Обычно Микоян и Молотов также без приглашения посещали Сталина на Новый год, но в этот раз перед встречей 1953-го ни тот, ни другой не поехали.
В последующие два месяца Хрущев, Маленков и другие функционеры, имевшие доступ к Сталину, предупреждали Микояна – Сталин считает его и Молотова английскими шпионами и намерен созвать пленум ЦК для их отстранения[322].
«Занимаясь внешнеполитическими делами, Микоян был “советским купцом № 1” и рассматривал мобилизационную экономику СССР как нуждающуюся хотя бы в минимальной либерализации, для чего, по мнению Сталина, еще не было реальных условий. Поэтому Микоян стал чужим».
Рыбас С. Ю. Сталин. —
М.: Молодая гвардия, 2020. С. 846.
1 марта 1953 года у Сталина произошел инсульт. Прибывшие утром 2 марта в Кунцево врачи диагностировали критическое состояние пациента. В тот же день в Кремле собралось Бюро президиума ЦК КПСС – впервые без Сталина. Опальные Молотов и Микоян также присутствовали на заседании, хотя формально были изгнаны из Бюро президиума. Приглашенные за заседание врачи (А. Л. Мясников, И. И. Куперин) заявили, что смерь неизбежна. Был разработан график дежурства у постели умирающего. Попарно: Маленков – Берия, Хрущев – Булганин. Микоян такой вахты не нес.
4 марта газеты опубликовали официальное сообщение о болезни Сталина. В тот же день была проведена реорганизация высших органов власти. В Бюро президиума вновь вошли Молотов и Микоян, и этот состав Бюро объявили новым президиумом. Пост председателя Совета министров СССР, занимаемый Сталиным, достался Маленкову. Секретарем ЦК (этот пост также занимал Сталин) стал Хрущев. Берия, Молотов, Булганин, Каганович стали заместителями Маленкова.
Оставить всю «старую гвардию» на своих местах было политически важно. И партию, и народ следовало успокоить, показать, что осиротевшую страну поведут прежним курсом не новые выдвиженцы, а проверенные старые соратники. Опала Молотова и Микояна, длившаяся несколько месяцев, не стала достоянием широкой общественности. Два наркома были возвращены во власть быстро и незаметно.
Сталин скончался 5 марта в 21:50 после продолжительной агонии. Похороны состоялись 9 марта, сопровождались давкой и жертвами.
Многие граждане СССР восприняли смерть Сталина как великую трагедию. Но 57-летний Анастас Иванович Микоян вряд ли сильно горевал. Сталин, которого он похоронил, имел очень мало общего с тем Сталиным, которого Микоян уважал и вместе с которым строил страну. Мертвый Сталин уже не угрожал Микояну и Молотову. Он больше никому не угрожал.
Смерть Сталина открыла новую страницу в политической биографии Микояна и в истории СССР. Вместо того чтобы умереть от пули палача (что было более чем вероятно), Анастас Микоян в последующие годы превратился в одного из самых опытных и влиятельных политиков, без преувеличения, мирового масштаба.
В результате борьбы за власть у смертного одра вождя, борьбы, в которой Микоян не принимал участия, ситуация сложилась так, как и можно было предположить: власть заполучили те, кто ее страстно желал и за нее боролся.
«У постели Сталина было организовано круглосуточное дежурство членов Политбюро. Дежурили попарно: Хрущев с Булганиным, Каганович с Ворошиловым, Маленков с Берией. Мне этого дежурства не предложили. Наоборот, товарищи посоветовали, пока они дежурят, заниматься в Совете министров СССР, заменять их в какой-то мере.
А. И. Микоян у гроба И. В. Сталина (во втором ряду рядом с Н. С. Хрущевым)
Я не возражал, ибо мне ни к чему была политическая кухня, в которую, по существу, превратились эти дежурства – там уже шла борьба за власть. Правда, ночью, часа в два, я заходил туда ненадолго и потому мог составить впечатление о том, что там происходило».
Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. —
М.: Вагриус, 1999. С. 384.
«Сразу же после смерти Сталина составы Президиума ЦК КПСС, Секретариата ЦК и Совета министров СССР были резко сокращены. Анастас Иванович вновь обрел твердое положение в самых высших звеньях советского и партийного руководства. В то время членов руководства в официальных сообщениях перечисляли не по алфавиту, а по месту в партийной иерархии. Хрущев стоял на пятом месте – после Маленкова, Молотова, Берии и Кагановича. Микоян занимал в этих списках восьмое место – после Ворошилова и Булганина».
Рой Медведев. Окружение Сталина. —
М.: Молодая гвардия, 2006. С. 145.
Глава 11Десталинизация и ХХ съезд. 1953–1956
Товарищ Сталин умер. Советский Союз погрузился в глубокий траур. Миллионы людей совершенно искренне и горько оплакивали ушедшего вождя. Но что происходило в эти дни с Анастасом Микояном?
После уничтожающей критики со стороны Сталина на XIX съезде в октябре 1952 года Микоян готовился к худшему – к смещению со всех постов, к аресту и расстрелу. Можно не сомневаться – «вождь народов» уничтожил бы не только самого Микояна, но и его жену и, скорее всего, сыновей. Двое младших, Вано и Серго, уже имели судимости по делу «кремлевских детей». В случае ареста отца их судьба была предрешена.
Вячеслава Молотова с высокой долей вероятности также ожидала расправа. Жена Молотова, Полина Жемчужина, была сослана в 1949 году, и Молотов был вынужден смириться с унижением. Судьба Жемчужиной сказалась бы на будущем и возможном смертном приговоре ее супругу.
Микоян и Молотов одной ногой уже стояли на конвейере смерти. Их ждала участь Вознесенского, Кузнецова и других, совсем недавно осужденных и расстрелянных по «ленинградскому делу». Но вдруг Сталин умер, и они оказались спасены. Можно представить психологическое состояние Микояна. Он не только уцелел, но и мгновенно вернулся из числа смертников в группу наиболее влиятельных политиков СССР.
Фактически удаленные от реальной власти в конце 1952 года, Микоян и Молотов вернули себе политический вес в первые же дни после смерти Сталина. Оба были важнейшими элементами фундамента советской власти: один определял внешнюю политику, второй – экономику и торговлю.
Для всех, кто входил тогда в узкий круг высшего руководства страны: для Берии, Маленкова, Хрущева, Молотова, Микояна, Кагановича и Ворошилова – было важно продемонстрировать народу преемственность власти, ее устойчивость и верность прежнему курсу, ориентацию на ленинские принципы. Ни в коем случае не следует забывать, что Анастас Микоян, в отличие от Хрущева, Маленкова и Берии, никогда не претендовал на верховную единоличную власть и упомянутые лидеры не считали его своим конкурентом. Сталин умер, но его окружение должно было существовать, сохраняя авторитет и все компетенции.
А. И. Микоян и Н. С. Хрущев в 30-е годы
Имел ли сам Микоян амбиции единоличного верховного властителя? Нет и никогда. К тому не существует ни прямых, ни косвенных доказательств и даже предположений. Это всегда было очевидным для соратников и друзей. Наоборот, историки, как российские, так и западные, в один голос утверждают, что Микоян верил в коллективное руководство партией и государством, в демократические принципы управления. В группу лидеров, претендующих на пост «первого лица», вошли Хрущев, Маленков, Берия и Молотов.
5 марта, в день смерти Сталина, на заседании пленума ЦК, Совета министров и президиума Верховного совета состав президиума ЦК был сокращен до 11 человек, Микоян остался членом президиума. 15 марта он получил пост министра внешней и внутренней торговли и был включен еще и в состав президиума Совета министров СССР[323].
Процесс «десталинизации» начался в первые же недели после смерти «отца народов». Уже 21 марта 1953 года, через 10 дней после похорон Сталина, вышло постановление президиума ЦК КПСС о восстановлении в партии жены Молотова Полины Жемчужиной[324]. Через считаные дни, 27 марта, вышло постановление президиума ЦК КПСС «Об амнистии». Его проект подготовил не кто иной, как Берия. Он всерьез рассчитывал, что сможет удержаться у власти. Будучи карающим мечом Сталина и его правой рукой, после смерти «хозяина» Берия первым сориентировался в обстановке – он надеялся превратиться из палача в освободителя и реформатора.
В результате проведенной амнистии на 10 августа 1953 года, т. е. за четыре с небольшим месяца, из лагерей и мест ссылок было освобождено более 1 миллиона человек[325]. К этому времени Лаврентий Берия был уже арестован (26 июня 1953 года). После смерти Сталина он продержался у власти три месяца и три недели.
Берии было тогда 54 года. Он был моложе Хрущева, моложе Микояна. Невзирая на изматывающий образ жизни и тяжелую нагрузку, Берия был крепок и в случае возможности был готов возглавить Советский Союз, на что, вероятно, и претендовал. Но он слишком много знал и всем мешал. Возглавляемые им силовые ведомства имели слишком много власти. И он не скрывал своих властных амбиций. Берия, несомненно, был очень талантливым человеком и, может быть, даже прогрессистом, но в работе на Сталина занял отчетливо конформистскую позицию, принимая деспотическое поведение вождя как должное. После смерти Сталина Берия выдвинул даже внешнеполитический проект объединения двух Германий[326].
Итак, в высшем руководстве СССР образовались сразу три силовых центра. Маленков контролировал государственный аппарат, Хрущев – партию, Берия – силовые структуры. Арест Берии отвечал интересам и Маленкова, и Хрущева[327]. И, разумеется, следует учитывать влияние армии и лично Жукова. Берия был ликвидирован именно руками армейской верхушки, усилиями генералов.