Последовала пауза, в течение которой Берни передавала информацию Вику.
Я знал, почему он не хотел делать так с самого начала: Бриттани должна знать, что она была наказана Хавоком. Весь город должен был это знать.
Но еще он не настолько глуп, чтобы не разглядеть пользы от нее в качестве пешки.
— Почему? — темный голос Виктора прозвучал в телефонном разговоре, и я выдохнул, вращая ключами о Файрберда вокруг пальца.
— Бриттани только что выдала прямо мне на коленки немного сочную информацию. У меня предчувствие, что если мы правильно используем ее, то там будет пиздец как много такой информации. Надо было видеть то, как она растаяла, когда я солгала по поводу результатов ДНК-теста. Ею очень легко манипулировать.
Я оставался на линии, пока шел к машине, ожидая, пока Виктор обдумывал мое предложение. Если он согласится, то напишет Каллуму, и дальше мы будет действовать по новому плану. Как сейчас, Бриттани должна была подъехать к светофору на углу Фуллера и Пэрриш. Кэл должен был подняться с заднего сиденья, словно призрак, руками тянувшийся к ее шее.. Он вырубить Бриттани, сядет за руль, и все.
— Ладно, — наконец согласился Вик. — Но если нам потом негативно скажется на нас, твоей заднице крышка.
Он замолчал на минуту, создавая эффект драмы, — типичное поведение Ченнинга – а затем перед телефон обратно Бернадетт. Как только я приеду домой, то буду умолять ее снова надеть те высокие каблуки ради меня, чтобы я мог вытрахать прочь из головы тот кошмар, в котором представляла, что происходило с Бриттани.
Я замер рядом с Файербердом и открыл ее, в то время как голос Берни растекался через трубку, словно черный шелк.
Даже если я не всегда знаю, кто я и чего хочу, я знал одно: в моей крови были гребанные машины.
Машины..и Бернадетт Блэкберд.
Бернадетт Блэкберд
— Собирай свое дерьмо, — сказал Вик, когда я открыла глаза и обнаружила его, сидящем на краю кровати.
Хаэль все еще лежал голым в отключке рядом со мной, солнечный свет освещал его голую задницу. Черт, да от нее четвертак отскочит. Я прикусила губу, когда села со стоном, потирая лоб.
— Собираться куда? — спросила я, и Виктор натянуто улыбнулся мне.
— Для снега, — сказал он, а затем встал, мрачно посмотрев на голую задницу Хаэля.
— Виктор, — начала я, убирая одеяла и потирая бок от боли. Швы хоть и убрали, но мне еще предстоял процесс заживления. По крайней мере, я перестала видеть призрак Кали, во всяком случае, на данный момент. — Какого хрена ты имеешь в виду под снегом? — спросила я, наклоняясь, чтобы шлепнуть Хаэля по заднице. Я просто не могла сопротивляться такой хорошей заднице, даже рано утром. Он фыркнул, но не сдвинулся со своей позы, лежа на животе по середине кровати.
Вик прислонился огромным телом к двери, уголок его прекрасного, злопамятного рта поднялся наврех.
Я смутно слышала Хизер, Кару и Эшли, играющих снаружи за закрытыми раздвижными стеклянными дверями. Шторы в основном задернуты, но время от времени их тени разрывают пробивающийся солнечный свет.
— Мы собираемся на лыжный курорт в Оак Вэлли, — сказал Виктор, и я рассмеялась.
Вообще-то, я начала смеяться, а потом просто не смогла остановиться, переворачиваясь на спину и простонав, когда натянулась заживающая кожа на моем боку. И все же, я смеялась так сильно и долго, что пошли слезы.
— Повтори? — спросила я, подняв взгляд на Вика, когда вытерла влагу с уголков моих глаз краем простыни. — Ты только что сказал, что мы едем на лыжным курорт? — слова ощущались такими забавными, когда я вылетели из моего рта, словно они были сказаны на иностранном языке. — С Подготовительной академией Оак Вэлли? — я произнесла полное название школы, просто чтобы претенциозность ситуации не вызвала ни у кого сомнений.
— Какого хрена? — спросил Хаэль, поворачивая голову, чтобы посмотреть на нас с Виком. — Ты пьян или что?
— Тринити пригласила меня, — спокойно ответил Виктор, его рот изогнулся в задумчивой улыбке. Я сделала вид, что мне все равно, сжав пальцы на матрасе и скребя когтями, помогающими мне бороться с сильными первобытными порывами. Ревность. Вик посмотрел на меня своим обсидиановыми глазами, выглядя гораздо старше восемнадцати лет, мудрее на тысячелетия. — Я хочу понять, как она связана с Офелией, почему моя мать сует мне эту девчонку прямо в лицо, — его улыбка слегка померкла, когда он провел ладонью вверх и вниз по покрытой татуировкой руке. Лев ухмыльнулся мне, его острозубая пасть широко раскрылась, когда он зарычал. — Кстати, Джеймс Баррассо тоже едет, несмотря на то что он тоже не посещает школу Оак Вэлли. Здесь в Спрингфилде это одна большая паутина, — Виктор закатил глаза, а затем оттолкнулся от двери, остановившись, чтобы указать на меня и Хаэля татуированным пальцем. — Собирайтесь. Для снега. Сейчас же. Уезжаем, через двадцать минут.
— Двадцать?! — выдавила я, выбираясь с кровати, когда Хаэль обвил руки вокруг моей талии и потянул меня обратно. Он зажал мое полуголое тело под своим очень обнаженным. — Хаэль, ты слышал босса, — но мой укор никак не смог украсть ухмылку с его губ
— Я могу уложиться в пять минут, — промурлыкал он, облизывая мое лицо сбоку. Но затем очень быстро выражение его лица стало очень серьезным. Может быть, он думал про Бриттани? Я бы не удивилась. Он всю неделю разбирался с ее звонками, ее рыдающими, безумными, напуганными звонками. Очевидно, она вернулась домой, но в ее мире все было не так. Теперь, когда она думала, что Хаэль снова на ее стороне, он должен был отвечать на эти звонки, в то время как змея зависти обвивала мое горло. — Но ты права. Мне нужно время, чтобы собрать некоторые секс-игрушки. Мы можем продолжить позже.
Его медово-миндальные глаза сверкнули, когда он отстранился от меня и встал, прямо в тот момент, когда Аарон вошел в команту, его ортез стучал об дверную раму.
— Я хочу поговорить с тобой насчет девочек, — сказал он, и я кивнула, оставляя Хаэля стоять в углу, голого и осматривающего ящик тумбочки, полный сексуальных принадлежностей.
Я оставила его стоять там, где он был, и обнаружила свои руки на лице своего любовника. Аарон прильнул к прикосновению, поднимая свою левую руку, чтобы взять мою. Из всех парней он больше всех выглядел, как злой ангел. Его каштановые волнистые волосы были за гранью восхитительного, но его мышцы были твердыми, его татуировки были ярким путешествием от детства до..чем бы это не было. Возможно, адом, перемежающимся с раем.
— Полагаю, планы с няней уже обговорены? — спросила я, и Аарон одарил меня мрачным взглядом.
— Не совсем, — сказал он, опуская мою руку с его лица и сплетая наши татуированные пальцы. Я любила тот факт, что он нанес мне татуировку Х.А.В.О.К. Когда бы я не посмотрела на нее, не важно, что я делала или где была, я думала про Аарона. — Виктор хочет взять сегодня девочек в Оак Ривер.
На минуту я уставилась на него, не моргая.
Никто не сможет защитить Хизер лучше меня. Никто. Эта мысль пришла ко мне неожиданно. Казалось, это было правдой. До сих пор это было правдой. Я не хочу быть в дали от своего младшей сестры. Не сейчас, не когда она не достаточно взрослая, чтобы съехать и жить собственной жизнью. В этом вся суть, не так ли? Чтобы мы были вместе.
Нет, суть в том, чтобы она была в безопасности, несмотря на то как ты себя при этом чувствуешь.
— Оак Ривер..
Там за стенами могли прятаться монстры. Я точно знала, что они там есть, или, по крайней мере, были. Дональд Ашер был одним из миллиона избалованных, богатеньких детей с дьяволом, сидящем у него на плече. Но только потому, что я предпочитаю жестокую честность и кровавую баню Прескотта тайным склонностям богатых, не значит, что в этой школе не было каких-то плюсов для Хизер.
Все знали — вне зависимости признавали они это или нет — что привилегии начинаются с ранних лет. Родители, которые могли позволить себе отправить своих детей в богатые школы, всегда говорили вещи, на подобии Я не поставлю своего ребенка в невыгодное положение, чтобы доказать что-то! когда вы спорили с ними о равном финансировании общественных школ и о том, чтобы отправить их ребенка в такую.
Про это был мем с одним из персонажей фильма «Дрянные девчонки». Реджина Джордж наклонялась вперед и сказала что-то вроде: «Значит вы согласны? Согласны с тем, что частные школы дают богатым людям преимущество перед низшими классами?» Это подчеркивало то, что лучший и умный не всегда преуспевает. Потому что, как можно добиться успеха, когда вам приходится дополнительно работать после школы, чтобы помочь с оплатой аренды, в то время как кому-то другом преподают частные уроки игры на скрипке? Система не гарантирует, что самые умные или способные станут врачами, учеными или политиками; она благоприятствует богатым.
Так что.
Отправлю ли я Хизер в частную школу, как это делают богатые? Чтобы дать ей преимущество, которое, я знаю, у нее никогда не будет, если она пробьется сквозь нищую школьную систему Спрингфилда?
Прежде чем я смогла ответить на этот вопрос — себе или кому-то другому — Аарон готов был высказать, что у него на уме.
— Бернадетт, — начал он, посмотрев на меня взглядом, который говорил, что мне не понравится то, что он собирался сказать. — Наша команда находится по всему городу, ты это знаешь, — он замолчал и на мгновение отвернулся, а потом его внимание снова вернулось ко мне. — Этим утром Памелу видели с Офелией.
Я лишь смотрела на него в ответ, но внезапно почувствовала слабость в коленях и прислонилась рукой к стене, чтобы удержаться.
— Ладно, — ответила я, потому что мой желудок уже опустел, и мне стало плохо, что хотелось вырвать.
У меня нет опеки над Хизер. Это одна из тех вещей, которые не давали т мне покоя, разъедая мой мозг, как паразит. Может я и эмансипирована, но моя сестра нет. Бросить Памеле вызов через судебную систему тоже не поможет. Вообще-то это может все ухудшить. Понятия и не имею, что могут сделать брать Найла или его отец, если узнают о законной битве. А что, если теперь, когда Нила больше нет, они вмешаются?