РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 3. Д. 32. Л. 145. Машинопись. Подлинник.
Диктовка т. Микояна А. И. 04.III-65 г.
Конспект. О саморазоблачении китайцев
Если китайская фразеология некоторое время тому назад и могла вызвать кое у кого иллюзии насчёт быстрого сближения, изжития разногласий и восстановления прежней дружбы между нашими странами, то за короткий срок китайские руководители раскрыли глаза тем, кто видел кое-что в розовом свете.
Первое. Это делегация Совещания компартий Латиноамериканских стран[387], подвергнутая оскорблениям со стороны Мао Цзэдуна, который не только ни одного шагу не сделал навстречу, а, наоборот, еще унизил их, сказав, будто они приехали по поручению ЦК КПСС, т. е. как прямые агитаторы. А между тем, компартии Латиноамериканских стран на совещании решение о посылке делегации в Китай приняли самостоятельно, по собственной инициативе. А Мао Цзэдун не верит этому и, как видно, никакого уважения не питает к другим компартиям.
Он сказал: «Говорят, что 6о партий не сходятся с нами во взглядах. Было бы лучше, если бы с нами не соглашалось еще большее количество партий. Было бы лучше, если бы с нами расходились во мнениях 600 партий». Это — также пренебрежение к мировому коммунистическому движению и партиям многочисленных стран.
Резко отрицательно отношение Мао Цзэдуна к прекращению открытой полемики, ведущейся во враждебном духе между компартиями, заявление, что «её нельзя прекратить на один день, на один месяц, на один год, на 100 лет, на 10 000 лет», а надо её продолжать и от этого ничего плохого не будет.
Грубые оскорбления с его стороны в адрес Фиделя Кастро, что якобы он боится трёх дьяволов: империализма, ревизионизма и своего народа, а затем, на возражение т. Родригеса[388], несколько смягчил это: не трёх дьяволов боится Фидель, а одного, или двух: ревизионизма и своего народа. (Выписки из бесед делегации компартий Латинской Америки с китайскими руководителями прилагаются [389]).
Второе. Чжоу Эньлай, который вел в хорошем тоне беседу с т. Косыгиным при его поездке через Пекин в Ханой[390], выразил общность взглядов в борьбе с империализмом в защиту Вьетнама, но обронил фразу, очень настораживающую: «силам социализма выгодно, чтобы американцы покрепче завязли в Юго-Восточной Азии».
На вопрос т. Косыгина, почему китайцы не помогают Южному Вьетнаму в их борьбе с американцами, Мао Цзэдун сказал, что «НАРОД Южного Вьетнама хорошо воюет и без нас, он сам выгонит американцев».
В связи с двукратной просьбой Фам Ван Донга в части поставок зенитного вооружения не поездом, а самолётами, чтобы ускорить доставку, ввиду жестоких бомбардировок территории Северного Вьетнама, наше Правительство 25 и 27 февраля обратилось к китайцам с просьбой разрешить перелет 45 самолётам через китайскую территорию для доставки вьетнамцам вооружения.
Они ответили 28 февраля прямым отказом. Мотивом отказа было то, что решение Советского правительства о доставке самолётами вооружения вьетнамцам является «непродуманным».
Поучают нас, древние мудрецы! И, главное, что все это они могут рассекретить, и американцы могут узнать о полётах самолётов через Китай.
Третье. Мао Цзэдун сказал т. Косыгину, что «надо создавать революционную военную ситуацию» в мире, «мы против мировой войны, но за революционную войну, цель которой — свергнуть империализме их приспешников».
Чжоу Эньлай и Мао Цзэдун не раз говорили, что Советский Союз должен прекратить всякое сотрудничество с американцами, т. е. можно понять, что он должен вступить с Америкой в драку.
Весь смысл этих высказываний в том, что китайцы, исходя из националистических соображений и для обмана народных масс других стран, прикрываются революционной фразой, а на практике не хотят делать ничего такого, что могло бы ухудшить их отношения с американцами, чтобы не вызвать столкновения на том или ином участке.
Нас они обвиняют в нерешительной борьбе с империализмом, а наши мероприятия, когда мы принимаем практические, серьезные шаги, объявляют непродуманными и опасными. Вывод отсюда: Китай хочет, чтобы американцы и другие империалисты ввязались в бесконечные местные бои в дальних уголках земного шара, подальше от китайской границы, не прочь, чтобы ввязался в военные действия и Советский Союз. Как же иначе можно понять требование албанцев, обращенное к участникам совещания стран Варшавского пакта в Варшаве[391]: немедленно решить вопрос о мирном договоре с Германией и о Западном Берлине. Ведь албанцы поют с голоса китайцев, а односторонние действия социалистических стран в решении проблемы мирного договора с Германией, особенно проблемы Западного Берлина, т. е. изгнания оттуда войск победивших стран, или разрыв связи или захват Берлина, — это есть провоцирование войны. Но ведь это была бы война далеко от китайских границ, а также и от албанских!
Четвертое. Мао Цзэдун настолько обнаглел, что теперь прямо говорит, что он против XX съезда КПСС (хотя и китайский партийный съезд в 1956 г. высказался официально за решения XX съезда и он сам лично, будучи в Москве, также высказался за XX съезд[392]), против XXII съезда, против программы нашей партии.
Мао Цзэдун заявил т. Косыгину: «… я нападаю на XX и на XXII съезды. Я не согласен с линией этих съездом, с тем, что Сталин оказался уж так плох, что был какой-то там культ личности».
Он говорит, что не может быть единства и даже совещания в международном коммунистическом движении до тех пор, пока не будет восстановлена дружба с Албанией, а это, мол, возможно только, если мы всю свою деятельность в отношении Албании признаем ошибочной. А ведь албанцы в одном документе, не так давно, писали, чтобы мы признали ошибочными все наши действия в отношении их, извинились и не только мы, но также и те социалистические страны Европы, которые также критиковали албанцев[393]. То есть хотят нас поставить на колени сперва перед албанцами, а потом и перед китайцами. Унизить так, что ни одна партия, ни одно государство, ни великое, ни малое позволить себе этого не могут, если даже и имелись бы ошибки с той или другой стороны или какие-либо другие неправильные действия.
Еще в отношении высказываний Мао Цзэдуна.
Ведь китайцы сами предлагали в октябре 1964 г. собрать редакционную комиссию по подготовке Международного совещания братских партий, хотя и в несколько другом составе.
После нашего ответного письма, они объявили, что это должно быть сделано, но совещание должно состояться через 4–5 лет, а встреча двух наших партий — в мае 1965 года.
Теперь, когда Хрущева, на которого они нападали, нет в руководстве нашей партии, естественно, возникла мысль, что они сделают хотя бы элементарный шаг в сторону некоторого смягчения своих позиций, во всяком случае — не в сторону ожесточения. Более того, 4 месяца мы ни с одной антикитайской статьей не выступали, хотя они против нас писали и против нового руководства с поименованием фамилий руководителей.
Мао Цзэдун сказал т. Косыгину: «раньше мы говорили, что для подготовки совещания потребуется 4–5 лет, а сейчас, видно, нужно больше — лет 8–10», т. е. в 2 раза удлинил срок созыва этого совещания, даже не объяснив, какие же события произошли за это время, которые вынуждают их так резко отказываться от собственных позиций.
Во время пребывания китайской делегации во главе с Чжоу Эньлаем в Москве на ноябрьских торжествах 1964 г. от имени нашего ЦК было предложено провести встречу представителей наших партий на самом высоком уровне в Пекине или в Москве, по их усмотрению, но китайцы даже не ответили на это.
Теперь, когда т. Косыгин поставил вопрос о целесообразности встречи на высшем уровне представителей двух наших партий, Мао Цзэдун сказал, что нет соответствующих условий для такой встречи, т. е. отверг это и не назвал возможного срока такой встречи, не назвал, какие условия нужны для этой встречи, видимо, шлея в виду под этими условиями — отказ наш от XX съезда, от XXII съезда, от программы партии, от собственной линии и ленинской политики.
Ошибок, имеющихся в политике Китая вообще и в отношении нас, в частности, он не признает, не хочет и не собирается этого делать, хотя делает совершенно недопустимые выпады против партии, против нашего государства, его границ, территориальной целостности.
О революционной фразе много сказано Лениным и много раз цитировано, и к этому стоит вновь и вновь обращаться.
В журнале «Вопросы истории КПСС» (№ 1 за 1965 г.) было впервые опубликовано на русском языке письмо К. Маркса своей дочери Лауре. Как гениально, остро сказано им против революционной фразы, как это перекликается с ленинскими высказываниями и как сегодня эти высказывания Маркса можно прямо адресовать китайским руководителям.
Маркс 14 декабря 1882 г. писал своей дочери Лауре, жене Поля Лафарга:
«За
последнее времясвои лучшие вещи