Это мужчина, предположительно лесоруб, с топором в руке. Это одна из тех резьб бензопилой, сделанная из цельного куска красного дерева. Она все исписана граффити — в основном сиськами и членами — и наклейками музыкальных групп с местных андреграунд-концертов. Она послужила укрытием, пока я заправляла один пистолет за пояс шорт и проверяла, что на другом спущен предохранитель.
Я слышала, как мужчины вошли в комнату, их шаги замедлились, пока они осматривали темную столовую с ее тремя деревянными столами и морем пластиковых, все они были помещены Хавок.
Каждый сантиметр этой школы обоссан, помечен, находится во владении.
Жди, Бернадетт сказала я себе, облизывая губы языком и пробуя кровь на вкус. Чья кровь и откуда она, я не знала. Вероятно, остаток брызгов. Помни, что говорил тебе Каллум. Не спеши. Хорошее приходит к тем, кто ждет.
Мужчины прочесали столовую, и хотя меня убивала необходимость сидеть так неподвижно, прятаться в тени, когда я слышала выстрелы и знала, что люди умирают, я так и делала. Я использовала тени как одеяла и ждала правильной возможности.
Один из мужчин посмотрел за статую, ища меня. Он не думал, что у меня пистолет. Что за идиот.
Я подняла оружие и один раз выстрелила ему в лицо.
Это отвратительно, и по итогу я была облита кровью, но я не колебалась. Я не думала об этом. Не позволила себе испытывать жалость к нему. Вместо этого, я встала и побежала к дверям, ведущим в коридор.
Я была в трех шагах от дверей столовой, когда Джеймс врезался в меня справа, удивив меня и ударив пистолетом по голове. Мы оказались в спутанной куче на полу, его руки схватили меня за горло. Я мельком посмотрела ему в лицо, на суровое насилие, высеченное в каждой черте. Ранее он думал, что сможет использовать меня, чтобы выманить моих мальчиков из школы, теперь он понял.
Если бы он мог, то убил бы меня прямо здесь, и он не станет колебаться, как я с Кали.
Поскольку ему удалось застать меня врасплох, Джеймс одерживал верх, используя гравитацию в своих интересах, чтобы сомкнуть пальцы на моих запястьях и вдавить их в землю. Рядом лежал мертвый ребенок, какой-то девятиклассник, которого я только узнала, потому что однажды видела, как он на парадных ступенях входа в школу Прескотт передавал Виктору сумку с травкой.
Блять, блять, блять.
Я толкнула Джеймса с криком, не давая ему зажать мои руки и удерживать их так, как ему хотелось. Когда он расстроился и попытался вцепиться мне в горло, я ему позволила. Как только он отпустил мои руки, я ткнула ему в глаза большими пальцами. Он закричал в ярости и агонии, направляя весь этот огонь в хватку на моем горле.
Когда я начала задыхаться, то подумала о Кали, о том, как бы я отпустила ее, если бы она упала на колени и умоляла так же, как Билли. Во мне было милосердие.
Еще я не маленькая сука.
С задыхающимся вдохом я воткнула пальцы глубже в глаза Джеймса, от этого ощущения у меня заурчало в животе. Это одна из худших вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, но я продолжала давить, пока он не отступил назад с воем. Если бы он был больше, или я поменьше, я бы не дотянулась до него.
Продолжай двигаться, Бернадетт, не останавливайся.
Я вскочила на ноги, доставая второй пистолет из-за пояса, но Джеймс схватил меня за лодыжку и потянул меня вниз на под, прежде чем смогла в него выстрелить. Моя голова сильно ударилась об пол, и увидела вспышки звезд, прежде чем наконец снова собралась.
Я перекатилась на бок подальше от Джеймса. У него по всему лицу была кровь, так что не уверена, что он вообще мог меня видеть, но я не рисковала. Я выхватила у мистера Дарквуда дверной упор. Это кусок камня, что-то вроде полированного хрусталя, который он купил во время поездки в Йеллоустоун. Я могла бы наплевать на все, но я была рада, что в моем распоряжении оказался такой тяжелый предмет.
С криком я разбила камнем об лицо Джеймса, пока он не упал. Затем я вскарабкалась на ноги, наставив на него пистолет и спустила курок.
Один раз, два раза, три…
Когда знакомая рука вцепилась в мою руку, я подпрыгнула и чуть не уронила пистолет на пол.
— Бернадетт, — сказал Вик, его лицо помрачнело, когда он развернул меня к себе лицом. Кровь стекала по его лицу, когда его губы сжались в тоненькую. Мрачную линию. — Ты достала наше оружие, принцесса. Я горжусь тобой.
— Где мои мальчики? — спросила я, но он лишь покачал головой.
Значило ли это, что он не знал? Или что они мертвы? Но времени на раздумья почти не было, потому что Виктор нагнулся и взял пистолет, который я выронила, когда Джеймс схватил меня.
— Иди сюда, — пробормотал он, открывая один из шкафчиков и заталков меня внутрь него.
Вика хлопнул дверью, когда я выровняла дыхание, прислушиваясь к звукам, исходящим от него, когда он поднял свое тело наверх и лег на шкафчики. Это обеспечит его хоть каким-то прикрытием. Не основательным, но хоть каким-то.
Секунду спустя появился остальная часть отряда убийц «Банды грандиозных убийств». Я видела их через щели в двери шкафчика. Должно быть они на самом деле боялись Виктора, раз послали своих людей в старшую школу. И знаете, что? Им стоит. Они должны быть в ужасе, потому что такие, как Вик, не смягчаются по мере взросления. Они становятся мрачнее и темнее до самых глубин души.
Мы с Виком оба сохраняли молчание, пока мужчины прочесывали коридор, остановившись, только чтобы изучить тело Джеймса.
— Максвелл будет в ярости, — прошипел один из низ, оглянувшись назад на остальных. — Как, блять, это произошло? Они детишки-старшеклассники, — его голос был скептическим и полон яда.
Детишки-старшеклассники.
Нет.
Хавок.
Один из мужчин поднял тело Джеймса и перекинул его через плечо, а потом группа повернулась и ушла так же, как и пришла. Несколько минут ни Вик, ни я не двигались. Как только он подумал, что безопасно, Виктор спрыгнул и вытащил меня из шкафчика.
Задыхаясь, я осмотрела тела на полу, из всех сил стараясь не думать про испорченное лицо Джеймса. Мы не выйдем из этого так просто, не так ли? Повсюду тела, свидетели, камеры и…Мы с Виктором посмотрели друг на друга, когда в дали послышался звук сирен.
— Черт, — пробормотал он, посмотрев на пистолет в его руке.
Он взял у меня мой, открыл свой шкафчик и бросил оба пистолета внутрь. В последнюю секунду, он вытащил ту красную коробку, которую я не видела с Дня Снежка.
Он открыл ее осторожно и обеими окровавленными руками достал корону, которую купил мне. Я повернулась к переднему входу, сердце бешено колотилось, кровь бурлила от страха. Часть меня хотела бежать. Остальная же часть меня знала, что ни за что в аду я не сбежала бы от такой сцены.
Это моя школа. Я защитила ее.
Виктор встал позади меня и надел корону на мою окровавленную голову, оставив ее, а затем занял свое законное место рядом со мной. Он поднял руку в воздух, ладонью наружу, а затем опустился на колени.
Я сделала то же самое, опускаясь а пол, когда звук сирен, спускающихся к школе Прескотт, окрасил воздух, как звук крика, непрекращающийся и пронзительный.
— Я говорил тебе не беспокоиться, — сказал Виктор, и я посмотрела в его сторону и увидела, что он улыбался.
Машины полицейских заполонили улицу, офицеры повылезали и спрятались за их дверями с приподнятыми пистолетами. Ни минуты позже подъехала другая машина, и появились Сара Янг и детектив Константин.
— Беспокоится о чем? — прошептала я в ответ, мои слова были едва слышны из-за крика офицеров, плача учеников Прескотта и далекого эха выстрелов оставшихся членов «Банды грандиозных убийств».
— О том, чтобы быть королевой, — сказал Вик, прямо как раз в тот момент, когда офицеры поднялись по ступеням и вошли в здание, а мы оказалсь на животе, залитые кровью и окруженные трупами.
И все это время корона оставалась прямо там, куда ее надел Виктор, на моей голове, где ей, блять, самое место.
Продолжение следует…
1 Корневое пиво или рутбир — сладкий североамериканский безалкогольный напиток.
2 Бензодиазепи́ны — класс психоактивных веществ со снотворным эффектом.
3 В оригинале — GMP.
4 В оригинале «The Grand Murder Party».
5 Бугимен или Бука — фольклорный персонаж, которым пугали непослушных детей.
6 В часы твоих забот иль наслажденья / Я жду тебя в тоске, без осужденья (ориг. I am to wait, though waiting so be hell, / Not blame your pleasure, be it ill or well) — Сонет 58 Шекспира. В данном случае строки изменены местами по логике диалога.
7 Строка из Шекспира 58 в переводе С. Маршака. В оригинале That god forbid, that made me first your slave, I should in thought control your time of pleasure..
8 Белое отребье — это расово-классовое оскорбление, используемое в американском английском для обозначения бедных белых людей, особенно в сельских районах на юге Соединенных Штатов. Ярлык обозначает социальный класс внутри белого населения и особенно низкий уровень жизни. Он используется как способ отделить «благородных и трудолюбивых» «хороших бедняков» от ленивых, «недисциплинированных, неблагодарных и отвратительных» «плохих бедняков».
9 Сонет 58.
10 Родео-драйв — участок улицы в Калифорнии протяженностью в три квартала, известного своими магазинами, торгующими предметами роскоши. Больший деловой район, окрестный Родео-драйв и известный как «Золотой треугольник — это торговый район и к тому же основная достопримечательность.
11 В оригинале сказан «It’s your funeral», что дословно переводиться как «это твои похороны», а как фраза «это твое дело».