«похер», и позволил нам обоим курить по очереди прямо за этим столом. Но, возможно, когда так делает Виктор, это совсем другое?
Такое ощущение.. будто он никогда и не пропадал. Будто его никогда не ранили ножом. Будто Кали не мертва. Будто они все не делились мной прошлой ночью и не уснули в одной комнате.
Полагаю, так обстоят дела, когда вы являетесь гребаной бандой. Это наша версия нормального: восстанавливаться поле ножевых ран, сломанных ног и разбитого сердца.
О, и убийство.
Или недостаточное мужество, чтобы совершить его.
— Что вполне логично? — спросил Хаэль, включив песню «“I Like It» в исполнении, опять-таки, Cardi B.
Думаю, он вдохновился плейлистом прошлой ночи. Ему не нравится хип-хоп, как и мне. Черт, он парень, которому нравится рок-н-рол. Я фыркнула, когда вспомнила, как он играл Pat Benatar — «Hit Me With Your Best Shot».
— Что Бернадетт украла у матери мужа, — сказал Виктор, раздавив сигарету в пепельнице на столе, а затем переключил свое внимание на меня. Как только наши взгляды встретились, я знала, что он, по крайней мере, всецело помнил прошлую ночь. — К этому стремятся все маленькие девочки — к вниманию со стороны педофила.
Аарон наконец спустился с лестницы, прислонился к стене, закрыв глаза и испустив длинный вздох. Его каштановые волосы взъерошены и падали на лицо. Он рукой зачесал их назад и открыл золотисто-зеленые глаза, чтобы уставиться на меня.
Мы оба думали о Кали, точно.
Уверена, что была единственным человеком в этой комнате, который видел ее, сидящую голой на прилавке с содранной кожей, зеленое праздничное платье, чистое и идеальное, сверкало на ее разрушенной плоти. Она улыбалась мне, и я отвернулась, чтобы найти розовую кожанку Хавок, висящую рядом с дверью.
— Памела ушла? — спросил Аарон, его голос был уставшим и напряженным.
Мы определенно не должны были трахаться прошлой ночью. Когда я проснулась этим утром, на моей повязке были пятна крови, и я вынуждена была терпеливо сидеть на унитазе, пока Оскар менял ее, длинными пальцами скользя по моей разгоряченной коже.
Мы оба ждали так долго, как другой заговорит, что в итоге вообще не говорили. Ну, за исключением одного, мягкого шекспировского изречения.
Зовименя,когдатебе угодно9...
Господи.
— Она ушла, — наконец скала я, поискав в первом кармане куртки, затем в другом, пока не нашла, что искала.
Внутри лежали помятый список с семью именами и тюбик помады, видавший дни получше. Я села на столешницу, пока Хаэль наблюдал за мной с другой стороны, руками разгладила бумагу и провела розовую линию по номеру два — «лучшая подруга».
— О, брось, — прошипел ее призрак, наклоняясь ко мне, пока, клянусь, я не почувствовала ее прогнившее дыхание. — Ты уже скучаешь по мне. Так сильно, что представляешь будто я все еще тут.
Я уставилась на номер семь в списке, «мама», а потом снова скомкала бумагу и держала ее в кулаке. Аарон опустился на табурет рядом со мной, вырвав меня из временного транса. Поднесла розовую помаду ко рту и накрасила губы, пока все пятеро парней наблюдали.
Их внимание не осталось незамеченным.
— Куда сегодня нам стоит сходить за покупками? — спросил Виктор, имея в виду платье, которое мне понадобится для вечеринки Офелии. Какое же это странное занятие после того, кто оправился от ножевого ранения и убил бывшую лучшую подругу. Точнее, заставил своего бывшего-ставшего-нынешним парня убрать твою бывшую лучшую подругу.. Сегодня я не буду особо ломать над этим голову. Размышления — это для отдыха. А в Хавок у нас нет времени просиживаться. — Есть идеи? Я не очень разбираюсь в дизайнерских брендах. То, как богатые растрачивают свои состояния, — это целое искусство.
— Ей нужно что-то с бриллиантами, — размышлял Оскар позади меня.
Он ощущался близко, словно, возможно, он встал со стула и стоял прямо позади меня. Я не стала оглядываться. У меня уже был ухмыляющийся демон в лице Кали. Нет нужды добавлять второго. Мое бедное сердце не выдержит.
— О, у меня уже есть бриллианты, — сказала я, доставая ожерелье Офелии из нагрудного кармана футболки. Сзади на ней была довольно-таки ироничная надпись: «Я — ДЕВСТВЕННИЦА» на всю спину. — Я обнаружила это, наступив на пару своих выброшенных брюк сегодня утром. Болит, пиздец как.
— Моя девочка, — промурлыкал Виктор, облизав нижнюю губу, пока он смотрел на меня темными глазами. — Выхватить бриллианты из ее кармана и забыть о них.
— Позволь, — предложил Кэл, забирая ожерелье, и закреепляя его на моей шее сзади. Его прикосновение затянулось, заставив кожу покрыться мурашками. Когда он обнял меня сзади и прижался губами к моему уху, я задрожала. От удовольствия, конечно же. Его я не боялась. Никогда не боялась. — Давайте украдем из одного из районов Оак, — сказал он, имея в виду самые богатые районы города, те, которые уже более ста лет выделяют себя среди остальных, высаживая дубы во дворах.
Речь шла про Оак Ривер Хайтс, Оак Парк и Оак Вэлли. Из всех трех Оак Парк — самый престижный. Я не могла даже представить, какие ужасные секреты скрывались за дверями этих особняков.
В конце концов, состоятельные люди играют в те же игры, что и мы, просто на другом поле.
— Только убедитесь, что за вами нет копов, — сказал Хаэль, постукивая пальцами по столешнице. — Ранее этим утром они была снаружи.
— Аарон, ты остаешься здесь с Оскаром и девочками, — подтвердил Вик, приняв решение за долю секунды, как и всегда. И это было сделано без единого колебания, потому что, будучи лидером, иногда приходится делать то, что тебе не нравится. Полагаю, мне многому надо научиться. Отныне, когда Виктор мне прикажет, я послушаюсь. — Мы отвезем нашу девочку на шоппинг.
Нашудевочку.
Эту фразу от него редко можно услышать. Она заставила меня улыбнуться.
— А по пути, — сказала я, рассеянно перебирая пальцами бриллиантовое ожерелье, а потом вспомнила, что Офелия делала то же самое в домике на пляже. Я задрожала и опустила руку на колени. — Вы расскажете мне о гребаной «Банде грандиозных убийств».
* * *
Торговый район в Оак Парк был куда красивее, чем в Оак Ривер Хайтс. Многие авторитетные люди называют его Родео-драйв10 на Тихоокеанском Северо-Западе. Но в действительности будет ложью назвать опыт шоппинга здесь приятным.
Так как Камаро Хаэля не в лучшем состоянии, он одолжил желтую Pontiac Firebird 1969 года. Это милая машина, и вероятно была проделана чертовски большая работа, чтобы она выглядела вот так.. она сюда не вписывалась.
Как и я.
Признаю, я была одета, как самая явная шлюха из Южного Прескотта, которую только можно представить. Но только, чтобы доказать эту точку зрения.
На мне были кожаные туфли на каблуках, черные леггинсы с круглыми вырезами в сеточку, которые начинались у щиколоток и поднимались до бедер, и темно-фиолетовый свитер, обрезанный в районе талии. Макияж был тяжелым и темным, словно я была готова к
метал-концерту. Черная подводка для макияжа кошачьего глаза, дымчато-серые тени и контуринг на несколько дней.
— Ты не очень любишь играть в игры, не так ли? — спросил Хаэль, изучая меня с того места со стороны водительского сидения, где он стоял, его руки были скрещены на крыше, пока он пялился прямо на меня.
Он ждал, чтобы посмотреть, что я сделаю дальше, и понятия и не имел, что это будет. Ему понравится. Я усмехнулась в ответ, когда Каллум осторожно закрыл дверь пассажирского сидения, его капюшон был надет, светлые волосы спрятаны в тенях.
— Ты когда-нибудь смотрел фильм «Красотка»? Именно этого я и добиваюсь — полного отказа от продавца. Затем я могу попозже снова войти в магазин с чертовой тонной пакетов с покупками, указать ими для пущего эффекта, и сказать «большая ошибка, огромная», — ухмыльнулась я, когда Вик слез со своего мотоцикла после меня, глубокая улыбка грела эти его красивые губы, пока обсидиановые глаза рассматривали тихую улицу.
Аарон был дома с Оскром и девочками, как и было сказано Виком, но мы вчетвером собирались устроить из этого свидание. Вроде того. По крайней мере, в Хавок свидание считается именно таким.
Воровство и осторожное разрушение классовой розни. Все эти богатые засранцы ненавидят, когда мы приезжаем сюда. Я закурила сигарету, когда мимо проходила женщина с покрашенным в розовый померанским шпицем.
— Господи Боже, — пробормотала, когда она прошла. Я бы не придумала такого дерьма, даже если бы постаралась. — Единственное, от чего бы они стали еще более раздраженными, — это если бы мы были не белыми.
— Тогда давайте ограбим нацистов? — спросил Вик, когда я нашла нужный мне магазин через дорогу, указывая на него.
На нем был знак «Находится в законном владении и обслуживании». Но, поверьте мне, я проверила это заведение и выяснила, что владельцем была дочь какого-то технаря-задрота, претендующего на звание одного из первых в мире триллионеров. Я закатила глаза. Поговорим об отвратительном распределении богатства, не так ли? Некоторые люди умирают с голоду, пока у других золотые потолки и туалеты.
— Женщина, которая владеет этим магазином, одна из «я сделала себя сама», — сказала я, изображая пальцами кавычки. — «Сделала себя сама» с помощью кредита от папочки. У нее было множество банкротств, ей удавалось годами не платить подоходный налог, и даже однажды она его «выплатила», — мне снова пришлось изобразить пальцами кавычки, простите, но история слишком тупая, — ее муж получил гонорар за консультацию, чтобы не отчитываться за дополнительный миллион долларов прибыли.
Я опустила руки по бокам, когда Каллум, поглощенный голубым капюшоном и ужасающий, как всегда, мрачно посмеялся рядом со мной. Он надел те джинсовые шорты с длинной штаниной, показывая татуировки и шрамы на ногах.