Когда молодой человек обнаруживает, что сдерживание его естественных сексуальных стремлений обосновывается не биологическими соображениями, не диктуется инстинктом смерти, а служит определенным интересам тех, кто владеет социальной властью; когда он обнаруживает, что родители и учителя - это просто бессознательные адепты этой социальной власти, он перестает относиться к этому как к чрезвычайно интересной научной теории. Он постигнет несчастье своей жизни в новом свете и начнет восставать против родителей и учителей. Мы знаем, что задача эго состоит в посредничестве между социальными влияниями (которые интроецируются в мораль или внутренний инстинкт, запреты) и биологическими потребностями. Если мы исследуем психические проявления последних достаточно глубоко, мы достигнем точки, с которой наши психологические методы исследования будут уже неадекватными, так как мы вошли в область психологии и биологии. Здесь заключается различие между моими оппонентами и мной. Я считаю необходимым установить границы психологических методов; мои оппоненты <психологизируют> социологию и биологию.
НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКЕ
Взаимоотношения между психическим аппаратом и вегетативным возбуждением останутся непонятными, если сначала не освободить себя от источника ошибки, присущего методу теоретического познания. Теория и практика тесно связаны между собой. Неверная теоретическая позиция приводит к неверной технике, а неверная техника порождает неверные теоретические взгляды. Если мы попытаемся найти причины, лежащие за постулированием инстинкта смерти, мы найдем, кроме причин социальной природы - рассмотренных ниже - несколько причин, которые группируются вокруг проблемы техники.
Определенно не будет преувеличением сказать, что мы еще не достигли практического понимания негативного переноса, т. е. спустя много лет после того, как это было обнаружено клинически и сформулировано Фрейдом. Клиническая основа, на которой Фрейд постулировал свою теорию инстинкта смерти, - это так называемая негативная терапевтическая реакция. Данная формулировка означает, что некоторые из пациентов реагируют на нашу аналитическую работу по интерпретации не знаками улучшения, а развитием более сильных невротических реакций. Фрейд предположил, что эта интенсификация связана с бессознательным чувством вины, или, как он назвал это, <с потребностью в наказании>, которая заставляет пациента сопротивляться терапевтической работе и оставаться в своем неврозе, т. е. в страдании. Я разделял эти взгляды в течение нескольких лет, но затем постепенно начал сомневаться в них. Выяснились три вещи, проливающие свет на тайну негативной терапевтической реакции: (1) негативные тенденции пациента, т. е. зарождающиеся из подавленной ненависти, не анализировались вообще или анализировались неадекватно; (2) аналитики, даже самые опытные, оперировали почти исключительно с негативными переносами пациента; (3) аналитик обычно рассматривал как позитивный перенос то, что было тайной, скрытой и угнетенной ненавистью.
Анализируя пациента, мы освобождаем его психическую энергию, которая требует разрядки. Если переносы пациента с самого начала проанализированы только как позитивные, в то время как негативные проявления полностью не раскрыты перед тем, как это сделано, мы получим следующий результат: освобожденные потребности в любви требуют удовлетворения и встречаются с жестким отрицанием в анализе, а также с внутренними запретами, сформированными из угнетенных импульсов ненависти, направленных против объекта любви. Одним словом, психоаналитик уверен, что <освободил> импульсы любви, в действительности же пациент остался неспособным к любви. Непроработанные импульсы ненависти, которые остались в бессознательном, действуют как магнит на эту искусственно продуцированную ненависть. Они усиливают друг друга, вторичная ненависть также становится бессознательной. Следовательно, у пациента не происходит никакой разрядки и ненависть преобразуется в само-деструктивные стремления. Таким образом, потребность в наказании, которую мы установили у наших пациентов, есть не причина, а следствие невротического конфликта. А негативная терапевтическая реакция объясняется недостатками техники управления скрытым негативным переносом.
Я утверждаю, что негативная терапевтическая реакция отсутствует, когда соблюдаются два правила: (1) скрытая негативная установка пациента выявляется до того, как предпринимается какая-либо аналитическая работа; пациент осознает эту установку; обеспечивается выход для всей освобождаемой энергии; каждый мазохистский импульс рассматривается не как проявление первичного стремления к саморазрушению, а как агрессия, которая в действительности направлена против объектов внешнего мира, (2) позитивные выражения любви у пациента не анализируются до тех пор, пока они либо не преобразуются в ненависть, т. е. станут реакциями разочарования, либо не сконцентрируются на идеях генитального инцеста.
Первый принцип анализа заключается в том, чтобы сделать бессознательное осознанным. Мы называем это работой по интерпретации, которая связана с топографической точкой зрения. Тем не менее, хотя работа по интерпретации и должна выполнять свою терапевтическую функцию, необходимо принять во внимание, что существуют барьеры между психическим материалом, полученным из бессознательного у пациента, и нашими интерпретациями, причем эти барьеры должны быть устранены. Эта точка зрения соответствует динамике психического процесса. Однако несмотря на то, что аналитик теоретически знаком с обеими точками зрения, он проводит анализ почти исключительно в соответствии с первой, топографической. Это очень ясно прослеживается, к примеру, в концепциях аналитической работы Штекеля и Ранка. Но мы были бы недостаточно самокритичны, если бы не согласились с тем, что в большей или меньшей степени пренебрегаем динамической точкой зрения, просто потому, что не знаем, как с ней обращаться.
Характеро-аналитическая работа добавляет структурную и экономическую точки зрения к топографической и динамической. Такой подход к психоаналитическому процессу дал на практике гораздо больший эффект, чем переход от прямой интерпретации бессознательного содержания к технике разрушения сопротивления.
Материал, полученный в ходе аналитического сеанса, многообразен, он извлекается из различных пластов психики, а также из различных исторических стадий развития. Поэтому терапевтически и динамически этот материал неравнозначен. Секс-экономика диктует строго определенный путь, который начинается с анализа прегенитальных и негативных установок и заканчивается на концентрации всей освобожденной психической энергии в генитальном аппарате. Организация оргазмической потенции - что логически следует из теории оргазма - вот наиболее важная терапевтическая цель.
При последовательном анализе того, что несет в себе пациент, исторически неупорядоченные воздействия могут быть вынесены на поверхность, связаны с содержимым идей детства и таким образом разрешены.
Анализ характера - это психический процесс, который проходит по плану, определяемому индивидуальной структурой психики пациента.
Несмотря на бесконечное разнообразие в содержании, конфликтах и структурах, анализ характера включает в себя следующие типичные фазы:
1. Характеро-аналитическое ослабление панциря.
2. Разрушение характерной защиты или, говоря другими словами, специфическое разрушение невротического равновесия.
3. Полный прорыв к глубочайшим слоям сильно аффектно-заряженно-го материала; реактивация инфантильной истерии.
4. Беспрепятственная обработка полученного материала; извлечение
либидо из прегенитальной фиксации.
5. Реактивация инфантильного стаза либидо и генитальности.
6. Организация оргазмической потенции.
Реактивация генитальности сегодня кажется очевидной многим аналитикам, оргазмическая потенция неизвестна и не распознается. Осуждение инстинктов и сублимация были единственными признанными целями терапии. Импотенция и фригидность рассматривались не как специфические симптомы невротического организма, а как симптомы среди множества других, которые могли присутствовать, а могли и нет. Конечно, было известно, что существуют оргазм и климакс, но утверждалось, что существует множество сильнейших неврозов со <вполне спокойными оргазмами>; т. е. сексуально-экономическая природа и функция оргазма были неизвестны. Неврозы считались проявлениями общего сексуального расстройства; с точки зрения секс-экономики, невроз не мог развиваться без нарушения в генитальности и не мог быть вылечен без устранения этого нарушения.
Включение функции оргазма в теорию невроза с самого начала воспринималось как вред, и с ней обращались соответственно. В сущности, это было результатом не чисто психологических, а психофизиологических исследований. Попытки Ференци создать теорию генитальности были лишь <психологизацией> физиологических и биологических явлений. Оргазм - не психическое явление. Наоборот, это явление, возникающее исключительно путем редукции психической деятельности до примитивной вегетативной функции; точнее, путем приостановки психической деятельности, связанной с фантазией и воображением. Тем не менее, это центральная проблема психической экономики. Ее включение в психологию позволит не только ввести количественный фактор в психическую жизнь, но и установить связь между психическим и физиологическим факторами. Кроме того, это изменит взгляды психоаналитиков на невротический процесс. Ранее эдипов комплекс рассматривался как объяснение невротического заболевания. Сегодня мы осознаем, что от очень многих факторов зависит, приведет или нет эдипов комплекс к неврозу: конфликт ребенок-родитель не становится патогенным, если нет других нарушений в сексуальной экономике ребенка; раннее нарушение лежит в основе последующих нарушений в экономике либидо во взрослой жизни и связано с блокированием генитально-сексуальной энергии. Здесь акцент смещается от содержания опыта к организации расходования вегетативной энергии.