>
Она взволнованно бегала взглядом вдоль стен. Затем внезапно спросила: <Что такое утренняя заря? Однажды я слышала об этом; в небе узоры и волнистые тропы... [она снова взглянула ищущим взглядом вдоль стен комнаты] ...Я слышу вас, я вижу вас, но как-то отдаленно... на очень большом расстоянии... Я знаю очень хорошо, что я дрожу сейчас, я чувствую это... но это не я, это кто-то еще...> И после длинной паузы добавила: Я хотела бы избавиться от этого тела; это не я; я хочу быть там, где "силы "...>
Я был глубоко взволнован, совершенно непрофессионально, когда я стал свидетелем ее ощущения шизофренического раздвоения и деперсонализации таким недвусмысленным способом. Это было впервые в моей продолжительной психиатрической практике, подобного я еще не наблюдал. Я объяснил ей, что она испытывала раскол, который был у нее с детства. <Это то, что называется раздвоением личности?> - спросила она. Она не связала свои собственные слова с тем, что я ей только что объяснил. <Все девушки в психиатрической клинике говорили об этом... это - то?>
Эти пациенты, очевидно, испытывают раздвоение в организме вполне отчетливо, но не могут ни понять этого, ни описать достаточно точно. Когда она говорила, все ее тело дрожало; она держала грудную клетку в положении вдоха, явственно борясь против полного выдоха. Мне было совершенно ясно, что она совсем не ощущала своего дыхания; ее грудная клетка казалась исключенной из ее самовосприятия. Ее глаза были сильно затуманены, лоб был чуть синеватым, щеки и веки были покрыты пятнами. <Мой мозг опустел... Это никогда не было таким сильным прежде...> Я спросил ее, был ли у нее такой тип приступов раньше. Она ответила утвердительно. Я объяснил ей, что этот приступ не сильнее прежних, но только более четко выражен на переднем плане ее самовосприятия.
Она повторила: <Что с утренней зарей?... Я предпочла быть душой, только душой, а не телом...> Вслед за этим ее речь стала бессвязной.
Это был один из наиболее важных сеансов в ее лечении и, я должен добавить, один из наиболее поучительных случаев во всей моей практике. Давайте ненадолго остановимся и попытаемся понять, что произошло. Для беспристрастного клинического психиатра, который видит подобные вещи каждый день, это не означает <ровным счетом ничего>; часть из этих <сумасшедших вещей происходят с лунатиками>. Для нас это наблюдение живого организма наполнено смыслом и глубокими тайнами. Я попытаюсь соединить эти феномены с тем, что мы знаем из оргонно-биофизического функционирования организма. Насколько мне известно, ни психология, ни химия, ни классическая физика не смогли предложить какое-либо правдоподобное объяснение.
Почему она упоминает утреннюю зарю в связи с деперсонализацией ?
Что означало, когда она сказала, что она нашла себя, свою душу, там, где обычно были ее <силы>?
Было совершенно ясно, что если мы не перестанем думать о подобных вещах с улыбкой или чувством превосходства невежды, мы ни к чему не придем. Мы должны твердо придерживаться логического вывода, что живой организм не может что-то ощущать, если за этим не стоит что-либо реальное. Исследовать мистические ощущения на научной основе вовсе не значит верить в существование сверхъестественных сил. Все, чего мы хотим, - это понять, что происходит в живом организме, когда он говорит о <внешнем>, или о <духах>, или <о существовании души вне тела>. Безнадежно пытаться преодолеть суеверие без понимания того, что это и как это функционирует. Более того, мистицизм и суеверия управляют разумом огромного большинства человеческой расы и разрушают их жизни. Игнорирование этого как <фальшивки>, как это делает невежественный и поэтому надменный механицист, ни к чему не приведет. Мы должны понять мистические наблюдения, не становясь мистиками.
Пациентка спроецировала часть своего организма на стены комнаты и наблюдала за собой со стен. Если мы хотим описать в точности, что случилось, мы должны сказать, что ее самовосприятие появилось там, где обычно возникали ее <силы>: на стенах комнаты. Следовательно, оправдывается утверждение, что <силы> представляют определенную функцию ее организма. Но почему на стенах.?
Слушание голосов <оттуда> и наблюдение предметов на стенах - это типичное шизофреническое ощущение. В основе этого должна лежать определенная базисная функция, которая отвечает за это ощущение. Проецирование определенной функции наружу, очевидно, отвечает за раздвоение личности. В то же время хроническое раздвоение личности или, другими словами, недостаток единства в организме, является фоном, из которого неожиданно появляется резкий раскол. Психоаналитическое объяснение механизма проецирования в терминах репрессивных побуждений, которые приписываются другим людям или предметам вне их, имеет отношение только к удовлетворению спроецированной мысли на внутреннюю сущность, но не объясняет функцию самого проецирования. Эти проецируемые мысли различны у каждого пациента; механизм проецирования - один и тот же во всех случаях. Следовательно, механизм проецирования гораздо более важен, чем его содержание. Важно знать, что преследователь в параноидной галлюцинации - это любящий гомосексуальный объект; но почему один человек проецирует свое гомосексуальное желание, в то время как другой подавляет его и объединяет в некоторые виды симптомов? Содержание - одно и то же в обоих случаях. Поэтому основная причина кроется в разнице между механизмом проецирования и возможностью проецировать.
Давайте поверим каждому ее слову. Впоследствии мы решим, что искажено, а что действительно правда. Наиболее удивительным является утверждение, что восприятие <там, где обычно бывают силы>. Это подобно тому, как если бы восприятия обнаруживались на некотором расстоянии от поверхности тела. Очевидно, должно существовать сильное волнение внутри способности самовосприятия перед <ощущением существования вне себя>, которое вполне возможно. Это внутреннее волнение есть, как мы выяснили ранее, раздвоение само-восприятия и удаление от объективного биофизического процесса. В здоровом организме они объединены в одно ощущение. В бронированном невротике биофизические ощущения практически вообще не развиваются; плазматические потоки значительно ослабевают и лежат ниже порога самовосприятия (<омертвление>). И наоборот, у шизофреника плазматические потоки остаются сильными, но их субъективное восприятие повреждено и расколото; функция восприятия не объединяется с потоками, а становится как бы <бездомной>. Так как субъективное восприятие не имеет отношения к объективным плазматическим потокам, шизофреник ищет причину ощущений, которые он не чувствует как свои собственные.
Эта ситуация может объяснять чувство, которое так часто испытывает шизофреник, когда раскол между возбуждением и восприятием становится сильным. Он чувствует что-то, что не является его собственным; здесь должна быть причина ощущений, которую он не может найти; люди не понимают его; врачи говорят, что это сумасшествие. Беспокойство и волнение являются логическим результатом этого чувства. Шизофреник слышит себя говорящим, но, так как его самовосприятие отделено от биофизического процесса, которому оно принадлежит, он издает странные звуки; слова теряют свой смысл, что так хорошо описал Фрейд; это начало дезорганизации речи. Было совершенно очевидно, что речь нашей пациентки начинала ухудшаться всякий раз, когда <восприятие себя на стенах> достигало максимума.
Пик основного шизофренического раскола, при четком наблюдении ощутимой галлюцинации (<нахождение вне себя>), вызывает конкретные реакции тела. У нашей пациентки этой реакцией было сильное блокирование дыхания против грядущих плазматических ощущений, которые являлись непосредственной причиной проецирования. Ее мозг, несомненно, ощущал недостаток кислорода вследствие блокированного дыхания.
В этой связи мне вспомнилось наблюдение, которое я сделал приблизительно двадцать восемь лет назад в состоянии общей анестезии. Я пошел на это с твердой решимостью, чтобы понять, что чувствует человек, начинающий терять сознание. Я сумел запомнить лишь очень немногое после того, как проснулся. Наиболее впечатляющей частью этого эксперимента было ощущение, что голоса людей в операционной удалялись все дальше и дальше, становились все более и более нереальными; затем я почувствовал, как будто мои собственные восприятия ушли на далекое расстояние. Деперсонализация, из-за сильного действия лекарства, наблюдалась в следующей форме: <Я чувствую, что я все еще чувствую... я чувствую, что я еще все чувствую, что я чувствую... я все еще чувствую, что я все еще чувствую, что я все еще чувствую...> и так без конца. В то же самое время я чувствовал свое эго удаляющимся во внешнее пространство и воспринимающим голоса издалека.
Полная потеря самовосприятия предшествует ощущениям, очень похожим на те, что описала пациентка. Таким образом, тайна приоткрывается.
Проецирование - это фактически процесс удаления способности ощущать, его отделение от функций организма. Результат этого - иллюзии чувственного восприятия <за пределами организма>.
Это отделение функции самовосприятия от функций организма воспринимается в некоторых случаях так, словно <душа покидает тело> или <душа находится вне тела>. Так как восприятие имеет слабый контакт с биоэнергетическими функциями, которые оно отражает субъективно, возникает <самоотчуждение> или <самоудаление на большое расстояние>. Процессы проецирования, транса, деперсонализации содержат в своей основе конкретное раздвоение в биоэнергетической системе.
рис. Шизофренический раскол из-за блокировки восприятия возбуждения; возбуждение воспринимается <удаленно>
Раскол между телесным возбуждением и психическим восприятием этого возбуждения удаляет ощущения тела на расстояние. Между телесным возбуждением и его восприятием возникает блокировка.
рис. Аффект-блок компульсивного невротика из-за блокирования оргонотического потока общим панцирем. Возбуждение заблокировано, наступает эмоциональное омертвление: самовосприятие полное, но