В целом во время Гражданской войны большая часть матросов-анархистов сотрудничала с большевиками, продолжая отношения, сложившиеся в дни совместной борьбы за победу и утверждение Советской власти. Наиболее известными из них были А.Г. Железняков, Э.Б. Берг, А.В. Мокроусов, С.Л. Самохин и ряд других. Их оппозиция большевикам нередко выглядела левоэкстремистской и все же ведущей у них была демократическая доминанта. В некоторых случаях, когда авторитета большевиков не хватало, чтобы сдержать матросов от необдуманных выступлений, анархисты оказывались, чуть ли не единственными, способными сделать это. Заслугой анархистов следует считать, например, поддержку борьбы за создание однородного социалистического правительства в октябрьские дни. Если говорить о степени влияния той или иной партии в организации революционных отрядов в первый период Гражданской войны, то следует согласиться с теми авторами, которые считают, что первенство здесь остается именно за анархистами и матросами.
Отметим, что большее распространение идеи анархизма получили среди матросов на юге, на Украине и на Черноморском флоте. При этом там анархизм имел менее «идейно-экзотические» формы, но больше опирался на низы и распространялся вширь. В этом, как считал видный идеолог анархизма П.А. Аршинов, основную роль играла удаленность от центральной коммунистической власти, которая после Октября начала душить массовые движения трудящихся. Зимой 1917–1918 гг. на Украине (прежде всего, в районе Одессы и Николаева) появилось много анархистских матросских отрядов. Зачастую в этих отрядах не было ни одного «плавающего матроса» (так они назывались по отдельным атрибутам матросской формы). Идейный анархизм позволил направить революционный потенциал на юге России на отпор, как внешней агрессии (борьбу с немцами, австрийцами и румынами), так и на борьбу с нарождавшейся контрреволюцией.
В целом в годы Гражданской войны матросы-анархисты вынесли на своих плечах все ее кровавые тяготы. Процесс преодоления анархизма на юге закончился гораздо позднее апреля 1918 года, когда большевики, перейдя в решительное наступление на анархистов отрядами ВЧК в Москве и в других городах, разгромили их особняки-коммуны. Постепенно, огромная масса матросов-анархистов дифференцировалась. Часть из них перешла к большевикам, кто, по изменившимся идейным взглядам, другие из-за политической конъюнктуры. Многие анархистские отряды вступили в регулярную Красную Армию. А некоторые продолжали свою деятельность в рамках «третьей силы» (григорьевцев, «зеленых» и др.), а иногда и в частях Красной Армии. Большая часть матросов-анархистов ушла к идейно близкому им Махно, кто-то организовал собственные отряды-банды, постепенно скатываясь до уровня обычных бандитов. Многие погибли в боях или были истреблены большевиками. Последним аккордом борьбы матросов- анархистов за свои идеалы станет Кронштадтское восстание, которому автор посвятил отдельную книгу.
Напоследок отметим, что уже после Гражданской войны многие выжившие матросы-анархисты постарались не мозолить лишний раз глаз ВЧК, а потому устраивались на различные тихие советские должности, например, управдомами. Кстати, тенденцию авантюристов 20-х годов скрываться именно в управдомах, в свое время метко подметили писатели И.А. Ильф и Е.П.
Петров. В финале их романа «Золотой теленок» Остап Бендер заявляет, что с авантюрной жизнью ему пора заканчивать и переквалифицироваться именно в управдомы… Таков был финал разгульного и яростного матросского анархизма в России.
Глава седьмаяПод знаменем батьки Махно
Что касается знаменитого повстанческого атамана Н.И. Махно, то его с матросами связывали особые отношения. Еще в детстве, по воспоминаниям его жены, будучи отправленным матерью в 9-10 лет работать к дальним родственникам в Мариуполе, Н.И. Махно сбегал с работы и часами пропадал в порту среди моряков и рыбаков. До начала своей активной военно- политической деятельности Н.И. Махно был уже хорошо знаком с революционными матросами. Во-первых, он отбывал каторгу с матросом-потемкинцем Чалым, ставшим для Н.И. Махно наставником, подобно анархисту П.А. Аршинову в Московской тюрьме. Еще один духовный наставник Н.И. Махно – анархист В.М. Волин являлся активным участником Кронштадтского восстания 1905 года. Н.И. Махно также хорошо знал А.Г. Железнякова и с большой теплотой вспоминал о нем в эмигрантской печати, отмечая, что тот сделал большую ошибку, не разогнав после разгона Учредительного собрания и большевистский Совнарком. Со своей стороны и А.Г. Железняков относился к Н.И. Махно с искренним почтением.
Историк военно-морского флота М.А. Елизаров отмечает: «Махновское движение, пожалуй, в наибольшей степени способствовало проявлению анархизма матросских масс в годы гражданской войны. Возникновение махновского движения в 1918 г. носило в значительной степени флотский отпечаток. Как широко известно из истории Гражданской войны, оно отражало антибольшевистские интересы крестьян (прежде всего, связанные с политикой продразверстки) и попытки осуществить анархистские идеалы на практике. Махновское движение развернулось в основном в Северной Таврии, находившейся под значительным политическим влиянием Черноморского флота, где сильны были традиции «Потемкина» и «Очакова». Первоначально махновское движение опиралось не только на крестьян, но и на демобилизованных черноморских матросов. Среди них было много матросов, замешанных в крымских самосудах над офицерами зимой 1917–1918 гг. и ушедших с кораблей Черноморского флота, фактически погибшего в апреле – июне 1918 г., и поэтому – крайне анархически настроенных. Эти матросы были инициаторами большого числа партизанских отрядов самообороны, возникших на Украине в период немецкой оккупации. Обстановка в Причерноморье в это время характеризовалась частой сменой разных властей, скомпрометировавших понятие власти вообще, поэтому партизанские отряды носили зачастую полуразбойничий характер, разоряли когда-то богатые окрестные помещичьи имения.
По существу, сама махновская армия берет свое начало с осени 1918 года, со слияния отряда Н.И. Махно (в котором уже были черноморские матросы) с отрядом его земляка матроса-черноморца Ф. Щуся. При этом анархо- террорист Н.И. Махно не без оснований считал матросский отряд Ф. Щуся чересчур экстремистским, «типа кавказских разбойников» и некоторое время избегал контактов. Более того, окончательно Ф. Щусь подчинился Н.И. Махно лишь в марте 1919 года, причем на правах второго лица в армии.
Впоследствии в армии Н.И. Махно на руководящие посты выдвинулась целая плеяда матросов-анархистов, сыгравших большую роль в махновском движении. Очень много матросов было и на рядовых должностях в различных отрядах. Отдельные отряды вообще состояли из матросов. Именно матросов чаще других Н.И. Махно назначал комендантами захваченных городов, а также выдвигал на другие властные должности в «безвластной махновии». Многие из этих матросских выдвиженцев, по воспоминаниям современников, отличались среди махновцев особым экстремизмом.
Авторитет матросов у махновцев был столь высок, что многие из них (даже не будучи матросами) предпочитали носить атрибуты флотской формы, по- матросски обматывались крест-накрест пулеметными лентами, обращались друг к другу «братишка», любили плясать «яблочко». Разумеется, что столь большой авторитет матросов не был случаен, и за ним стояли конкретные дела и конкретные люди.
Большинство матросов, примкнувшие к Н.И. Махно остались верными идеям анархизма, и не пережили Гражданскую войну, как и наиболее известный из матросов-анархистов А.Г. Железняков. Однако если Железняков стал матросским символом революции, то имена остальных анархистов в бушлатах были преданы или забвению, или вообще политической анафеме. Наверное, следующим после Железнякова по популярности матросом-анархистом был выходец с Черноморского флота Феодосий Щусь. Он, безусловно, являлся самой колоритной фигурой среди матросов, находившихся в армии батьки Махно. Будущий матрос и атаман родился в 1893 году в селе Большая Михайловка (Дибривки) Екатеринославской губернии в семье батрака. В 1915 году он был досрочно призван на Черноморский флот и служил на линейном корабле «Иоанн Златоуст». В конце 1917 года, проникнувшись идеями анархизма, он самовольно покидает корабль, возвращается домой, где вступает в отряд гуляйпольской «Черной Гвардии». Затем организовал собственную группу анархистов-террористов. В июне 1918 года Ф. Щусь возглавил партизанский отряд, действующий против германских и австрийских войск.
Осенью 1918 года в бою на стороне небольшого анархистского отряда принял участие отряд земляка Н.И. Махно – матроса Ф. Щуся. Из воспоминаний Н.И. Махно: «Мы узнали о пребывании в лесу отряда товарища Щуся. Об этом отряде я и раньше слыхал. Но тогда он был под командой матроса Бровы, которого я не знал. В описаниях отряд этот изображался как отряд типа кавказских разбойников. Поэтому я его деятельностью не интересовался. Теперь же он оказывался под командой товарища Щуся. Последнего я смутно припоминал. Он был славным бойцом весною в отряде нашей гуляйпольской группы, действовавшем против нашествия на Украину немецко-австрийских армий. Каретник помог мне еще яснее вспомнить Щуся, так что, в конце концов, я действительно хорошо припомнил его как участника на нашей таганрогской конференции.
Мы все обрадовались, прежде всего, тому, что он, Щусь, благополучно пробрался через фронт из-под Таганрога. Да и то, что он не сидит, сложа руки, а действует, нас радовало.
Я постарался тут же выяснить, в какой части леса этот отряд расположен. Я выслал двух гонцов, чтобы они разыскали этот отряд и привели ко мне одного- двух человек от него. Задача была выполнена. После этого я лично выехал в лес к этому отряду.
Товарищ Щусь получил от гонцов мою записку и согласился встретиться со мною. Однако он не доверял тому, действительно ли это я, а не кто-либо из агентов гетманщины. Поэтому он весь свой отряд, человек в 50–60, вывел в сторону от устроенного им в лесу неприступного блиндажа, оставив в нем только раненых. Он готовился, если встреча со мною есть ловушка, оказать решительное сопротивление.