— Ты избегала нас три гребанные недели, — промурылкал Оскар, но не в приятном смысле.
Нет, он звучал, как кот, который был воодушевлен идеей убить мышку. Стейси не упустила опасные нотки в его голосе, посмотрев на него. Ее голубые глаза было бесконечными, каким кажется заледенелое озеро, когда стоишь на его скользкой поверхности и смотришь вниз.
— Да, простите за это, — угрожала она, слабо улыбаясь.
Это быстро сменилось нахмуренностью, когда она обернулась и согнула пальцы вокруг испачканного граффити пластика. Некоторые из здешних столов были из дерева и занозы настолько сильны, что сидеть в за ними могли только представители низших слоев общества Прескотт. Все торчки и зависимые собирались вокруг деревянных столов, обмениваясь дерьмом и наркотиками. Ну, это то, что они обычно делали. Коп кампуса смотрел на это сквозь пальцы, получая долю от каждой продажи.
Но сегодня у нас были «реальные» комы внутри, копы вроде Сары Янг.
Я определенно недооценила ее. Я поступила с ней так, как все поступали со мной. Я увидела милую, маленькую блондинку с мягким лицом и глазами лани, кофейные кружки с вдохновляющими надписями и несколько тщательно выбранных вещей из Pottery Barn30 на ее кухне, и я сделала поспешные выводы.
— Такова твоя сделка, — сказал Вик, полагаю, скорее себе, чем Стейси. Он ненавидел то, что я провела все выходные с Хаэлем. Знаю, что ненавидел. Но он будет самым последним человеком на Земле, который признается в этом. Упрямый ублюдок. Внезапно мне стало жарко и я сняла толстовку, швырнув ее на стол в виде черного комка. — Ты нас позвала. Ты имеешь право отказаться, пока не приняла нашу цену. Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Лэнгфорд?
Она кивнула и выдохнула, посмотрев на свой столик, за который она обычно садилась. Ее девочки собрались за ним, как и обычно. Одна из них, по сути, трахала парня на столе, пока остальные смотрели, как она терлась медленно и приятно, ее узкие джинсы превратили ее задницу в яблочко. Парень не мог убрать от нее свои руки.
Я снова посмотрела на Стейси, всасывая свое молоко, пока сидела здесь в кожаных штанах и топике, сделанном из старой футболки моего парня. Вы можете подумать, о каком парне речь, но факт того, что я даже не знаю, придавало ей более современный вид, так что я не думаю о том, откуда пришла вещь или кем она пахла. Я нашла ее чистой в стирке, так что теперь она моя.
— Послушайте, — начала Стейси, проведя рукой с множеством колец по лицу. Очевидно, они не для виду. То есть, это девушка, которой мы заплатили ничтожную сумму денег за бунт. Ее банда девочек перевернула машины копов, подожгла их, ограбила главную улицу Мейн Стрит в Спрингфилде. Удивлена, что никого не подстрелили. — Я никогда не смогу заплатить цену, которую вы просите, в обмен на то, что нужно мне, — ее брови сошлись, когда Каллум придвинулся к нам чуть ближе, держа пэпси, зажатый между пальцами с голубыми ногтями. То, что он присел на столе, казалось, не смутило Стейси. Я видела, как два другим ученика вздрогнул при виде его. — В любом случае, думаю, это может быть немного вне вашей лиги.
— Что значит вне нашей лиги? — требовательно спросил Оскар, тут же сфокусировавшись на ситуации.
Он держал iPad в руке, пока я смотрела на него и пыталась примирить привычный образ его, далекого и недостижимого, с человеком, который трахал меня сзади, пока все его друзья наблюдали. Мы уставились друг на друга, и я сильнее всосала трубочку.
— Я всегда была честна с вами, ребята, — продолжила Стейи, и ее голос стал тяжелым и мрачным, это был голос женщины, в которую мы перерастаем, нравится нам это или нет, в момент, когда мы понимаем, что жизнь для представителей нашего пола гораздо менее приятна. Я нахмурилась сильнее, потому что мне действительно не нравилось в каком русле протекала эта беседа. — Так что я окажу вам услугу и предупрежу заранее.
— Предупредишь? — спросил Вик, прищурив взгляд. — О чем, блять, ты говоришь? Ты позвала нас несколько недель назад.
Я перевела взгляд на Аарона, но он не смотрел на Стейси. Вообще-то, он уставился на меня своими больше золотистыми, чем зелеными глазами. Он беспокоился. А когда он беспокоится, он смотрит на меня, словно я — единственное, что имеет значение. Вполне уверена, что одна из причин, по которой он пытался избавиться от меня, оттолкнуть меня от Прескотта в сторону иной жизни. Кара и Эшли должны значить для него больше, но..мы оба знаем, что наша любовь настолько эгоистична и глубока, что мы вполне могли выбрать друг друга, если перед нами встанет невозможный выбор. Я не говорю, что это нормально, или что это не извращенно, но это вполне возможно.
Я отказывалась думать об этом.
Стейси вздохнула, доставая свой телефон из кармана. Это был розовый iPhone, тоже украденный, я в этом уверена. Ну то есть, бросьте, это школа, мать ее, Прескотт.
— Причина, по которой я позвала вас.. — начала она, пока проверяла свои сообщения, а затем посмотрела на Вика. Она встревожена. Как Виктор и его непрерывное курение, она игралась со своим телефоном, чтобы сбежать. Нервный тик выдал куда больше, чем она могла передать словами. Стейси Лэнгфорд напугана, и не думаю, что это то, что я видела раньше. — Заключается в том, что мои девочки ограбили не того ублюдка, — он сухо посмеялась, смех был зернистым и похожим на песок, скользящий по моей коже. — Господи, блять, Боже, как бы рассказать, — она выдохнула и попыталась снова. — Вы знаете, что моя банда и я отвечаем за всех шлюх в городе.
Я лишь уставилась на нее. Я этого не знала. Внезапно во рту стало больно, и я убрала трубочку от губ. Я — само противоречие: сижу здесь, в коже, татуировках, с украденной помадой, а в руках — пакет с шоколадным молоком, и веду себя в школьной столовой как ребенок.
В этот момент до меня дошло осознание, что выросла навсегда и безвозвратно. Я никогда не смогу вернуться назад. У меня не было такой опции около десяти лет, но дошло до меня только сейчас. Детство ушло и уже никогда не вернется. Его даже и не было, от чего мне стало еще грустнее.
Я отложила напиток в сторону.
— Мы хорошо осведомлены о разрешние, которое мы дали, — сказал Виктор, встав напротив Стейси, нависая над ней, его руки лежали на бедрах, его огромная фигура отбрасывала тень, которую не мог повторить ни один мужчина. В ней столько же формы и сути, сколько и в нем самом. — Ближе к делу.
— Что ж, наша игра заключается в том, чтобы обшарить клиентов и найти тех, у кого есть деньги, — сказала она, уставившись в пол, вместо того, чтобы смотреть на Виктора. Впервые за все время я могу с уверенностью сказать, что она выглядит менее способной, чем он. Обычно, когда она и Вик смотрят друг на друга, это похоже на то, как один альфа смотрит в глаза другого. Убила бы Стейси Кали, наблюдая, как она задыхается, дрожит и блюет в собственный рот? Уверена, да. Она зашила пизде губы, не так ли? — Мы отправляем к ним наших лучших эксортниц, а затем, пока их член находится глубоко и в их проплаченной кисике, мы обкрадываем их к херам.
— По мне, так разозленный клиент звучит, как детская забава, — безэмоционально сказал Оскар, но Стейси проигнорировала его.
Они были похожи на змею и ящерицу, но ящерица эволюционировала параллельно со змеей. В то время как змеиный яд мог убить сотни здоровых мужчин одной лишь каплей, ящерица не имела никакого влияния. Вот кем они были: всего лишь двумя дикими животными, которые эволюционировали, чтобы разобраться с дерьмом друг друга.
— Что ж, так получилось, что этот разозленный клиент — член «Банды грандиозных убийств», — сказала Стейси, и в моей головы зазвенели колокольчики тревоги. Моя кожа покрывается мурашками, а волосы на затылке встают дыбом, когда мои ногти впились в бедра кожаных штанов. — Они взяли двух их моих девочек, но вернули лишь одну.
Она перевела взгляд с Виктора на меня, ее улыбка была еще мрачнее моей.
Думаю, Стейси была посвящена в дела похуже, в отличии от меня. Вероятно, в каком-то сценарии, в какой-то момент она была по сути Пенелопой.
Внезапно я почувствовала себя привилегированной и слабой.
Мои ногти сильнее впились в ноги, что даже через кожаный материал штанов пошла кровь.
— Ты позвала нас, чтобы найти другую девушку? — спросил Вик, но не так, словно верил в это.
Он знал, так же хорошо, как и я, что девушка мертва. Он лишь хотел, чтобы Стейси сказала это.
— О, в конце концов мы нашли ее, — сказала Стейси с очередным едким смехом, глядя в сторону ряда окон справа от нас. На всех них были решетки, словно это была тюрьма, а не школа. — Когда я позвала Хавок, мои девочки сообщили, что за ними следят. Вот, в чем было дело. Но когда День снежка официально закончился и в субботу взошло солнце, было уже слишком поздно. Мне больше не нужны были ваши услуги, — на долгое время она закрыла глаза, так на долго, что в итоге мы с Виком переглянулись. — Не думаю, что вы как-то сможете защитить нас от них, ни за одну цену, которую я могла бы заплатить.
Стейси открыла глаза и встала, когда Вик сделал шаг ей на встречу, словно понял то, что я пока не догнала.
— Отправленная назад девушка, что она сказала о случившемся? — спроисил о, и Стейси улыбнулась грустной, отчаянной, ужасной улыбкой.
— Моя девочка, она была напугана. И я серьезно, эта девчонка пришла домой и обнаружила свою мать на диване с передозировкой. Она через многое прошла, и я никогда не видела ее такой, — Стейси выдохнула и снова провела руками по волосам. — Когда они допрашивали ее, то она сболтнула первое, что пришло в голову, — он посмотрела на Вик с предупреждением, что было интересным поворотом. Что бы она не собиралась сказать, она думала, что это могло его расстроить. Но еще, она не извинялась. — Они спросили, на кого она работает, и единственное, что из нее вышло, — Хавок.
— На этом все, — огрызнулся Оскар, его рука сжалась на iPad таким образом, что я беспокоилась, что он не сможет сдержать свой характер. — Уходи. Сейчас же.