Самым важным начинанием современной школы было предприятие великого молодого душой старика Поля Робена. Вместе с несколькими друзьями он основал большую школу в Сампюи, красивом месте недалеко от Парижа. Поль Робен стремился к более высокому идеалу, чем просто современные идеи в области образования. Он хотел на реальных фактах показать, что буржуазное представление о наследственности есть не что иное, как предлог, чтобы снять с общества вину ужасных преступлений против молодежи. Утверждение, что ребенок должен страдать за грехи отцов, должен продолжать жить в нищете и грязи, должен вырасти пьяницей или преступником только потому, что родители не оставили ему никакого другого наследства, было слишком нелепо для доброго сердца Поля Робена. Он полагал, что, какую бы роль ни играла наследственность, существуют и другие факторы, столь же важные, если не более значительные, которые могут и будут искоренять или минимизировать так называемую первопричину. Надлежащая экономическая и социальная среда, дыхание и вольность природы, здоровый образ жизни, любовь и сочувствие и, прежде всего, глубокое понимание потребностей ребенка – все это разрушит жестокое, несправедливое и преступное клеймо, наложенное на невинную юность.
Поль Робен не выбирал себе детей, не пошел к так называемым лучшим родителям: он брал свой материал везде, где мог его найти. С улицы, из лачуг, сиротских и воспитательных домов, исправительных учреждений, из всех тех серых и безобразных мест, куда филантропическое общество прячет своих жертв, чтобы утишить нечистую совесть. Он собрал всех грязных, немытых, дрожащих от холода маленьких беспризорников, которых мог вместить его дом, и привез их в Сампюи. Там, на лоне сияющей природы, свободные и непринужденные, сытые, дочиста отмытые, глубоко любимые и понимаемые, маленькие человеческие растения начали расти, цвести, развиваться сверх ожиданий даже их друга и учителя Поля Робена.
Дети выросли и превратились в самостоятельных, свободолюбивых мужчин и женщин. Что может быть большей опасностью для институтов, делающих бедных, чтобы увековечить бедных? Сампюи был закрыт французским правительством по обвинению в совместном обучении, которое во Франции запрещено. Тем не менее школа Сампюи действовала достаточно долго, чтобы доказать всем продвинутым педагогам свои огромные возможности и послужить толчком для современных методов обучения, которые медленно, но неизбежно подрывают нынешнюю систему.
За Сампюи последовало множество начинаний других педагогов, среди них Мадлен Верне, одаренная писательница и поэтесса, автор «Свободной любви», и Себастьен Фор с его школой La Ruche («Улей»), которую я посетила, когда была в Париже в 1907 году.
Несколько лет назад товарищ Фор купил землю, на которой построил свой «Улей». За сравнительно короткое время ему удалось превратить прежнюю дикую, невозделанную местность в цветущий уголок, подобие ухоженной фермы. Взгляду посетителя открывается большой квадратный двор с тремя зданиями по сторонам и широкая дорожка, ведущая в парк и фруктовые сады. В саду, ухоженном так, как умеют только французы, выращивают большое разнообразие овощей для «Улья».
Себастьен Фор считает, что, если ребенок подвергается противоречивым влияниям, страдает его развитие. Только когда материальные потребности, гигиена дома и интеллектуальная среда находятся в гармонии, ребенок может вырасти здоровым, свободным существом.
Рассказывая о своей школе, Себастьен Фор говорит следующее:
«Я взял двадцать четыре ребенка обоего пола, в основном сирот или тех, чьи родители слишком бедны, чтобы платить. Они одеваются, живут и получают образование за мой счет. До двенадцати лет они получат хорошее начальное образование. В возрасте от двенадцати до пятнадцати лет – их учение еще продолжается – им надлежит овладеть каким-либо ремеслом, отвечающим их индивидуальными склонностям и способностям. После этого они могут покинуть „Улей“ и начать жизнь во внешнем мире, зная, что могут в любой момент вернуться в „Улей“, где их примут с распростертыми объятиями и поддержат, как родители своих любимых детей. Затем, если они захотят работать у нас, они могут это сделать на следующих условиях: одна треть заработка идет на покрытие расходов на собственное содержание, вторая треть – в общий фонд, предназначенный для устройства новых детей, а последняя треть остается в личном распоряжении ребенка.
Здоровье детей, которые сейчас находятся на моем попечении, идеальное. Чистый воздух, полноценное питание, физические упражнения на свежем воздухе, длительные прогулки, соблюдение правил гигиены, краткая и интересная методика обучения, а главное, наше чуткое понимание и забота о детях дали замечательные результаты физического и умственного развития.
Было бы несправедливо утверждать, что наши ученики совершили чудеса, тем не менее, учитывая, что они обыкновенные, не имевшие ранее благоприятных возможностей, результаты действительно весьма отрадны. Самое главное их приобретение – черта, редкая для обычных школьников, – это любовь к учебе, желание узнавать, получать информацию. Они научились новому методу работы, который ускоряет процесс запоминания и стимулирует воображение. Мы прилагаем особые усилия, чтобы пробудить в ребенке интерес к окружающему, заставить его осознать важность наблюдения, исследования и размышления, чтобы, когда дети достигнут зрелости, они не были глухи и слепы к тому, что их окружает. Наши дети никогда ничего не принимают бездумно, без расспросов отчего и почему, и не чувствуют себя удовлетворенными до тех пор, пока на их вопросы не будут даны исчерпывающие ответы. Таким образом, их умы свободны от сомнений и страха, возникающих в результате неполных или ложных ответов, именно последние искажают развитие ребенка и создают у него неуверенность в себе и окружающих.
Удивительно, насколько откровенны, добры и ласковы друг с другом наши малыши. Гармония между ними и взрослыми в „Улье“ очень обнадеживает. Мы чувствовали бы себя виноватыми, если бы дети боялись или уважали нас только потому, что мы старше их. Мы ничем не пренебрегаем, чтобы завоевать их доверие и любовь, а когда дело сделано, вместо долга приходит понимание, вместо страха – уверенность, а строгости – привязанность.
Никто еще не осознал в полной мере роскошь сокрытого в душе ребенка сочувствия, доброты и великодушия. Усилия каждого истинного воспитателя должны быть направлены на то, чтобы раскрыть это сокровище, чтобы поощрить эти порывы ребенка и пробудить лучшие и благороднейшие наклонности. Что может быть большей наградой посвятившим жизни наблюдению за ростом человеческого растения, чем видеть, как его природа раскрывает лепестки, и отмечать, как оно развивается в подлинную индивидуальность. Мои товарищи в „Улье“ большей награды и не ждут, и именно благодаря им и их усилиям, даже больше, нежели моим собственным, наш человеческий сад обещает принести прекрасные плоды»[14].
Относительно темы истории и преобладающих старых методов обучения Себастьен Фор сказал: «Мы объясняем нашим детям, что истинная история еще не написана – история тех, кто умерли неизвестными, стараясь помочь человечеству достичь большего»[15].
Франсиско Феррер не смог избежать этой большой волны экспериментов современной школы. Он видел ее возможности не только в теоретической форме, но и в практическом применении к повседневным нуждам. Он, должно быть, понимал, что Испания больше, чем какая-либо другая страна, нуждается именно в таких школах, если она хочет когда-нибудь сбросить двойное ярмо священников и солдат.
Если учесть, что вся система образования в Испании находится в руках католической церкви, и если мы далее вспомним католическую формулу: «Внушать католицизм детям до девяти лет – значит разрушать их навсегда для любой другой идеи», мы поймем огромную задачу Феррера в том, чтобы нести новый свет своему народу. Судьба вскоре помогла ему осуществить его великую мечту.
Мадемуазель Менье, ученица Франсиско Феррера и богатая дама, заинтересовалась проектом «Современная школа». После смерти она оставила Ферреру некоторое ценное имущество и двенадцать тысяч франков годового дохода для школы.
Говорят, подлые души не могут вообразить себе ничего, кроме подлых идей. Если это так, легко объяснимы презренные методы католической церкви очернить характер Феррера, дабы оправдать свое собственное черное преступление. Так, в американских католических газетах была распространена ложь о том, что Феррер использовал близость с мадемуазель Менье, чтобы завладеть ее деньгами.
Лично я считаю, что близость мужчины и женщины любого рода – их личное дело, священное дело. Поэтому я бы словом об этом вопросе не обмолвилась, не будь он одной из многих гнусных инсинуаций, распространяемых о Феррере. Конечно, те, кто знает чистоту католического духовенства, намек поймут. Смотрели ли когда-нибудь католические священники на женщину иначе, чем как на сексуальный товар? Подтверждением мне послужат исторические данные об открытиях в обителях и монастырях. Могут ли они в таком случае понять сотрудничество мужчины и женщины, иначе как на основе секса?
Собственно говоря, мадемуазель Менье была значительно старше Феррера. Проведя детство и юность со скупым отцом и покорной матерью, она легко смогла оценить необходимость любви и радости в жизни ребенка. Должно быть, она увидела, что Франсиско Феррер был учителем, не университетским сухарем, формалистом или стремящимся защитить диплом, а гением, рожденным для этой профессии.
Оснащенный знаниями, опытом и необходимыми средствами, в первую очередь горящий божественным огнем своей миссии, наш товарищ вернулся в Испанию и там начал дело своей жизни. 9 сентября 1901 года была открыта первая современная школа. Жители Барселоны восприняли это с энтузиазмом и пообещали поддержку. В коротком выступлении на открытии школы Феррер представил друзьям свою программу. Он сказал: «Я не оратор, не пропагандист, не боец. Я учитель, больше всего я люблю детей. Думаю, я их понимаю. Я хочу, чтобы моим вкладом в дело свободы было молодое поколение, готовое встретить новую эру». Его друзья предупредили его, чтобы он был осторожен в противодействии католической церкви. Они знали, на что она пойдет, чтобы избавиться от врага. Феррер тоже знал. Но как и Бранд, он считал: все или ничего. Он не стал бы строить современную школу на той же старой лжи. Он будет откровенен, честен и открыт с детьми.