости, и, следовательно, здесь тоже появляется страх. Обе формы страха (застойный страх и реальный страх) могут быть прослежены к одному основному явлению, т. е. центральному застою катектированной энергии. Реальный страх первоначально является только предчувствием опасности; он становится действующим страхом тогда, когда уход катектированной энергии к центру создает застой в центральном вегетативном аппарате. Первоначальная реакция ухода от опасности в форме <ухода в себя> позже встречается в филогенетически более молодой форме ухода, которая состоит в увеличении расстояния до источника опасности. Это зависит от организации двигательного аппарата (мышечный уход).
* Согласно Веберу, ощущение освобождения от страсти сопровождается центростремительным током крови, а ощущение удовольствия - центробежным.
В дополнение к уходу в середину тела и мышечному уходу, существует вторая, более осмысленная реакция на высшем уровне биологической организации: устранение источника опасности. Она может появляться только как деструктивный импульс.* Его основа - избежание застоя или страха, которые вызываются нарциссическим уходом. В этой стадии развития существует один из двух мотивов стремления к внешнему миру: (1) удовлетворение потребности (либидо) или (2) избежание состояния страха путем уничтожения источника опасности (разрушение). Вторая антитеза между либидо (<любовь>) и разрушением (<ненависть>) теперь развивается из первой внутренней антитезы между либидо и страхом. Каждая неудача в удовлетворении инстинктов может либо привести к страху либо продуцировать деструктивный импульс. Каждый из этих типов реакций соответствует форме характера, чья реакция на опасность иррационально мотивирована и закреплена. Истерический характер отступает перед лицом опасности; компульсивный характер хочет разрушить источник опасности. Мазохистский характер - так как он лишен деструктивной тенденции, направленной на разрушение источника опасности, а также способности подойти к объекту генитально-либидным путем - стремится снять свое внутреннее напряжение через косвенное выражение, через просьбу к объекту любить его, т. е. позволить и сделать возможным для него разрядку либидо (либидное освобождение). Очевидно, он никогда не преуспеет в этом.
Функция второй пары противоположностей, либидо-разрушение, подверглась изменениям, так как внешний мир противодействует удовлетворению не только либидо, но также и деструктивных импульсов. Это расстройство деструктивных стремлений снова доходит до угрозы наказания, которая, насыщая каждый деструктивный импульс страхом, усиливает нарциссический механизм бегства. Так возникает четвертая антитеза: деструктивный импульс - страх. Все новые противостоящие стремления формируются в психическом аппарате из противоречия между старыми стремлениями и внешним миром. С одной стороны, деструктивная тенденция усилена либидным стремлением личности. Каждая фрустрация либидо возбуждает деструктивные стремления; они, в свою очередь, могут быть легко трансформированы в садизм, поскольку он воплощает в себе деструктивный импульс и импульс либидо. С другой стороны, деструктивная тенденция усиливается наклонностью к страху и желанием избежать или снять побуждаемое страхом напряжение обычным деструктивным способом. Однако, так как появление каждого нового импульса инициирует карательное отношение внешнего мира, в результате получается бесконечная цепочка, первое звено которой составляет возбуждающий страх запрета на разрядку либидо.
* Можно, если захотеть, заметить деструктивный импульс даже в процессах, касающихся удовлетворения голода: в разрушении и проглатывании пищевых продуктов. С этой точки зрения, деструктивный инстинкт был бы первичной биологической тенденцией. Тем не менее, нужно принять во внимание разницу между разрушением ради уничтожения и разрушением с целью удовлетворения голода. Только первое может рассматриваться как первичный инстинктивный механизм, тогда как другое есть просто способ. В первом случае разрушение желается субъективно, во втором оно просто дано объективно. Мотивом действия является голод, а не разрушение. Но и в том, и в другом случае разрушение сначала направлено на объект вне личности.
Часть III
ОТ ПСИХОАНАЛИЗА К ОРГОННОЙ БИОФИЗИКЕ
Глава 13
ПСИХИЧЕСКИЙ КОНТАКТ И ПОТОК ОРГОННОЙ ЭНЕРГИИ
О КОНФЛИКТЕ МЕЖДУ ИНСТИНКТОМ И ВНЕШНИМ МИРОМ
Первые психоаналитические исследования базировались на конфликте между инстинктом и внешним миром. Это - наиболее содержательная формулировка всей аналитической психологии. Психический процесс обнаруживает себя как результат конфликта между инстинктивным требованием и внешней фрустрацией этого требования. Внутренний конфликт между желанием и самоотречением возникает из этого первичного противостояния лишь вторично. Самоотречение - основной элемент того. что называется внутренней моралью. Исследуя источник фрустрации инстинктов, из области психологии переходят в область социологии и встречают там принципиально отличный комплекс проблем, чем тот, который есть в психологии. На вопрос <Почему общество требует подавления и угнетения инстинктов?> нельзя ответить психологически. Социальные, а точнее, экономические интересы служат причиной такого появления и угнетения на определенных этапах развития общества.