— Просто, чтобы ты знала, — сказал Аарон, привлекая к себе мое внимание. — Я не фанат этой идеи.
Как и всегда, когда я смотрела на него, мое сердце нежно затрепетало, и меня накрыло чувство облегчения. Не могу поверить, что позволила этим ублюдкам-позиционерам удерживать моего мужчину.
— А затем отказалась наказать его похитителя, который больше всего этого заслуживал, — сказала Кали, смеясь и ухмыляясь.
На этот раз, когда я увидела ее краем глаза, она была изрезана дырами и истекала кровью.
— Черт, — пробормотала я, и, блять, клянусь, все пятеро парней посмотрели на меня, словно могли почувствовать неладное.
Видите, вот в чем проблема быть окруженной монстрами. Они всегда знают. Всегда.
— Что такое? — требовательно спросил Вик, когда мой взгляд вернулся к нему.
Из этого мне не выпутаться. Я не могла врать. В Хавок нет места лжи. Я отвела взгляд, не секунду вырываясь из хватки Хаэля.
— Может еще по раунду? — спросила я, наклоняясь через бар.
Я точно знала, что сейчас моя задница выпячивается из этого платья.
— Господи, Бернадетт, — сказал Вик, потянув меня за наряд. — Этим делятся лишь в определенных кругах, — он посмеялся глубоким и мужским смехом, от которого по мне побежали мурашки. — А теперь хватит светить задницей, чтобы избежать вопроса. Что с тобой происходит?
Я обернулась, облокачиваясь локтями на бар. Все присутствующие, смотревшие на меня, были либо напуганы, либо возбуждены. Ну, напуганы или возбуждены и напуганы. Они думали, что я какая-то стерва. На самом деле, я просто ужасный позер.
— Я не могу перестать видеть Кали, — сказала я, вынужденная повысить голос, чтобы они расслышали мои слова сквозь музыку.
— Типа в твоей голове? — спросил Кэл, выпив шот, как только бармен протянул рюмку.
Он опрокинул ее, а затем спрыгнул со стойки, осторожно перевернув стакан и голубыми ногтями ставя его обратно на бар. Вообще-то, они вызывали беспокойство. Чем больше я на них смотрела, тем больше я думала, что он специально красит их вот так. Они напоминают мне трупы. Я подняла взгляд на его лицо и улыбнулась. Живи быстро, умри молодым и оставь за собой прекрасный труп, так? Таков Каллум в двух словах.
— Типа везде, — поправила я, ткнув пальцами в лоб и закрывая глаза. — Образы, галлюцинации, как угодно. Она насмехается надо мной, — я пожала плечами. — Вероятно, так просто проявляется травма.
— И когда ты собиралась нам рассказать? — спросил Оскар, поправляя очки и наклонив голову таким образом, от которого я испытала мурашки.
Он впивался меня взглядом своих грифельно-серых глаз и хмурился резким, как острие ножа, образом. Настолько острым. Что пиздец как резал.
Украла очередной шот, но напитком не смогла стряхнуть с себя пять пар глаз.
— Рассказываю вам сейчас, — сказала я, что было самой большой отговоркой известной человечеству. Я уставилась на рюмки. — Собиралась рассказать после каникул, если бы все продолжилось.
— Что ж, уверен, это пустяк, — сказал Вик, но взгляд, которым он посмотрел на Аарона, напугал меня.
Его выражение лица почти говорило.. ты был прав. В голове всплыло аннулирование брака, и я выпила третий шот.
— Пошли танцевать, — выдала я, когда заиграла новая песня.
Я взяла Хаэля за руку — потому что с ним легче всего иметь дело в эмоциональном плане — и потащила его на танцпол.
— Так-так, Блэкберд, — промурлыкал он, притянув меня настолько близко, что мы уже не только танцевали, но и трахались. — Вижу, у тебя хороший вкус: ты выбрала лучшую букву Хавока.
— Просто подумала, что ты завсегдатая клубная крыса, вот и все, — кричала я сквозь музыку, приподнимаясь, пока руки Хаэля обвивали мою талию. Его хватка остановилась на моем бедре, сжав достаточно сильно, что мне стало интересно, будут ли завтра на этом месте синяки.
— Кажется, ты была права, — прокричал он в ответ, притягивая мое тело к его, пока мы танцевали.
Его медово-миндальные глаза смотрели прямо в мои, в тенях клуба они были куда темнее, чем обычно. Это придавало ему остроты, напоминало о том, что время от времени его улыбка давала трещину.
Мои ладони прижимались к его груди, пока я смотрела в его глаза. Одна нога была между моими и задирала платье, пока мы покачивались и кружились в такт музыке. Моя кожа была покрыта мелкими капельками пота, а разноцветные огни над головой превращали их в радужные драгоценности. Когда я приподнялась, чтобы прижаться ртом к губам Хаэля, он остановил меня, приложив палец к моим.
Он резко отпустил меня и сделал шаг назад, но никогда не сводил с меня глаз. Я так сильно желала его сейчас, что почти сгорала от боли и желания. В животе было больно, и голова кружилась. В итоге закрыла глаза, мое тело извивалось в такт музыке. В ней постоянно звучала басовая линия, напоминающая биение сердца. Я отдалась ей, позволяя подхватить мои движения, пока пробиралась через тени клуба, одурманенная алкоголем. Быть здесь в окружении всех этих людей помогло изгнать все ужасные мысли, крутящиеся в голове.
И поверьте мне: их было много.
Когда отрыла глаза, то увидела, что Хаэль отошел еще дальше. Все еще видела его, но только до тех пор, пока другой мужчина не вошел в поле зрения. И он определенно не был частью Хавок.
Я взглянула в пару голубых глаз, обрамленных густыми ресницами. Глаза парня были цвета морской глади, но, несмотря на их необычный оттенок, в них не было ничего манящего. Мои женские инстинкты говорили бежать.
Вместо этого, парень подошел поближе и положил свои руки на мои бедра, а я ему позволила.
У него бледная кожа, а волосы черные. Хитрая улыбка и дорогой наряд. Я сразу поняла, что это Джеймс Баррассо, сын главаря банды, которая заявилась на школьную вечеринку вооруженная до зубов. Потому что они искали Хавок. Потому что знали Офелию. Та же самая банда, которая поставляла команде Картера наркотики для продажи.
Твою мать.
Я могла вынести лишь две песни с этим парнем, прежде чем начнут сдавать нервы. К счастью, прямо когда я решила отойти от него, он сделал это за меня.
Перестала танцевать и провела рукой по лбу. Мои губы раскрылись, язык попробовал на вкус помаду на нижней губе. Он, возможно, думал, что я смотрела на него, как на возможный горячий трах. На самом деле, решила, что этому парню нужно умереть. Я достаточно времени провела в окружении хищников, чтобы распознать его, когда увижу.
Он взял меня за руку, и я позволила. Мне хотелось посмотреть, что он будет делать. Не была удивлена тем, что он уже знал, кто я. Сегодня ночью мы были не единственными, кто пришел сюда в поисках кого-то.
— Ты настолько же очаровательна, насколько я и представлял, Бернадетт, — сказал парень, отпуская мою руку. Кости, подвешенные к потолку, слегка покачивались на ветерке из-за подвешенного кондиционера. Здесь было жарко, как на поверхности гребаного солнца, но я почувствовала мгновенный холод, когда посмотрела на Джеймса Баррассо в ответ, на наследника «Банды грандиозных убийств» и ее странные связи с командой Картера, Офелией, Найлом. — Скажи своему мужу, что я передаю привет.
Он повернулся и с легкостью исчез в толпе, когда я обернулась и обнаружила стоящего рядом Виктора. Все его тело было напряжено, как тетива.
— Что, блять, это было? — спросила я, потому что взгляд, которым смотрел на меня Вик, сам по себе был устрашающим, словно он мог потерять меня раньше, чем станет мною обладать.
И мне это не понравилось.
— Я просто хотел посмотреть, насколько он смел, — сказал Виктор, потянувшись, чтобы отодвинуть от лица особенно низко висящую кость.
Он выглядел чертовски пугающим, когда провожал Джеймса взглядом. Я снова подумала его о руках вокруг горла Логана. Интересно, что парни сделали с Кайлером. Он не придет в школу в следующий понедельник. Это все, что я знала.
— И? — спросила я, задыхаясь и обливаясь потом.
Почему-то так сильно нервничала, что в животе внезапно стало больно. Причина, по которой Виктор смотрел вот так, причина, по которой лицо Аарона было таким мрачным и вытянутым, заключалась в том, что у этой игры было лишь два итога: либо мы победим, либо умрем.
Все.
Виктор посмотрел на меня сверху-вниз своими бесконечно черными глазами, и, клянусь Богом, толпа образовала пузырь вокруг него. Словно они чувствовали его взгляд, будто он собирался поглотить меня.
— А ты стала бы танцевать с моей девушкой передо мной? — спросил он, и я задрожала.
Нет.
Нет, определенно бы не стала.
.
Любой перерыв от кошмара в лице школы Прескотт был хорошим, даже если я отдыхала на диване куда больше обычного. Все чертовски болело после танцев в клубе, поэтому я уснула, как только мы вернулись домой.
Когда проснулась, Оскар сидел на диване на противоположной стороне и смотрел на меня.
Он был без майки и выглядел прекрасно, руки какой-то темной, неумолимой богини обмакнули его тело в чернила. Внешне он был как влажная фантазия, а внутри — ночным кошмаром. По тому, как он сидел — спина прямая, татуировка «ХАВОК» на костяшках пальцев натянута и напряжена, — поняла, что он собирался обрушить на мою задницу серьезную бомбу.
Что именно это была за бомба, я понятия не имела.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, когда я застонала, садясь и потирая голову.
Что было в этих шотах? Поинтересовалась, потому что, клянусь, у меня не было похмелья, наверное, с 13 лет, когда я так сильно напилась бутылкой «Эверклир», что Пенелопе пришлось просидеть со мной всю ночь, чтобы убедиться, что я не подавлюсь собственной рвотой.
После этого я не напивалась, пока она не умерла.
— Черта с два, — пробормотала, падая на подушки, а затем вздрогнула, когда телефон впился мне в задницу. Разбрасываясь проклятиями, достала его и проверила время. Еще даже не было семи тридцати утра. Не удивительно, почему чувствовала себя так паршиво, вероятно, я все еще была пьяна. — Чего тебе?