— Офелия собиралась использовать его против нас, — сказал Виктор, играясь с оружием. Теперь я увидела, что гребаным нечестивым нет покоя. Он посмотрел своими обсидиановыми глазами в мои. Его эбеновыми глазами. Эбеновый, эбеновый, эбеновый. Выкуси, мистер Дарквуд, долбоеб, это настоящее слово. — Нам повезло, что у нее нет денег. Она – змея, — Вик зарядил две гильзы и задвинул ствол на место. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно меня переехали грузовиком Мака, — сказала я, смотря на Каллума, когда он проскользнул через переднюю дверь. — Или ударили одной из бит Кэла.
Он улыбнулся мне, а затем очень осторожно снял капюшон. Это целенаправленное движение, которое привлекает мой взгляд.
— Одно и то же, — прошептал он, а потом засмеялся. Этот смех тоже был очень красивым. Словно поддразнивание. Словно Кэл мог быть другим, если бы другой была его
жизнь. Быть засранцев не заложено в его ДНК, как у Виктора. — Хорошо, что Кали – идиотка, — он кивнул головой в направлении Виктора. — Коп снова проезжал мимо.
Вик кивнул, словно уже знал, что происходит.
— Не Сара? — простонала я, но Вик одарил меня взглядом, который сказал все, что мне нужно было знать. — Сука.
Я должна была заехать к ней в ближайшее время. Возможно, она уже знала, что я была в больнице. Возможно, она уже знала, что Кали пропала. Не хорошо.
Со вздохом, я прильнула к Аарону и нырнула в него, прижимаясь лбом к его груди. Он обнимал меня одной рукой, крепко сжимая. И опять-таки, если бы мы были в любой другой больнице, а не в той, что обслуживается в Прескотте, то, возможно, за нами получше бы ухаживали, возможно, они бы подержали нас дольше. В южной части отделение неотложной помощи работает на минимуме, чтобы сохранить вам жизнь, а затем швыряет вашу задницу на улицу.
Вероятно, нам обоим придется отправиться в другое место.
Я решила, что у меня не осталось энергии задавать вопросы, поэтому просто позволила себе растаять в нем на секунду, проваливаясь в нашу ностальгию. Воспоминания о его руке на моей, воспоминания о том, как мы сидели за столом, ели сэндвич и улыбались, воспоминания о сентиментальных сообщениях, отправленных посреди ночи. Знала, что мне стоило выкурить тот косяк, прежде чем спуститься вниз. Иногда травка так на меня влияет, заставляя жаждать прошлого.
Хотя я бы никогда туда не вернулась, потому что та боль, что я испытала.. от нее не оправиться дважды. Вот почему я думаю, что после смерти мы перерождаемся без единого воспоминания из предыдущей жизни. Продолжать проживать жизнь и хранить так много боли — перебор.
Сегодня ощущалось эпилогом, словно нам нужно было отдохнуть и восстановиться, промежуточный этап, чтобы подготовиться к тому, что подкинет нам жизнь в следующий раз. К сожалению, для Хавок никогда нет настоящего выходного.
— Дерьмовая вечеринка Офелии состоится в следующее воскресенье, — повторил Виктор, положив винтовку на плечо. На нем белая футболка в обтяжку и черные брюки в мелкую полоску. Даже с подтяжками он похож на гребаного мафиози двадцатых. — Найди что надеть. Это все, что мне нужно от тебя на этой неделе, — он замолчал и увлажнил нижнюю губу, наклоняясь вперед, от него пахло сладким мускусом. Ублюдок. — У тебя четкие приказы отдыхать, так что не надумывай никаких планов в этой гребаной, упрямой голове, — он замер, и его пухлый рот дрогнул от веселья. — И не забудь о своей порке.
— Отвали, — прорычала я, подняв голову и обнаружив нахмуренного Аарона.
Виктор ушел в хозяйскую спальню, а Оскар последовал за ним. Хаэль продолжал готовит оладьи, пока Каллум наблюдал за мной и Аароном с любопытным выражением лица.
Не хочешь рассказать нам что случилось? — спросил Кэл, и, полагаю, Виктор — единственный, который до сих пор знает всю правду. Очень медленно Аарон единожды покачал головой. Его глаза потемнели, и он выдохнул. — Без проблем, — Каллум поднял руки, показывая ладони.
В конце концов Аарон и я сидели за столом. Наши стулья стояли рядом, но вместо этого мы сидели лицом друг к другу. Хаэль принес оладьи, а затем вклинился в то, что становилось довольно интимным моментом.
— Знаешь, — начал он, когда я наконец опустила взгляд и поняла, что мой оладушек был в форме члена с яйцами. Мои брови взлетели, когда я подняла глаза и встретилась с его карими. Очень незрелыми, но чертовски забавными. К тому же, давайте признаем: это требует серьезных навыков в приготовлении оладий. — Мы все переживали, что больше никогда снова тебя не увидим.
— Мм, — начал Аарон, посасывая нижнюю губу и закрыв глаза. — Так чуть и не случилось. Хорошо, что Кали была чертовой психопаткой.
Он снова открыл глаза, но что-то в них изменилось.
Ему не понравилось то, что пришлось сделать с Кали. Мы несколько лет вместе ходили в школу. К тому же, она была беременна. Как минимум, сводной сестрой Хизер. Я снова вздохнула и подняла пальцы, чтобы взъерошить волосы. Я одарила его тем самым взглядом. Сделала это с ним: добавила тьму в его и без того потускневший взгляд.
— Потомучто ты –трусиха, — прошипел призрак Кали.
Я проигнорировала ее. В конце концов, действие лекарств, которые мне дали в больнице, закончится, и она исчезнет. Как я и сказала, настанет день, и, клянусь, я проснусь, а ее имя станет слабым воспоминанием, чем-то настолько хрупким, что легкий ветерок сможет унести его навсегда.
— Если избавление мира от моих демонов должно было сделать меня счастливой, — начала я, хватая пачку сигарет с центра стола. — Тогда почему я чувствую себя чертовски пустой?
На мгновение я замолчала, глаза метнулись к раздвижным стеклянным стеклам. По понятным причинам, Аарон не любил, когда курили в доме.
— К черту, — прорычал он, потянувшись, чтобы взять у меня пачку. Он достал две сигареты, зажег одну, а потом зажал другую между губами. Я смотрела на него, запоминая, когда он наклонился вперед и подожженным кончиком своей сигареты прикурил мою. Я не могла отвести взгляд, даже если бы ураган снес крышу дома и спутал волосы вокруг моего лица сильным ветром. — Мы чуть не погибли. Мы можем немного поиграться, так ведь? — Аарон засмеялся, звук был сухим и язвительным. Он не знал, что даже от такого звука мое сердце трепетало.
Я откидываюсь на спинку кресла, втягивая два счастливых глотка никотина.
На удивление, Хаэль ответил на мой вопрос вместо Аарона.
— Потому что, что бы ни преследовало тебя, оно еще не изгнано, — Хаэль поднялся на ноги, снял идиотский фартук, который носил, и кинул его на столешницу.
Аарон и я обменялись взглядами, когда он исчез наверху и хлопнул за собой дверью спальни.
В углу призрак Кали заливался смехом.

Мы с Аароном вместе уснули на диване, свернувшись в объятиях друг друга. Когда я проснулась, стояла идеальная темнота и слышался отдаленный рокот мужских голосов. Села, застонав от того, как натянулись швы, и замерла, когда услышала смеющегося позади Аарона.
— Посмотри на нас, — прошептал он, садясь, а затем хмуро посмотрев на гипс на руке. — Парочка бесполезных калек.
— О, прекрати, — прошептала в ответ, стараясь не нарушить теплую тишину темноты. Хизер и девочки должны были уже вернуться. Хаэль пообещал, что поедет за ними на Бронко, если я просплю. Учитывая состояние дома — все закрыто, кромешная тьма и тишина, если не считать жужжания холодильника — я поняла, что определенно не встала вовремя. — Мы раненые в бою солдаты.
Вытащила очередную сигарету из пачки на кофейном столике и прикурила.
Какое-то время Аарон наблюдал за мной, принимая сидячее положение и устраивая локти на коленях. Я ничего не могла поделать с тем, как он смотрел, а потому повернулась к нему. Он был красив во тьме, даже красивее, чем днем. Стоило лунному свету упасть на его каштановые волосы, они блестели другим цветом. Коричневый, красный, золотой. Прямо как у его младшей сестры. Черт, даже у его кузины Эшли было то же семейное ДНК в ее цвете волос.
Готова поспорить, что когда-нибудь у нас будет ребенок с волосами цвета осенних листьев и золотисто-зелеными глазами.
— Берни, — начал он, на мгновение отводя взгляд. Я чувствовала напряжение внутри него, отчаянно желающее сломаться, но слишком хрупкое, чтобы ударить по нему кувалдой. Интересно, могла ли я найти другой способ разрушить его? Я подвинулась, чувствуя между бедрами некую гладкость, которая дала понять, что мне не снились сахарные сливы и сладости. Скорее, плотские кошмары. Аарон повернулся и снова посмотрел на меня, я чувствовала, как его взгляд, словно стрела, пронзает мое сердце. — Когда мои мысли становились слишком темными, знаешь, что помогло мне больше всего?
Я не могла говорить. Во рту пересохло. Иногда жизнь была такой. Ты хотел, чтобы на губах был блеск и улыбка, но тебя прокляли языком, похожим на песок, и потрескивающим, кровоточащим ртом.
— Что? — спросила я, голос был хриплым и странным.
Вполне уверена, что всегда так звучала, как начинающая порнозвезда, которая слишком старается. Я сделала еще одну затяжку, уверенная, что сигареты краденные, и рада, что на вкус они были лучше, потому что были добыты ловкими пальцами и обманом. Полагаю, как буквально и все здесь, не так ли? Краденное. Потому что вам не даются хорошие вещи просто так, их надо отобрать.
— Ты, — сказал Аарон, смотря прямо мне в глаза. Из-за теней сложно было разглядеть его золотисто-зеленые глаза, но ничего. Как я запомнила взгляд Виктора, его запах, его вкус, его ощущение, так я запомнила и Аарона. Я буду нести эти маленькие части их темных душ внутри своей собственной. — Ни девочки, ни мои друзья.. лишь ты, Бернадетт, — он наклонился ко мне, беря мой подбородок своими нежными пальцами. — Ты – мой финал, к которому ведут все пути.
— Прекрати, — вцепилась я в него, пытаясь отстраниться.