Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых» — страница 42 из 52

93.

Поначалу гординская платформа формулируется как анархизм «вообще»:

Основные начала анархизма

Анархизм учит и призывает к разрушению современного строя, который зиждется на угнетении и эксплуатации. Анархизм желает, чтоб не было ни бедных, ни богатых; чтоб не было ни повелителей, ни подчинённых; чтоб не было ни господствующих наций, ни угнетённых; чтоб не было ни школьных поработителей, ни порабощённых (детей и молодёжи) и чтоб не было мужчин – господ и женщин – рабынь.

И потому анархизм означает освобождение всего человечества от всех видов угнетения: и экономического, и политического, и школьного, и семейного.

Но анархизм стремится не только к разрушению, а главным образом к созданию, к созданию общества на основах добровольного соглашения, взаимопомощи, полнейшей свободы личности и коллективов, на началах любви и нравственности94.

Вскоре разница между «анархизмом» в его привычном понимании и «пананархизмом» станет подчёркиваться, появляется характерная терминология.

Пананархизм – это расширенный и членораздельный анархизм, который помимо безвластия, собственно анархизма, заключает в себе ещё четыре идеала, а именно: коммунизм с его «всё – всем!», педизм, или освобождение ребёнка и молодёжи из тисков рабского воспитания, космизм (националкосмополитизм), полное освобождение угнетённых национальностей, и наконец гинеантропизм, т. е. освобождение и очеловечение женщины. Все эти пять идеалов, вместе взятых, обозначаются общим названием: «пананархизм».

Пананархизм означает синтез (соединение) всех главных социальных идеалов, актов (действий) и устремлений к коренному перевороту и перестрою всего общества95.

Когда-то братья критиковали Песталоцци, который думал, что хорошее воспитание решит все проблемы общества; позже они будут критиковать каждое из существующих течений анархизма за однобокий подход и будут гордиться (один из псевдонимов Аббы: Н. Гордый) тем, что их учение интегрально, охватывает все проблемы всего человечества, которые должны решаться не по очереди, а одновременно, не шаг за шагом, а сразу. Для такого радикального действия нужно найти опору. Марксизм отброшен. «Мы идём обратно к старому утопизму, но не к старому утопизму, утопизму фантазий, романов, а к социотехническому, к производству социальных опытов, попыток»96. Опора найдена: «Социально-философская предпосылка Союза пяти угнетённых – это принцип социотехники»97. Найден организационный метод: «…самая высшая инстанция социального строительства – это социотехнический институт – Социотехникум»98. Объявляется аксиома эмпирического активизма, которая в зародыше содержалась в раннем педагогическом методе братьев: «Лгала религия, лжёт наука, истинна одна техника. Всё возможно, техника всемогуща. Всё можно перестроить, пересоздать – было бы лишь техническое умение»99. Развенчание не только религии, но и всей современной науки для обоснования социотехники – задача настолько сложная, что автор «Манифеста пананархизма» замечает: «Нам придется посвятить этому особую работу».

После закрытия «Буревестника» в мае 1918 года Вольф с группой своих товарищей приезжает в Москву, вскоре обосновывается в доме № 68 на Тверской и открывает там «Первый Центральный Социотехникум» с собственным издательством. Он издаёт обещанную «особую работу», большой трактат, в котором марксизму и практике большевиков противопоставляет свою «социотехнику-общестроение»: «Социотехника искоренит партию как главный институт теоретической магии. Социотехника искоренит государство как главный институт практической магии»100. Издаётся «Членская книжка» с кратким изложением программы для участников нового движения.

Социотехникум в будущем преобразуется в Пантехникум. К Социотехникуму прибавится тогда ещё три грандиозных техникума, а именно Психотехникум, или Техникум Духа, Биотехникум, или Техникум Тела, и Физиотехникум, или Техникум вещи, мира. Физиотехникум иначе называется космотехникумом.

Пантехникум представит собой концентрацию всей технической цивилизации.

Пантехникум […] будет высшим авторитетом в регуляции и верховным регулятором всех сторон и явлений жизни общества, духа, тела и Вселенной.

Исполинский Техникум, исполинское общество, исполинский город, исполинский прогресс и исполинский разум101.

К уже известным нам терминам прибавляется новый: изобретательство. Социотехникум, а вслед за ним весь мир, который подлежит переизобретению, получают новое название: Всеизобретальня. Вольф принимается за всестороннее и немедленное осуществление утопии. Он вводит новое летосчисление, причём новая эра отсчитывает годы на тройной шкале: «по Октябрьской революции», «по изобретении Социотехникума», «по изобретении Человечества». В клубе пананархистов на Тверской, дом 68, ученики Вольфа Гордина тренируются, чтобы обрести плоть Нового Человечества Всеизобретателей, – спать как можно меньше, питаться особым «изобрет-питанием» «в виде пилюль – “пектонов”, проглотив которую, человек получил бы всё нужное для жизни своего организма, но чтобы в то же время это питание было безвыделительное и человек не сгорал бы, а сохранялся долговечно»102. Замечательно название одной из брошюр Вольфа: «Изобрет-питание (Как выход из всех современных тупиков-разрух и как путь к бессмертию)». Они, разумеется, вегетарианцы (как и Абба, впрочем). Жизнь в группе походит на жизнь секты, она в полной мере соответствует аскетизму и «праведности не от мира сего», подмеченным у Вольфа «тов. Мишей».

Вольф так определяет задачу Плана: «…ликвидация государства мирным изобретательным путём, шаг за шагом, новыми изобретениями, вытесняя и оттесняя его…»103 «Для АО существует одна страна – “вселенная” – Всеизобретальня и один “народ” – Человечество»104. Всеизобретальне со временем предназначается «регулировать звёздные и солнечные системы […], изобретать новые, лучшие»105.

Ибо Вольф создает универсальный, вернее, «единый человечественный» язык АО, который по своему строению должен соответствовать языку понятий; этот изобретённый язык призван упразднить все естественные национальные языки, стать основой создания «единой культуры единого человечества»106, а затем и выхода его в космос. На этом языке А означает глагол изобретать, О есть окончание существительного. АО имеет, таким образом, смысл и изобретения, и изобретательства, и «изобретальни». Вольф стал подписывать свои книги именем на языке АО – Бэоби («Бэо» – человечество, «би» – я), напоминая иногда в скобках: «Бывш. В. Гордин, братья Гордины».

Всё это заставляет вспомнить о Хлебникове и его порыве к «звёздному языку», о его поэме «Юноша Я-Мир». К Хлебникову мы ещё вернёмся, но не будем говорить о языке АО, ставшем легендой в среде анархистов. Ещё в 1930 году во Франции о нём вполне точно говорит Виктор Серж107, а бывшие члены пананархистской коммуны будут сохранять его вплоть до 1970-х годов108. Его вплотную исследуют сегодня, признав его конструктивные качества и поставив его автора в первом ряду пионеров «космической парадигмы» в лингвистике. Работа Сергея Кузнецова и более поздняя диссертация Амалии Аролович обрисовывают очень подробно и сам язык, и обстоятельства его «изобретения»109.

Вольф заботился о распространении своих идей и на земных языках, благо многие были ему известны. Он составляет описание задач «мироизобретения» по-английски110. Письма, написанные, вероятнее всего, в апреле 1920 года в ЦК партии и «строителю Ленину», украшены лозунгами Социотехникума на русском и на эсперанто:

Нет ни бога, ни природы. Nek dio nek naturo.

Ложь – религия, ложь – наука. Истинна одна техника. Староанархизм есть подгосударство. Mensongo – religio, mensongo – scienco. Vera – sola teknika. Malnova anarhismo estas subregno.

Творите анархию! Сreu anarkiön!111

Письмо в ЦК подписано «Homarulo (бывш. В. Гордин, “бр. Гордины”)»: это перевод на эсперанто имени АО: homaro (человечество) + lo (я)112. Дата: «1-го апреля 3-го года по основании Социотехникума, 4-го года по Октябрьской революции».

Ещё одна деталь красноречиво говорит о масштабе планов Социотехникума и помогает уловить их место на фоне эпохи: в 1919 году издательство объявляет в печать труд, не найденный нами и по всей вероятности никогда не напечатанный (подобных анонсов много в гординских публикациях): «Зоопедия (воспитание у животных) как биоэнергетика»113. Построению, воспитанию, переделке подлежит не только человек, но и мир животных. Судя по названию, работа примыкает к течению зоопсихологии, которое в России представляли, между прочим, знаменитые опыты Владимира Дурова. Ещё более интересен для нас термин «биоэнергетика». Он явно отсылает к течению энергетизма, которое в начале века оказало влияние и на науку, и на философию, и на многих представителей авангарда114.

Для наших поисков силовых линий взаимодействий в культурном поле модернизма фундаментальное значение имеет факт, что про «биоэнергетику» в то же время стал говорить Алексей Гастев. Он писал: «Техноэнергетика должна идти рядом с биоэнергетикой и, может быть, одна другую вызывать»115. И заявлял, что биоэнергетика позволит «постоянное биологическое совершенствование, биологические починки и переделки человека». Так мог писать Вольф Гордин. Деятели Пролеткульта проводили установку на тотальную технизацию, которую реализовал Гастев в рамках ЦИТа, Центрального Института Труда. Это позволяет прямо сопоставить Социотехникум и ЦИТ – параллельные проекты техноцентрического титанического переустройства страны, общества, индивида, труда. Оба утопичны, но на очень разной основе. Между ними налицо принципиальная разница: у Гордина нет машинно-заводской мистики, столь характерной для поэтики и политики Пролеткульта, нет рациональной геометризации мира, нет подавления «рабочей единицы», по выражению Гастева, в пользу коллектива и эффективности труда, нет командного принципа, на которой строится гастевская методика, и которую прекрасно выражает название цикла его стихов, который печатался в газете «Анархия»: «Пачка ордеров».