— Да нормально смотрят, совсем как люди: кто-то загорелся идеей, кто-то резко против, а большинство дракониц трезво и взвешенно обдумывает варианты. Они ведь не сами по себе, а руководят своими стаями. Ты же знаешь, что такое ответственность командира.
— Действительно, нелёгкий выбор, согласен. Слушай, а другие разумные виды вам попадались?
— Нет, не попадались. Нашли несколько планет, где имеется жизнь, однако разумной не встретили. Но и то сказать, Солнце находится примерно посредине Рукава Ориона, а мы пока не достигли ни центра Млечного пути, ни внешнего конца нашего рукава. И до других рукавов мы ещё не смогли добраться. Надо понимать, человеческая цивилизация ещё в детских штанишках.
— Да-а! Всё, Антоха, я решил: вот кончится война, я пойду учиться в университет, стану астрономом. Это же какие перспективы перед нами, а? Правда я ещё заинтересовался биологией, так что даже и не знаю… Что же делать?
— Да никаких трудностей я не вижу. Учись параллельно. Одна специальность очно, а другая вольнослушателем. У нас так можно, а тебе, если даже нельзя, разрешат как герою войны.
— Какой же я герой?
— Ты, Юра, воевал с первого часа войны, и первый вылет совершил в первый же день. Кстати, он был успешным?
— Не то чтобы очень, но по гитлеровской мехколонне мы ударили очень хорошо. И побомбили, и РС пускали, и из пушек прошлись. Но у немцев столько средств ПВО!
— Многих своих потеряли?
— В первый день как раз немного. Я теперь понимаю, что нам повезло, и мы ударили по свежесформованной части, без боевого опыта, они дали нам возможность на них потренироваться.
— Так сколько у тебя вылетов за время войны?
— Сорок семь. Из них только три не боевые, когда перелетали на новые аэродромы. Это если считать полёты на штурмовике. Ты знаешь, сколько пришлось простоять впустую? То топлива нет, то боезапаса.
— Ну вот, а говоришь не герой. Кстати сказать, своими предложениями насчёт обязательной кабины стрелка, системы «шаг-газ» и автоматических заслонок, ты поможешь вернуться с войны сотням лётчиков. Вот так-то.
Глава 9
Погода была отличная, как на заказ — низкая облачность, промозглый серый дождик, на небе ни единого просвета. Самая лучшая погода для загонной охоты.
Антон и Юрий как раз готовились возглавить охоту на германских радистов.
— Все силы, которые мы могли собрать, мы собрали. — инструктировал их Серов — Всего привлекли шесть батальонов войск НКВД и лучших, кого могла дать армия. Нам дали десантников. Два батальона задействованы в полосе Невской оперативной группы, а четыре в полосе Восьмой и Пятьдесят четвёртой армий Ленфронта. Автотехникой укомплектованы полностью, радио есть во всех подразделениях вплоть до взвода, карты есть у каждого командира до взвода включительно, ориентироваться на местности и карте обучены все. Начинаете от посёлка Тельмана и движетесь в сторону Шлиссельбурга, попутно корректируя работу групп захвата.
— Старайтесь брать командиров и радистов не слишком мёртвыми, я уж их как-нибудь восстановлю. — напомнил Антон — Но и не слишком цацкайтесь. Я вам любой почерк радиста изображу если надо.
— Это понятно. — махнул рукой Серов — Мы, по возможности, конечно, записывали все радиопередачи на магнитофон, библиотека почерков имеется. Ну ладно, летите, ребята, время не терпит.
— Юра, если хочешь на этот раз можешь сесть вперёд, оттуда обзор лучше. — предложил Антон.
— А ты как?
— Мне сегодня без разницы, всё равно буду работать через локатор.
— Если так, то отлично, я согласен.
Уселись. Сверху, как всегда неожиданно, возник фонарь, и сырость сразу перестала беспокоить разведчиков. Лебедь распахнул могучие крылья, коротко разбежался и прянул вверх. Юрий всё высматривал внизу, в сером мареве очертания города, но пока бесполезно.
— Ничего, Юра, сейчас мы немного снизимся, будет получше видно, да и мне удобнее работать. — и тут же без перехода гневно — Ну ничего себе! Чувствуется, что ребятки совсем охренели от безнаказанности!
— Что случилось?
— Сейчас всё услышишь, Юра. — и Антон вышел на связь с Серовым — Артём, фиксирую передачу в английской системе шифров с военного корабля, который стоит в Лахтинском разливе. Нет, никакой ошибки, точность гарантирую. Расшифровку могу отдать при очередном пролёте.
Наконец разлив и лес кончились, начался город, правда, не слишком хорошо видимый сквозь туман.
— О, Петропавловка! И Исаакий! — порадовался Юрий.
В сущности, он узнал то немногое, что успел изучить в Ленинграде. Но не беда! Будет время, будут и новые знания.
Хорошо летать на лебеде! Мягко, удобно, температура всегда комфортная, а шума вообще никакого, даже не посвистывают кончики крыльев, как это бывает у некоторых птиц. От непогоды надёжно защищает фонарь, и что удивительно, капли дождя не задерживаются на его поверхности ни на секунду. Благодать!
— Юра, выходим на маршрут поиска, тоже поглядывай вниз, а ну как заметишь что-то необычное. Бинокль с собой?
— В наличии.
— Тогда приступаем. Сеть, я Лебедь. Квадрат пятнадцать дробь три, хутор из пяти строений, окружен высоким забором. В жилом доме радиостанция. Внимание! От дома к оврагу проложен подземный ход. В доме пять человек, в амбаре ещё трое, все вооружены. Вернусь через пятнадцать минут, дам уточнения. Отбой связи.
— Антоха, а как ты определил, что люди в доме и в амбаре вооружены?
— Видишь ли, локатор показал, что строения деревянные, почти без примеси металла. А рядом с людьми сканируется сталь, причём у четверых очень близко к телу больше полкило, но меньше килограмма, и примерно в этих же помещениях стальные объекты от пяти до двадцати килограммов. И скопище чего-то из медных сплавов, стали и свинца. Какой бы ты сделал вывод?
— Понятно: оружие и патроны.
Через пару минут Антон снова вышел на связь:
— Сеть, я Лебедь. Квадрат сорок дробь девять, ближе к левому обрезу. Землянка в склоне оврага. Заряженные аккумуляторы, предположительно рация, оружие и боеприпасы. Людей нет. Осторожно! Думаю, что подходы заминированы. Отбой связи.
Так и летели до Шлиссельбурга, сканируя полосу в десять километров. Разведгрупп выявили только семь, а вот закладки с радиостанциями — аж тридцать шесть. Это схроны внедрённых шпионов, которые живут под личиной добропорядочных граждан. Сидят себе тихонько, собирают важные сведения и сливают их врагу. Зарабатывают иудины сребреники. Хотя, ради справедливости, надо признать, что многие из них сотрудничают с фашистами не ради денег и жратвы, а «за идею». Это всё бывшие дворяне, кулаки, чиновники, офицеры, спекулянты на уровне инстинкта ненавидящие народ и народную власть. Они готовы отдать все, что у них осталось, даже никчемную свою жизнь, только бы загнать «мужепёсов» обратно в казармы и бараки, снова сделать их безропотным быдлом. Их типажи отлично нарисовал Булгаков в своём «Собачьем сердце», разве что надо понимать, что профессор Преображенский сам шпионить не станет, но не из патриотизма, исключительно из снобизма, а вот профессорские пациенты — все без изъятия, другой вопрос, что не у всех есть возможность, и не всем хватит решимости.
Ну, ничего. У Серова под началом имеются опытные дознаватели и следователи. Имеются и знающие дактилоскописты. С раций и прочего шпионского инвентаря снимут отпечатки пальцев и сравнят с опечатками пальцев всех людей, живущих в окрестности… И пожалуйте бриться, неуважаемые господа.
— Лебедь, я Сеть! В квадрат пятнадцать дробь три возвращаться не надо. Взяли всех тёпленькими. Ребята благодарят за идею слезоточивых гранат и за выявленный подземный ход. Можете сразу выходить в полосу отсеченной части Ленфронта.
— Юра, Артём сообщает, что шпионов на первом хуторе взяли.
— Угу! Значит, день мы прожили не зря. Что начальство?
— Разрешает переходить на полосу Восьмой и Пятьдесят четвёртой армий.
— Раз разрешает, значит пошли.
Снова под крылом плохо различимые леса и болота.
— Ага, есть! Сеть, я Лебедь! Наблюдаю крупный отряд, численностью пятьдесят три человека. Имеются пулемёты и миномёты. Много взрывчатки, буквально у каждого. Если пленные не нужны, можем немножко проредить гадов, гранаты с собой имеются.
— Кладите всех! Пленные не нужны. — ответил Серов.
— Юра, тут под нами крупный отряд диверсантов, хочешь пострелять?
— Конечно же, хочу!
— Отлично! Бери гранаты, выдергивай чеку и по моей команде кидай прямо вниз.
Фонарь исчез, и Юрия обволокло вязким мокрым туманом. Внизу, метрах в тридцати, плохо различимый в белесой мути. двигался немецкий диверсионный отряд. Если его упустить, то он принесёт нашим войскам немало бед.
Юрий привстал, взял в руки пару «лимонок», по очереди выдернул чеки. Со своего места поднялся с гранатами и Антон.
— Я готов! — хриплым шепотом доложил Юрий.
— Раз, два, три. Давай! — также шепотом скомандовал Антон.
Гранаты полетели вниз, прошли положенные секунды, и позади пролетевшего лебедя на земле раздались не четыре, а с десяток взрывов, а потом — суматошные панические крики по-немецки, вопли боли и русский мат.
— Ага! Хорошо попали!
— А почему по-русски ругаются? — удивился Антон.
— Я слышал, что у фашистов в диверсантах много бывших русских. Беляки, и их выпердки.
— Да, действительно, что это я? У вас гражданская война только что завершилась.
Лебедь сделал круг, и снова оказался над фашистским отрядом. Командир диверсантов видимо решил, что они попали в минное поле, и отдал команду стоять там, где кто стоял.
— Ого! — восхитился Антон — а мы их ополовинили! Двадцать один в минусе!
— Очко! — оценил Юрий — Я готов, командуй, когда кидать, а то ни рожна же не видно.
— Секундочку… Раз, два, три. Давай!
Снова позади множественные взрывы, снова многоголосый вой и проклятия.
— Ага! Теперь они кинулись врассыпную! — пояснил Антон — Сейчас снизимся, пока есть гранаты, побьём отдельные группы, а потом придётся стрелять из пистолетов. Мдя… Как бы в ответ не прилетело: лебедь-то у нас один, лишь бы его