Итоги этой поездки стали настоящим холодным душем для китайских лидеров, которые в апреле того же года демонстративно пышно принимали просталински настроенного Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова, которого уважительно величали «Фулао» («Старина»)[378].
Видимо, в Пекине питали иллюзии к откату в Кремле к прежним сталинским порядкам, в том числе и по поводу отказа от критики его культа личности. В свою очередь члены антипартийной группы наверняка рассчитывали на поддержку китайских коммунистов в случае отстранения ими от власти Хрущева. Но не получилось. Вопрос об антипартийной группе Микоян обсуждал с Мао Цзэдуном во время их встречи в Ханьчжоу. По его словам, Мао Цзэдун заявил «о своей поддержке ЦК КПСС»[379].
Насколько удачно Анастас Иванович справился с этой непростой задачей, в какой-то степени свидетельствует текст постановления Президиума ЦК КПСС от 8 ИЮЛЯ1957 г. с грифом «Строго секретно».
«1. Считать, что поездка т. Микояна в КНР для информации китайских друзей о решениях июньского Пленума ЦК КПСС была полезной и необходимой.
Одобрить работу т. Микояна, проведенную во время поездки.
2. Поручить тт. Микояну и Косыгину изучить вопрос о задолженности КНР Советскому Союзу и представить в ЦК КПСС по этому вопросу необходимую справку» [380].
Через четыре месяца Мао Цзэдун прибыл в Москву на торжества по случаю 40-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Вел он себя, в отличие от визита в 1949–1950 гг., весьма экстравагантно, но видимое единство двух государств и партий сохранялось еще несколько лет. Так, во время следующего Международного совещания коммунистических и рабочих партий, конце ноября 1960 г. состоялась встреча А. И. Микояна и Ф. Р. Козлова с Лю Шаоци, Дэн Сяопином и Пын Чжэнем, в ходе которого уже наблюдались противоречия в двусторонних отношениях[381].
О наметившихся разногласиях с КПК и КНР Микоян докладывал на закрытых партийных активах, проводившихся во всех крупных партийных организациях СССР вскоре после окончания Совещания[382].
Только в 1963 г. весь мир увидел, насколько далеко КПК и КПСС отдалились друг от друга, что не могло не сказаться и на характере межгосударственных контактов.
Микоян в 1962 и 1964 г. посетил Индонезию, надеясь убедить в целом прокитайски настроенного президента Сукарно, питавшего к нему дружественные чувства, а также про-маоистское руководство местной компартии во главе с Д. Айдитом, в необходимости поддержки СССР в его намечавшемся противостоянии с КНР. Но эти попытки не увенчались успехом[383].
В такой непростой обстановке Микояну предстояло вновь мобилизовать весь свой политический опыт для ведения аргументированной полемики с периодически приезжавшими в Советский Союз Лю Шаоци, Чжоу Эньлаем, Дэн Сяопином и другими лицами из ближайшего окружения Мао Цзэдуна. С лета 1964 по осень 1965 г. Микоян с ними полемизировал уже в статусе Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Ниже приведены фрагменты (с краткими примечаниями и комментариями) неопубликованных воспоминаний Микояна, относящихся к периоду 1964–1965 гг. и позволяющие получить наглядное представление о его оценках происходившего в КНР накануне «культурной революции». Скорее всего, это диктовки личному секретарю Н. И. Кудоло, которая печатала их на пишущей машинке. Каких-либо пометок нами не обнаружено. Вполне возможно, что в архиве хранится уже заново перепечатанный текст с учетом замечаний и поправок Микояна, или же он просто не успел просмотреть напечатанное.
Во время торжеств по случаю очередной годовщины Октябрьской революции Микоян принял прибывшую из Пекина делегацию во главе с Чжоу Эньлаем и имел с ней беседу, имевшую «дружественный характер» [384] (см. документы № 1–2).
А. И. Микоян и Чжоу Эньлай на трибуне Мавзолея,
7 ноября 1964 г.
О характере полемики, развернувшейся между лидерами КПСС и КПК наглядное представление дает документ № 3; в документе № 4 содержится важная информация относительно оценок Микояном позиции некоторых советских военных и политических руководителей о политике США в отношении Вьетнама, а также возможных ответных мер со стороны СССР.
Судя по содержанию неопубликованных мемуаров Микояна, демонстрации былой дружбы уже не наблюдалось. Анастас Иванович, например, уничижительно называл своих оппонентов «китайскими мудрецами», стремящимися к измене тем идеалам, которым он посвятил всю свою сознательную жизнь (см. документ № 5).
Начавшаяся вскоре «Великая пролетарская культурная революция» в полной мере подтвердила опасения Микояна относительно того курса, по которому повели Китай Мао Цзэдун и его единомышленники.
ДОКУМЕНТЫ
Диктовка т. Микояна А. И. от 12. XI.-64 г. о приеме 7 ноября 1964 г. в честь 47-й годовщины Октября
О беседе с Чжоу Энълаем
7 ноября, вечером, на приеме в честь 47-й годовщины Октября в Большом банкетном зале Дворца съездов подошел ко мне очень взволнованный, бледный Чжоу Эньлай с китайским переводчиком и сказал: «Маршал Малиновский произнес хорошую речь против американского империализма, разоблачил его. Я подошел к нему, чтобы чокнуться в знак поддержки, но он сказал невероятную вещь, а именно: за дружбу между нашими народами, только чтобы никакие черти, ни Хрущев, ни Мао Цзэдун не путали нашу политику. Это провокационное заявление Малиновский сделал в то время, когда сзади нас стояли американские и другие западные корреспонденты, они, наверное, слышали это».
Я решил не отвечать ему и отвернулся к другому собеседнику, потому что в такой обстановке соответствующее мое реагирование вызвало бы большой скандал. В это время один из маршалов (не помню то ли Захаров[385], то ли кто другой) добавил, что «всякому овощу свое время».
Чжоу Эньлай сказал: «Как можно допускать, чтобы советский маршал, член ЦК, сделал такое провокационное заявление, оскорбляющее меня лично, нашу партию, наш народ, товарища Мао Цзэдуна. Прежде, чем поставить этот вопрос официально о провокации Малиновского, — добавил Чжоу Эньлай, — я счел нужным сказать об этом Вам. Мы поставим вопрос официально».
Я ответил, что Малиновский, если и сказал такую глупость, то, наверняка, в пьяном виде, потому что и его тост по поводу американского империализма также был неуместен.
Чжоу Эньлай сказал, что китайцы так говорят: пьяный человек всегда говорит правду.
Я сказал: это глупость пьяного человека, я осуждаю это. У нас глубокие разногласия с т. Мао Цзэдуном, но мы уважаем его как революционера. У меня есть разногласия с т. Хрущевым, но я уважаю его как революционера и считаю своим другом.
А какие у Вас расхождения с Хрущевым? — спросил Чжоу Эньлай.
Я ответил: в методах руководства.
Чжоу Эньлай сказал, что Хрущев виноват не только в методах. Например, он много лишнего и неправильного сказал о Сталине.
Я ответил, что за исключением отдельных резкостей, совершенно ненужных, в основном он правильно раскритиковал Сталина. В этом прав Хрущев, а не он, Чжоу Эньлай.
Затем или Чжоу Эньлай так сказал, или переводчик напутал и неправильно перевел, но я понял, что он сказал так: Сталин был неправ, утверждая, что социализм в СССР построен.
Я сказал: наоборот, он был прав. Идея возможности построения социализма в СССР была ленинской и, заявив, что в основном у нас был построен социализм, Сталин был прав. Теперь вы отвергаете это, не соглашаетесь со Сталиным.
Чжоу Эньлай сказал, что он имел в виду вопрос о диктатуре пролетариата.
В это время к нам кто-то подошел и разговор больше не возобновлялся.
Во время приёма я коротко рассказал о разговоре с Чжоу Эньлаем тт. Брежневу, Косыгину, Подгорному (тем, кого удалось поймать).
Чжоу Эньлай также просил дать информацию о причинах освобождения Хрущева со всех постов. Я сказал, что будет встреча и мы обсудим это.
Он высказался в пользу консультаций, но против совещания Редакционной комиссии 15 декабря. Я говорю: «Вы выступаете в основном за консультации, а почему против совещания 15 декабря? Ведь это совещание и есть консультации, но только не двусторонние, а многосторонние. Почему же вы не хотите участвовать в нем и так резко выступаете против?»
«Нет, это другое» — ответил Чжоу Эньлай.
Я сказал, что это также для единства делается.
Другие подходили, времени не было. Я сказал, что по последнему вопросу обменяемся мнениями на завтрашней встрече.
РГАСПИ. Ф. 84. On. 3. Д. 115. Л. 225–227.
Машинопись. Подлинник.
Из записи беседы на встрече представителей ЦК КПСС и ЦК КПК, 11 ноября 1964 г.
Чжоу Эньлай[386]… «руководящие товарищи из КПСС дали понять, что вы будете без изменения продолжать линию Хрущева».
Откуда это видно? Тов. Микоян в позавчерашней беседе ясно сказал это. Тов. Микоян заявил, что в идеологических вопросах, касающихся советско-китайских отношений, руководящие работники КПСС не имели разногласий с Хрущевым даже в нюансах и отношениях. Это, по нашему мнению, относится не только к вопросу об отношениях между Китаем и Советским Союзом и к вопросу о разногласиях между Китаем и Советским Союзом. Из наших наблюдений, из бесед и материалов, которые публикуются в Советском Союзе и за рубежом, из заявлений, которые были сделаны вами представителям как империалистических стран, так и национальных государств, братским странам и братским партиям, а также представителям различных общественных кругов, из всего этого явствует, что политика у вас остается без изменений, то есть вся политика, все политические установки, которые были определены при Хрущеве, такими и останутся и не нуждаются в каких-либо изменениях.