Такого рода работа, несомненно, должна помочь объективно изучить те сюжеты, которые до сих пор остаются неисследованными, в том числе и непростые для однозначной трактовки эпизоды политической биографии Микояна, как, впрочем, и других руководителей СССР.
1.2. Анастас Микоян и югославо-советские торговые переговоры 1940 г
Животин А.[130]
Аннотация:На основе югославских и советских архивных источников, а также мемуаров и исторической литературы анализируются причины, которые привели к югославско-советским торговым переговорам в начале мая 1940 года, роль в их проведении Анастаса Микояна. В статье содержится авторская оценка важности его личного вклада в полную нормализацию югославско-советских отношений.
Ключевые слова:Югославия, Советский Союз, Анастас Микоян, Милорад Джорджевич, югославо-советские торговые отношения.
Анастасу Микояну довелось сыграть важную роль в истории становления и развития советско-югославских отношений. В частности, он находился у истоков их формирования, чему наглядным свидетельством является его участие в переговорах с югославской делегацией, приехавшей в Москву для ведения торговых переговоров.
В связи резким изменением международной обстановки в конце 1939 — начале 1940 гг., повлекшей установление советского влияния на Балканах, правительство Югославии столкнулось с новыми дилеммами. Появилась необходимость установления более тесных контактов с Советским Союзом, а также возобновления дипломатических отношений, которых не было с весны 1919 г. Делалось это с целью укрепления югославской внешнеполитической линии по отношению к Италии, Германии и западным союзникам в лице Англии и Франции. Ранее подписанные соглашения с англо-французскими союзниками и державами оси угрожали поставить под угрозу достигнутый югославами прогресс в плане сближения с Советским Союзом. В данных обстоятельствах, очевидно, пытаясь сблизиться с Советами, правительство Югославии решило начать процесс торговых переговоров, который должен был стать первым шагом в процессе установления официальных дипломатических отношений.
Ранее мы уже писали о ходе переговоров и международных обстоятельствах, в которых происходило югославско-советское сближение, в основном на основе источников югославского происхождения и опубликованных советских источников, в монографии о югославско-советских отношениях между 1939 и 1941 гг.[131], но обнаружив новые архивные источники в Российском государственном архиве социальной и политической истории и Хорватском государственном архиве, возникла необходимость более комплексно взглянуть на процесс установления торговых связей между Королевством Югославия и Советским Союзом и пересмотреть некоторые сделанные ранее выводы.
С момента прихода к власти в октябре 1934 г. князь Павел [132] крайне осторожно подходил к установлению каких-либо официальных контактов с Советским Союзом. В тот момент, когда уже было принято решение о торговых переговорах, он считал, что официальное признание Советского Союза и установление дипломатических отношений следует отложить. Он решительно заявил, что это нужно делать только в случае необходимости, а внутренняя обстановка в стране должна быть спокойной и упорядоченной. Он был убежден, что будущее советское посольство в Белграде станет местом встречи «недовольных элементов» и оппозиции, и что советский посланник непременно привлечет более широкие слои югославского общества своей политикой расширения православных и славянских связей. Он считал, что югославы не должны забывать «наставничество Хартвига», имея в виду роль российского посла Николая Хартвига в Сербии накануне Первой мировой войны[133]. Он был глубоко убежден в том, что «Россию необходимо использовать для наших целей» и что мы не должны забывать, что существующее родство одновременно представляет собой величайшую опасность для будущих отношений и сохранения югославской национальной независимости. Он прямо сказал: «Никогда не пускайте Россию на Балканы» [134].
Страхи и сомнения князя Павла были серьезным сдерживающим фактором на пути югославско-советского сближения. Опасения Павла по поводу возможного распространения большевизма, а также политической, экономической и военной гегемонии «старшего брата» на Балканах сочетались с негативным отношением югославской общественности к советской военной интервенции в Польше, нападению на Финляндию, политике в отношении стран Балтии и Румынии. В этом им виделось выражение важных геополитических интересов Советского Союза.
Для начала торговых переговоров был выбран уже ранее установленный дипломатический канал через послов в Анкаре Илью Шуменковича и Алексея Терентьева. С этой целью министр иностранных дел Югославии Чинкар Маркович сообщил Шуменковичу 22 марта 1940 г., что правительство решило отправить официальную делегацию в Советский Союз с целью начала экономических переговоров. При этом ему было предписано сообщить об этом своему коллеге Терентьеву с максимальной осторожностью[135].
Шуменкович немедленно связался с Терентьевым, который, со своей стороны, приветствовал инициативу Югославии и выразил уверенность, что советское правительство обязательно отреагирует положительно, но оно не сможет дать официальный ответ, пока не получит ответ от своего министерства[136]. Он немедленно сообщил своему руководству о намерении Югославии направить в Советский Союз делегацию в составе высокопоставленных государственных чиновников с целью подписания специального торгового соглашения между Югославией и Советским Союзом.
Он также заявил, что Шуменкович проинформировал его, что такой шаг правительства Югославии можно рассматривать как шаг к созданию подходящей основы для развития будущих межгосударственных отношений. Всего через несколько минут после отъезда Шуменковича того посетил советник югославского посольства, который попросил, чтобы содержание бесед, которые он вел с Шуменковичем, остались в полной конфиденциальности. Он подчеркнул, что воздерживается от каких-либо официальных заявлений и ответов на югославскую инициативу[137].
Ожидаемый официальный ответ Советского правительства был получен 26 марта. Советское правительство ответило, что оно не имеет ничего против установления нормальных экономических связей с Югославией, но оно хотело бы ознакомиться с югославским планом переговоров, то есть потенциальной повесткой дня, с которой делегация прибудет в Москву для переговоров[138].
В тот же день Шуменкович проинформировал свое министерство, что Терентьев сообщил ему о согласии, которое он получил от Молотова. Советское правительство положительно отреагировало на югославскую инициативу по установлению торговых отношений, подчеркнув, что в принципе согласилось с приездом в Москву правительственной торговой делегации.
Советы были готовы вести переговоры по своему усмотрению, если югославская сторона будет настаивать, но потребовали, чтобы им заранее была предоставлена базовая югославская точка зрения на переговоры[139].
В ходе дальнейших контактов между двумя послами обсуждались некоторые детали, касающиеся уточнения исходной переговорной позиции Югославии и Советского Союза, то есть определения программы будущих переговоров.
Учитывая тот факт, что переговоры были инициированы югославской стороной, Советы предоставили югославской стороне право представить программу торговых переговоров[140]. Кроме того, советский посол открыто намекал, что рассматривает торговые переговоры как введение в дальнейшее укрепление взаимных переговоров, и предложил, чтобы в целях сохранения свободы действий югославская торговая делегация поехала в Москву через Константинополь, а не через Румынию[141].
Югославское правительство несколько дней не решалось реагировать на предложенные советские условия начала переговоров. В начале апреля правительство через посла Шуменковича проинформировало Советский Союз о том, что его позиция на переговорах основана на необходимости заключения торгового соглашения, основанного уступках в отношениях с миром бизнеса, навигации и транзита, а также на соглашении о клиринговых платежах. Предлагалось открытие торговых представительств в столицах обеих стран, которые будут контролировать поставки товаров и платежи и чьи полномочия будут более точно определены в ходе переговоров[142].
Что касается транзита товаров, Советы предлагали транспортировать их через Болгарию, которую они считали наиболее благоприятной из-за своего влияния на эту страну, а также хороших отношений, которые у нее были с Югославией[143].
Советский посол использовал интенсивное общение со своим югославским коллегой, чтобы подбодрить югославскую сторону и заверить своего собеседника в том, что Советский Союз не имел агрессивных намерений на Балканах, хотел бы проводить политику нейтралитета и неприсоединения ни к Германии, ни к западным союзникам[144].
Вскоре из советской столицы пришел ответ, подтверждающий принятие югославского переговорного плана и ожидание скорого прибытия югославской делегации в Москву. Было отмечено, что ведение переговоров возьмет на себя Народный комиссариат внешней торговли