17, который мой папа подарил мне День Рождения. Чувствуйте себя, как дома.
Под «кокой» Тринити Джейд имела в виду совсем не газировку.
—Я, блять, ненавижу эту девушку, — пробормотала я Аарону, и он улыбнулся.
После Кали он вел себя так по-другому, но, видимо, я не могла вывести его из этого состояния. Просто продолжала говорить себе, что ему нужно время, когда ему скорее всего нужен был пинок под зад.
— Я ненавидел эту девушку с момента, как услышал ее имя, — согласился Аарон, выдыхая, когда развернул листовку, и я сделала то же самое.
Это была карточка персонажа, описывающая мою роль в убийстве, мои повадки и мою работу.
Мне досталась карточка французской горничной.
Как оскорбляюще.
Взглянув на Тринити, я была уверена, что эта карточка была дана мне не случайно. Она специально протянула мне эту карточку. Она даже не смотрела на меня, так что она не видела мой смертоносный взгляд, которым я ее одарила. А вот Джеймс видел. Он уставился прямо на меня и улыбался.
С таким же успехом он мог быть Дональдом Ашером со словам «насильник», нацарапанным у него на лбу. Самка внутри меня билась, шипела и плевалась, выпустив когти и оскалив зубы. Это именно тот тип парней, который я активно старалась избегать.
— Так что, блять, мы должны делать теперь? — спросил Хаэль, направляясь к предложенному бару и просматривая ассортимент виски, пока не нашел тот, что стоил больше всего.
Он не потрудился взять бокал, взяв бутылку за горлышко и сделал большой глоток.
— Во-первых, я зачитаю основные черты характера персонажей для всех в этой комнате. Затем мы общаемся и разговариваем, пытаясь понять, кто убийца, — Тринити села в одно из кожаных кресел с бокалом вина в руке. Думаю, сегодня ей исполняется восемнадцать. — Когда мы закончим, вы найдет костюмы в гостевой спальне на первом этаже. Всего лишь простой реквизит и все такое, но постарайтесь повеселиться.
Многие гости вечеринки не обращали внимание на Тринити, когда она зачитывала вслух маленькому кругу вокруг нее информацию о персонажах, оставив остальных из нас заниматься своими делами.
— Господи, это, блять, нелепо, — пробормотал Виктор, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, с натянутой ухмылкой на его извращенном рту. — Кем ты должна быть?
— Марлен, французской служанкой, — сказала я, и Хаэль чуть не подавился виски, убирая бутылку подальше от своих губ и взглянув на меня с совершенно другим выражением лица. Он выглядел гораздо счастливее, чем несколько минут назад. — Тринити сказала что-то про костюмы?
— Нет, никаких костюмов, — сказал Аарон, глядя на Джеймса. Парень не стоял близко к нам и больше не смотрел на меня. Но из-за взгляда, которым смотрел на него Аарон, я почувствовала, что он ощущал некое первобытное соревнование. Его золотисто-зеленые глаза вернулись ко мне. — Этот парень Джеймс полон дерьма. Он наблюдает за тобой, Берни.
— Может быть это и хорошо, — сказал Оскар, когда Каллум повернулся к нему с выражением лица, которое, скорее всего, отражало мое. Оно буквально говорило, чувак, какого хрена?. — Иди и поговори с ним, под предлогом игры. Посмотрим, какую информацию ты сможешь выудить. Мы не зря подверглись нападению банды на школьной вечеринке. И нас не оставили в покое, потому что Максвелл ленив. Очевидно, Офелия должна принять меры из-за присутствия «Банды грандиозных убийств». Кали тоже не казалась удивленной, когда увидела их.
— Должна ли я показать свои сиськи, пока делаю это? — резко ответила я, и Оскар натянуто улыбнулся.
— Лишним не будет.
— Ты — чертов ублюдок, — огрызнулась я в ответ, ожидая, когда Виктор положит конец этому дерьму.
Он этого не сделал. Он продолжал смотреть на Тринити, словно если будет пялиться достаточно сильно, то сможет раскусить ее. Я так сильно ревновала, что было трудно дышать, но еще я была слишком горделива, чтобы сказать хоть слово.
— Я не хочу, чтобы ты говорила с ним, — сказал Аарон, его голос был твердым. — Вообще. Какая с этого выгода? Бернадетт не наша шлюха. Мы здесь не для того, чтобы использовать ее против слабых мужчин.
— Спасибо, — сказала я ему, чувствуя ком в груди, когда он смотрел на меня. Такое ощущение, что не важно сколько времени мы проверили вместе, этого будет недостаточно. Это никогда не будет достаточно, но, полагаю, в этом и суть, не так ли? Когда ты влюблен в кого-то. Интересно, хотел бы он, чтобы я снова приковала его наручниками? Если он все еще страдал от того, что случилось с Кали, то не подавал виду. Я не могла понять: это потому, что в порядке, или он просто обманывает себя и меня. — Эта игра звучит глупой. Я все равно не убийца, так зачем играть? Но если это каким-то образом поможет Хавок, я, по крайней мере, могу поговорить с парнем.
— Блять, ради всего святого, выпей сначала немного виски, — сказал Хаэль, предлагая бутылку, а затем в последнюю схватил меня за запястье.
Я едва ли успела вдохнуть, когда он прижал меня к стене своим твердым телом, его таз прижимался ко мне. Одной рукой он удерживал в своих пальцах мое запястье. Другой он взял меня за талию. Когда его губы коснулись моей шеи, я вжалась в стену, прекрасно понимая, что все смотрели на нас.
Некоторые удивлялась, какого хрена я целовала Хаэля Харбина, когда должна быть с Виком. Остальные желали мне смерти, чтобы занять мое место.
А затем был Джеймс Баррассо.
Он смотрел на меня, словно хотел занять место Хаэля.
— Этот сукин сын снова смотрит, — сказал Аарон, когда Хаэль прокладывал дорожку из поцелуев вниз по моей шее, оставляя за собой огненный след. Я могла лишь держать глаза открытыми, мои пальцы сжались на его плечах. Влажный жар образовался между моими бедрами, заставляя меня задуматься, на самом ли деле в комнате был костюм горничной и стоит ли мне надеть его.
— Хорошо, — сказал Хаэль, а затем он взял меня за киску и прижался губами к моей щеке, чтобы я чувствовала его слова, когда он разговаривал. — Думай об этом, когда разговариваешь с Джеймсом, — внезапно он отпустил меня, и я попыталась выпрямиться, чтобы при этом никто не заметил с какой легкостью он добрался до меня. — А теперь можешь идти и наслаждаться вечеринкой, — посмеялся Хаэль, а затем ушел, прежде чем я смогла спросить его, каким персонажем он был.
Надеюсь, он был мудаком, потому что тогда бы он не вел себя никак иначе, кроме как самим собой.
— Я – убийца, — сказал Кэл, показав на секунду мне свою листовку. То, как он улыбнулся, сказал мне, что он чувствовал запах беды в воздухе, и он собирается найти ее. — Если нужно будет закончить игру, ты знаешь ответ.
Он ушел, просочившись в маленькую толпу, и исчез в коридоре, ведущим в заднюю часть дома. Если я бы не следила за ним, то вообще никогда не увидела, как он ушел.
— Я слежу, — сказал Аарон, прислоняясь к стене, пальцы его правой руке сжимались и разжимались в раздражении, словно если он достаточно будет так делать, то тогда, возможно, гипс сам спадет. От этого он не становился менее прекрасным, это не делало из него меньше моего спасителя с каштановыми волосами и ямочкой, которая появлялась, когда он улыбался, словно мир не был сломленным и пустынным местом. — Если ты покинешь основную комнату, я пойду следом.
— Ты? Калека в группе? — сказал Оскар, что, скорее всего, для некоторых было чертовски оскорбительным словом. — Не утруждайся. Я присмотрю за ней. Ты поговори с некоторыми из этих идиотов и посмотри знает ли кто-то из них Кали, Офелию или Тома.
Виктор уже ушел, ускользнув поговорить с Тринити. Лишь от вида его, стоящего рядом с ней, меня переполняла ярость, которую я не могла передать словами. Она была цвета волос Кали, по крайней мерее ее зеленая часть, и от нее воняло завистью.
Я целенаправленно двигалась через комнату, обнаружив себя перед Джеймсом. Если верить Оскару, он — зеница ока своего отца, больше как друг или брат, чем сын. Как минимум, он должен иметь какое-то мысли о планах «Банды грандиозных убийств».
— Три парня? — спросил Джеймс, прислонившись к стене. Его темные волосы взъерошены, но явно уложены. Для меня это слишком, но он не был отвратителен. Если я с первого взгляда не почувствовала непростой характер мужчины, то могла и посмотреть на него дважды, чтобы оценить вид. В сложившейся ситуации я бы предпочла просто покончить с ним. Очевидно я не заинтересована и вообще-то перспектива быть преследуемой мне наскучила. Как только я присоединилась к Хавок, все успехи прекратились. Не только в школе Прескотт, но и по городу. — Или все пятеро?
— Ты трахаешь Тринити или ты трахаешь Тринити? — спросила я, потому что это была бы единственная причина, по которой он мог быть здесь. Кроме того, если я буду слишком очень мила, тогда он поймет, что полна дерьма. — Подожди, не отвечай. Я уже поняла.
— Мне нравится твой наряд, — сказал он, открыв глаза, пока изучал меня своими голубыми, цвета морской глади, менее похожими на бесконечное зимнее небо Каллума и больше на пустой сосуд. В этом взгляде не было ничего глубокого или интроспективного. Вообще-то, в ним было немного первобытного желания и эгоистичной алчности. — Планируешь позже провести сеанс?
— Ты знал с кем, блять, связываешься, когда приглашал потанцевать в клубе? — я скрестила руки на груди, над указателем, и попыталась посмотреть, смогу ли я почувствовать, как кто-то из парней Хавок наблюдал за мной.
Если сосредоточусь, то, блять, клянусь, что смогу.
— Знал, — начал Джеймс, оттолкнувшись от стены, словно собирался подойти ко мне.
Я отступила, но не из-за страха. Я лишь хотела, чтобы между нами была дистанция. Мне не нравилась его аура. Если честно, он напоминал мне Тинга в том, как двигался, как его глаза осматривали комнату, словно каждая женщина в ней принадлежала ему.
— Тебе и правда не стоило, — предупредила я, а затем вернулась обратно к бару за алкоголем.