Он снег на вершинах гор мудрости.
Он белый огонь в жилах земли чувственности.
Он Ледовитый океан разумности.
Он огнедышащий вулкан безумства.
Он горячий гейзер любви.
Он огненная геенна ненависти.
Он великий разум и малый разум.
Он ум и сверхум.
Он сердце мира, зеркало мира.
Он вопль, стон и вздох, рыдание и плач —
Он слеза жизни.
Он веселье, возглас, свирель, тимпан, труба, колокол, набат —
Он «ура» жизни.
Он арфа мира, скрипка мира, шёпот райского зефира, взмах крыл души, шелест зелёной листвы на Древе Знания, трепет весенний —
Он соловей жизни.
Он кровь и желчь, краска и роса цветка жизни.
Он угроза и ласка, укус и поцелуй.
Он обнажённый меч и пальмовая ветка.
Он красная роза и белая лилия.
Он волна пенящегося моря.
Он гладь волшебного озера.
Он отец, мать и лоно Нового.
Он ангел смерти и погребальщик Старого.
Он разрушает цивилизации и создаёт новые, хоронит Религию и Науку – и рождает новые.
Он новая ассоциация.
Он отрицание принятого, шаблонного, обыкновенного, привычного, проторённого, проложенного, хоженого.
Он вечно новый путь вечно новой земли, к вечно новым небесам, к вечно новой жизни.
Он точка исхода без точки исхода без точки возврата.
И живёт Он с начала времён скрытой пружиной в часах идей мира.
И вертит он невидимкой воздушные крылья мельницы духа.
И вот из кипучей пены смены поколений —
Он явился и открылся.
И так говорил Он:
Поднимайтесь, возвышайтесь и творите!
Ибо приближается Царство Творчества.
И да будет вечное переходное состояние,
И да будет вечное духовное безначалие,
И да будет вечное брожение,
И да будет вечное рождение,
И да будет вечный хаос, из которого выскакивают танцующие звёзды.
И провозгласил Он:
Я объявляю конец авторитократии и начало Вечного Творчества – и всякому даю право на гениальность.
И не ждал отклика, и ушёл Он к Себе.
Его душа – губка; Его ум – знойное лето; Его дух – Сахара;
Он вечно алчущий, вечно жаждущий Новой истины.
Как скупой в сказке о неистощимом кошельке, Он черпал пригоршнями из творческого бесконечного – и не мог оторваться. Он стоял по рот в живом источнике открытия – изобретения – и не мог утолить жажды Своей. И вошёл Он в Себя.
Он в Себе.
Он могила для Его истины. Он скалистая тайна.
И, как пьяные, шатались небеса,
И, как в лихорадке, тряслась земля,
И лились ливни слёз,
И бушевали бури вздохов —
И уронил Он слезу
И испустил вздох —
Но Сам не явился.
Однажды до Его чуткого слуха донёсся плач Ребёнка.
И встрепенулся Он, как орёл, – весь Божья гроза, и пошёл туда, откуда нёсся плач.
И увидел Он Ребёнка, который стоит и плачет с нагруженным, как у солдата, ранцем.
И Он спросил его:
– Гений веселья! чего плачешь, кто печалит твой великий солнечный день?
И сказал Ребёнок: большие.
И спросил Он: за что?
И сказал Ребёнок: я урока не знал.
И утёр Он Ребёнку слёзы и сказал:
– Я утешу тебя, Ребёнок!
И пошёл Он в стан Молодёжи.
И прежде чем пришёл к ним, их сердце сказало их уху: Он идёт!
И как пришёл, все, склонив головы, воскликнули: «Осанна! благослови нас!»
И сказал Он: Я не пришёл благословлять, я не пришёл проклинать.
И сказали они: будь нашим пастырем.
И сказал Он: не будет больше ни стада, ни пастыря, и сказали они: учи нас!
И ответил Он: я не пришёл учить Тебя, я пришёл боготворить Тебя.
И сказали они: иди перед нами!
И ответил Он: я не пойду перед Тобой, я пойду рядом с Тобой… пусть всякий идёт перед собой…
И сказали они: укажи нам путь, по которому нам следовать.
И ответил Он: твой путь лежит от Себя к самому Себе; вернись к Себе, заблудшийся от Себя!
И спросили они: так что же Ты принёс нам?
И сказал Он: Ты, я принёс Тебе Твоё Ты.
И сказали они: воздвигнем храм…
И ответил Он: ты – Твой храм, Твоё божество; Ты Твой Гений.
И спросили они: как нам жить?
И сказал Он: Ты твори свою жизнь!
И спросили они: так разойтись нам?
И сказал Он: нет! разрушать вместе, творить порознь, врозь.
И провозгласил Он: ступайте в Союз пяти угнетённых.
И восток, и запад, и юг, и север – и гром, и молния, и бури, и грозы – и Забитость, и Загнанность, и Молчание, и Безмолвие – и Безгласие, и Бессловие, и вечная Немота и вечная Беспомощность вторили эхом:
– Ступайте в Союз пяти угнетённых!
И пять океанов слёз слились воедино и выступили из берегов и затопили землю.
Потоп слёз.
И взял Он головню из геенны ненависти и бросил в пятиокеанный океан – и поджёг слёзы…
Ибо Он великий поджигатель!
И ломали человеки свои кумиры и бросали в огонь.
И сорвали человеки свои храмины и бросили в огонь. И соснимали люди свою одежду и бросили в огонь….
И горело и пламенело…
Поток огня.
. . .
И испепелились лицемерные небеса —
Прошлое время.
И испепелилась грешная земля —
Настоящее время.
И сотворил Он небо без заката.
И сотворил Он землю без запада.
И сотворил Он «Верх» без «Низ».
И сотворил Он Время – Будущность.
И повесил Он четыре солнца посреди неба.
И зажёг Он первое солнце и пропел первую симфонию – симфонию Трудящихся.
И зажёг Он второе солнце и пропел вторую симфонию, симфонию Свободных Наций.
И зажёг Он третье солнце и пропел третью симфонию – Свободной женщины.
И зажёг Он четвёртое солнце и пропел четвёртую симфонию – Единственного.
И повесил Он над ними солнце солнц – Творчество, и пропел симфонию симфоний – симфонию о Вечной молодости.
Ибо Он великий зажигатель.
Ибо Он великий Певец.
И спросили Его: как звать Тебя?
И сказал Он: я есмь Грядущий Грядущего – ehjeh ascher ehjeh2.
И спросили Его:
Кто Ты: Бог или Человек?
И сказал Он:
Я не Бог, я не Человек – я Молодой Человек.
И тогда они поняли, что Он – Гений Человечества – Младочеловек.
Бр. Гордины
1909 г.
Анархизм и современная действительность
Товарищи! Всякий раз, когда собираемся говорить об анархизме, какой-то благоговейный трепет пронизывает нашу душу, приятно, лихорадочно приятно нам сознавать, что говорим об этом возвышенном идеале. Вспоминаются нам древние слова Библии: сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором стоишь, свято.
Вот он перед нами – величественный и ласковый. Вот он пронёсся перед нами ураганом возмущения, вот он веет тихим зефиром кротости. Вот он оглушает нас своим диким рёвом, вот он нежит наше ухо милым голубиным воркованьем.
Великий идеал анархизма!
Ты единственная звезда во мраке нашей ночи. Ты единственное солнце на облачном нашем небе. Ты единственная божественная мелодия в кошачьем-собачьем концерте нашей действительности.
Анархизм и действительность, Пананархия и буржуазный строй – есть ли что-нибудь более противоположное?
Вспоминаются слова поэта:
Вода и камень
Лёд и пламень
Не столь различны меж собой3.
Анархизм – это всесвобода, всесправедливость, вселюбовь, всекрасота, всеблагоухание, всецветистость, вселазурность, всесолнечность, а буржуазная угнетательская действительность – это всерабство, всетюремность, всеценность, всепетля, всебессердечие, всебезобразие, всегнусность, всемерзость, всепродажность, всегрязность.
Анархия – это Любовь и Надежда, а буржуазная действительность – это Ненависть и Отчаяние.
Анархия – это поцелуй и улыбка ребёнка, а буржуазная наша действительность – скрежет зубовный и хохот сатаны.
Грызутся голодные собаки из-за кости – вот символ буржуазного строя.
Собачий строй, собачьи нравы, собачья жизнь, собачий бог, собачья природа, собачья культура, собачья наука, собачья мораль, собачьи идеалы, собачьи речи, собачий язык4.
На этом собачьем языке грызня двух собак из-за кости называется Идеалом Свободной конкуренции, Идеалом Борьбы за Существование. А собачьи Дарвины и Спенсеры находят, что она содействует усовершенствованию собачьей природы, изощрению собачьих чувств.
А вот и будка, вот и привязь.
Будка сия – это твоё отечество, – говорит собачья культура, – её ты должен любить и не удаляться от неё, а главное, грызть всякого и каждого, приближающегося к ней.
Привязь – это Закон, она привязывает тебя к государству, к порядку, – говорит собачья наука, – ты не рвись, в подчинении ей истинная свобода, – говорят собачьи Канты и Гегели, – и напрасно так возмущаешься, это не я, государство, тебя привязало, это Незыблемые Законы Природы: сила сцепления верёвочных молекул слишком сильна, – говорит собачья природа, собачья наука.
Буржуазная действительность – собачья действительность. Грызутся мелкособственники, грызутся классы, грызутся народы, грызутся полы, грызутся поколения, грызётся общество с индивидом – грызутся все со всеми.
Ужас и омерзение.
Буржуазная действительность – это изнурение рабочих. Вот я вижу ваши измождённые лица, они говорят о непосильном труде, молодые лица с морщинами! Нет! это не морщины, это надгробные надписи над буржуазным строем.
Вы сухи, черствы, из вас выжали последние соки, вы завяли как осенние листья. Нет! Вы не листья, вы камни, надгробные камни на могиле буржуазного мира.
Вы загорелые, почернелые, закоптелые. Нет! Это не копоть, это Чёрное Знамя – это Смерть угнетательского мира.