В мире есть люди, которые буквально утопили бы собственных детей, чтобы обладать таким состоянием и даже спали бы спокойно по ночам.
— Они ни черта не значат, если мы не проживем довольно-таки долго, чтобы получить их, — рассеяно ответила я, мысль крутились в голове.
Год брака. Вот, чего мы сначала должны были достичь. Стоя здесь, в безумно дорогом платье, это казалось вечностью.
Но нет ничего, где от маленькой жестокости не было бы толку. Если Офелия умрет, она не сможет навредить нам, не так ли?

Когда гладкий черный лимузин подъехал к обочине перед художественной галереей, мы вшестером, как обычно, натянули маски. Водитель высадил нас, дважды оглянувшись, когда увидел, во что мы одеты.
Полагаю, мы единственные люди на этом маскараде в масках с пастью ухмыляющихся мертвецов, да?
— Господи, блять, Иисусе, — пробормотал Хаэль, пока мы вшестером поднимались по безумно широким ступеням галереи, направляясь к парящим стеклянным стенам и односкатной металлической крыше. Снаружи стояла инсталляция: несколько разноцветных бумажных фонариков, подвешенных на разной высоте на металлических столбах. — Это место шикарно. Вы уверены, что в нас не выстрелят, когда мы зайдем внутрь? Словно в грешников на священной земле.
Вик ухмыльнулся своему лучшему другу, когда взял меня под руку и ожидал, пока камердинер откроет нам двери.
— Поверь, это не так, мы, вероятно, самые святые ублюдки, приглашенные сегодня на эту вечеринку, — Виктор протянул приглашение, полученное от Офелии, скорее всего потому что охрана смотрела на наши маски скелетов так, словно они сделаны из конского навоза, и нас пропустили с вежливыми улыбками и наполненными страхом глазами.
Как только двери широко раскрылись, чувственная джазовая музыка проскользнула в холодный декабрьский воздух и окутала нас. Движение здесь не слишком интенсивное, но отдаленный рокот машин вдалеке не давал покоя этому месту. Как только мы войдем и двери за нами закроются, застрянем здесь, пойманные в ловушку другого мира.
— Мы справимся, — пробормотал Каллум, и Аарон кивнул, последний раз встретившись со мной взглядом, прежде чем я посмотрела на Оскара.
Его суровый взгляд ничего мне не сказал, но это не важно. Я уже расколола его скорлупу. Просто нужно ударить еще несколько раз, пока она не отслоится и не покажет, что на самом деле находится под ней.
— Однажды пригласив вампира войти, вы уже не можете отозвать ваше приглашение, незначительно сказал Вик, а затем направился вперед со мной подле него.
Клянусь сиськами дьявола, каждый человек в зале обернулся и посмотрел на нас. То есть, я не удивлена. Все, начиная от моего платья и заканчивая запонками мальчиков и красными бабочками, призвано привлечь внимание состоятельной публики. В конце концов Хавок никогда ничего не делает в полсилы.
— Мама, — выдохнул Вик, его взгляд сосредоточился на одной единственной фигуре в зале, расчетливый и хищнический, словно кошка, обнаружившая мышь. Толпа сверкающих городских господ расступалась, пока мы шли, направляясь прямо к Офелии и Тому, прежде чем один из официантов подошел к нам, предлагая шампанское. — Нет, спасибо. Мы пришли со своим, — Виктор поднял одну из дорогих бутылок алкоголя, украденную из дома Ли — уверена она стоила около восьми тысяч долларов — а затем открыл ее.
Клянусь Богом, глаза Офелии дрогнули, когда она увидела, что делал ее сын.
— Южное отребье в Оак Ривер Хайтс, — сказал он, когда мы дошли до его матери, и она поцеловала сына в обе щеки, касаясь лишь щекой и посылая поцелуй в воздух. Остальных из нас она проигнорировала. Вик отпил шампанское, а потом протянул его мне.
Тебя, должно быть, хватил удар от одной этой мысли.
— Виктор, — протянула Офелия, игнорируя утверждение сына, улыбка на ее лице напоминала гарроту. Ее темные волосы скручены в аккуратный узел у основания головы, а кожа мерцала слабым свечением. Если бы сравнили наш макияж, то сказали бы, что я выглядела как суккуб, пока она казалась легкой, как пикси. В одной руке она держала маску, блестящее лицо ягуара, сделанное из драгоценных камней. Она, вероятно, стоила целое состояние. — Рада, что ты пришел.
— О, уверен, это так, — так же мягко ответил Вик.
Его глаза прошлись мимо матери и остановились на Томе. На худощавом проныре была маска слона с бивнями, которые, уверена, были настоящей слоновой костью. Из-за этого я еще больше его возненавидела. Готова поспорить, что он был из тех чуваков, которые ходят на охоту и возвращаются с трофеями, а потом ставят в рамку свои фотографии с мертвыми, экзотическими животными. Чем больше это животное считалось редким, тем лучше. Предпочтительнее, чтобы оно было на грани вымирания.
Я сделала два больших глотка шампанского, а потом передала Каллуму. Он не смотрел на меня, когда брал бутылку. Вместо этого глаза сканировали помещение и отвратительную коллекцию картин на витрине. Не шучу, видела, как Хизер рисовала пальцами более красивые вещи.
Офелия наконец соизволила удостоить меня своим вниманием, изучила мое платье, а потом подняла глаза и заметила бриллиантовое ожерелье на моем горле, которое мы украли в пляжном домике. Ее пальцы почти незаметно сжали фужер с шампанским. То, как она держала его, напомнило мне Памелу и ту ужасную ночь, когда Пенелопа призналась в краже платья.
— Вопрос в том, — начал Вик, сохраняя улыбку, которая была жутко похожа на ту, что была у его матери. Если казалось, что в южной части он выглядел пугающе, будучи в потертых джинсах и майке, то он был вдвойне устрашающим в смокинге. — Зачем ты хотела нас здесь видеть? Ты уже провалилась в попытке убить Аарона, когда поймала его, — прошептал он, наклоняясь к ее уху, украшенному бриллиантами. Все это время она продолжала улыбаться, снова и снова поднимая руку, чтобы помахать проходящим мимо знакомым. — Теперь, тебе лучше начать усерднее пытаться, потому что при первой же возможности я убью тебя.
— Ты определенно можешь попробовать, — промурлыкала Офелия, когда Виктор выпрямился, а Кэл передал шампанское Аарону. Он смотрел прямо на женщину, но она даже не потрудилась взглянуть в его сторону. Это пренебрежение привело меня в еще большую ярость, чем если бы она сказала ему съебаться на хрен. Для Офелии Марс единственный противник в этой комнате, который имел значение, — это ее сын. Хотя в этом была ее ошибка, не так ли? — Но сначала, я бы хотела, чтобы ты познакомился кое с кем.
— Еще один из твоих дружков-педофилов? — предположил Вик, когда я отступила назад, осматривая комнату и всех, кто в ней находится.
Никто больше на нас не смотрел, но по тому, как они наклонялись друг к другу, я могла сказать, что все говорили о нас.
Остановившись, чтобы взять клубнику в шоколаде с проезжающей тележки официанта, я гадала, хороша ли она на вкус. Мысль о яде промелькнула в моей голове, но я также быстро от нее отказалась. Слишком очевидно. Слишком много людей, слишком много камер. Я откусила, и сладость проклятой штуки атаковала мой язык.
— Кто угодно из этих людей может позволить себе нанять профессионального киллера, — пробормотала я, и Кэл рассмеялся.
— Я – профессиональный киллер, — прошептал он в ответ, когда посмотрела и увидела его великолепным и одновременно сдержанным на фоне идиотской идеализации. Картины на самом деле были кучей дерьма, просто налоговое убежище для богатых. Найдите художника, назовите его гением, купите его картину за несколько сотен тысяч долларов, а затем подарите эту картину музею. Вуаля, списание налогов. Я съела еще один кусок клубники, но он и близко не был таким сладким, как раньше.
Каллум выхватил ягоду из моих пальцев, останавливаясь, чтобы слизать липкий сок с кончиков, пока я смотрела на него, голубоглазого грозного человека, который, должно быть, в какой-то момент украл кожу сказочного принца и замазал ее чернилами.
— Что насчет девочек? — спросила я, когда Вика увели, а остальные следовали за ним, шлейф из Хавок, нарушающий благородную красоту галереи.
Атмосфера здесь настолько отличалась, это почти пугало. Я делала все противоположное от того, что нужно было сделать, чтобы обезопасить Хизер. Все эти богатенькие люди с их странными играми и извращенными интересами, не колеблясь, убьют мою сестру, чтобы скрыть факт, что они торговали маленькими девочками.
Подумала об Алиссе в доме Питерсов, где живет Оскар, и затем сделала еще один глоток шампанского. Я выросла на шампанском из аптеки и на дерьмовых бутылках, которые пропадают в «Винко» за пять долларов. Они все одинаковы на вкус. Теперь, когда я попробовала оба и не смогла найти гребаное отличие, знала, что вкус тот же, но Пэм раньше покупала их и заново наполняла дорогие бутылки, которые крала с вечеринок друзей. Вроде
«Дон Периньон» или «Вдова Клико», стоимостью в сотни долларов, заново наполненные, а затем переданные в качестве подарков на новом мероприятии.
Пэм всегда заботилась о том, чтобы спрятать недостающую пробку лентой, чтобы быстро налить шампанское, пока пузырьки не закончились.
Я сделала еще глоток.
— Мы сбережем девочек, — пообещал Каллум, и он звучал чертовки самоуверенно, я почти поверила ему.
— Почти. Потому, хоть я и знала, что он не врал — в его самом мрачном из сердец он верил, что говорил правду — в жизни были вещи, над которыми мы не властны.
В это раз, когда сделала глоток, то за раз выпила столько, что на мгновение почувствовала головокружение.
Предложила бутылку Оскару, хоть и была уверена, что он не возьмет ее. К моему удивлению, он взял, выпил из нее, словно это место отталкивало его, как и всех нас. Хотя, он вписывался сюда даже больше Вика.
— Ты в порядке? — спросила я, заметив слабый блеск пота на его лбу.
— В порядке, — пробормотал он, но что-то в серебристом взгляде было не так, говоря мне, что он был не совсем честен. — Вся эта сцена.. напомнила мне об отце, — он сделал еще глоток, бросив бутылку в руки Аарону, а затем присоединился к Вику.