Устранив из руководства СССР всех влиятельных ветеранов-сталинистов, Никита Хрущев получил фактически единоличную власть в стране на семь лет, вплоть до своего смещения.
В этот период Анастас Иванович Микоян обрел уникальный статус «номер два в СССР». Это выражение: «второй человек в СССР» – употребил советский разведчик, резидент на Кубе Алексеев, когда организовывал первую встречу Анастаса Микояна и Фиделя Кастро в 1960 году.
«Я решительно встал на сторону Хрущева в июне 1957 года против всего остального состава президиума ЦК, который фактически уже отстранил его от руководства работой президиума. Хрущев висел на волоске. Почему я сделал все, что мог, чтобы сохранить его на месте первого секретаря? Мне было ясно, что Молотов, Каганович, отчасти Ворошилов были недовольны разоблачением преступлений Сталина. Победа этих людей означала бы торможение процесса десталинизации партии и общества. Маленков и Булганин были против Хрущева не по принципиальным, а по личным соображениям. Маленков был слабовольным человеком, в случае их победы он подчинился бы Молотову, человеку очень стойкому в своих убеждениях. Булганина эти вопросы вообще мало волновали. Но он тоже стал бы членом команды Молотова. Результат был бы отрицательный для последующего развития нашей партии и государства. Нельзя было этого допустить».
Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. —
М.: Вагриус, 1999. С. 395.
После разгрома «антипартийной группы» Н. С. Хрущев нацелился на устранение маршала Жукова. Тот был слишком независим, сосредоточил в своих руках слишком много власти и, наконец, покусился на святое – на авторитет партии, в частности, издал приказ, запрещающий политрукам критиковать своих командиров[392]. Этим приказом дело не ограничилось. Жуков планомерно пытался ослабить партийный контроль в Вооруженных силах, сокращал число политработников, отменил политинформации в частях[393]. Маршал имел огромную популярность в широких слоях населения – это не могло нравиться Хрущеву. Наконец, Хрущев получил «сигнал» (неизвестно, насколько правдивый) о создании в Подмосковье секретного армейского подразделения специального назначения, якобы подчиненного лично Жукову. Хрущев расценил это как попытку маршала подготовить военный переворот.
Издание речи А. И. Микояна на торжественном заседании Моссовета 6 ноября 1958 года. Библиотека Администрации Президента РФ/ Фото А. Полосухиной
Атака на Жукова была тщательно подготовлена. 18 октября 1957 года, за 10 дней до октябрьского пленума ЦК, президиум ЦК принял постановление о проведении собраний партийного актива в военных округах, флотах и группах войск. Постановление президиума предписывало провести собрания 22 октября. (Анастас Микоян такое собрание партактива провел 22 октября в Ростове-на-Дону.)
25 октября президиум ЦК принял решение о созыве пленума 28 октября в 10 утра «по вопросу об улучшении партийно-политической работы в Советской армии и флоте»[394]. Жуков прибыл из Албании 26 октября и сразу отправился на заседание президиума ЦК, на котором и был освобожден с поста министра обороны. На последующем пленуме ЦК 28–29 октября его резко раскритиковали, а постановлением от 29 октября вывели из состава членов президиума ЦК и членов ЦК КПСС[395]. В защиту маршала никто не выступил. Микоян присоединился к обвинениям в создании Жуковым собственного культа личности, в деспотизме и самоуверенности и припомнил ему слова, сказанные на июньском пленуме, когда шла схватка с «антипартийной группой»: «Танки двинутся или не двинутся только по моему приказу»[396].
Жесткая критика и опала Г. К. Жукова продолжалась и после его смещения с поста министра обороны и привела маршала в такое отчаяние, что он написал письмо на имя Хрущева и Микояна, жаловался, что его теперь не приглашают даже на торжественные собрания, не говоря уже о парадах на Красной площади[397].
Убрав Жукова, Хрущев затем продолжал выстраивать «под себя» весь верхний этаж партийного и государственного аппарата. В декабре 1957 года в секретариат ЦК были введены А. Кириченко, Н. Игнатов и Н. Мухитдинов. При разгроме «антипартийной группы» Игнатов был одним из членов «двадцатки» – делегации из 20 членов ЦК, срочно прибывших с мест (Игнатов – из Горького) и переломивших ситуацию в пользу Хрущева. Николай Игнатов был по сути кадровым партийным функционером, не имел высшего образования, однако при Сталине добрался до постов секретаря ЦК и министра заготовок СССР. После смерти Сталина был резко понижен, возглавлял Воронежский и Горьковский обкомы. Поддержав Хрущева в деле «антипартийной группы», Игнатов вернул себе пост секретаря ЦК и члена президиума ЦК.
Алексея Кириченко, выходца из Херсонской губернии, можно уверенно назвать верным сторонником Хрущева. Они были знакомы с 1938 года. В годы войны Кириченко дослужился до генерал-майора. С июня 1953-го – первый секретарь ЦК компартии Украины.
Нуритдин Мухитдинов в 1951–1953 годах был председателем Совета министров Узбекской ССР. Уже после смерти Сталина конфликтовал с Л. Берией. После казни Берии вернул себе пост, активно участвовал в процессах десталинизации, возвращения переселенных народов на места исторического проживания.
А. И. Микоян во время посещения пионерлагеря «Артек» в 1957 году. Библиотека Администрации Президента РФ
Фрол Козлов, по образованию инженер-металлург, в годы войны много сделал для развития оборонной промышленности. Затем постепенно перешел на руководящие партийные посты, был одним из руководителей партийной организации Ленинграда (с 1949 года). Считается выдвиженцем Хрущева. В декабре 1957-го был назначен председателем Совета министров РСФСР.
«…Властные полномочия в союзном правительстве сосредотачивались в руках заместителей председателя Совета министров СССР А. И. Микояна, А. Н. Косыгина, И. И. Кузьмина. Формально Анастас Иванович Микоян в начале июля 1957 г. был понижен в должности, так как до этого начиная с февраля 1955 г. являлся первым заместителем председателя Совмина СССР, а в новом составе Президиума Совмина СССР он находился в качестве одного из трех “рядовых” заместителей. Но порядок перечисления фамилий в постановлении Президиума ЦК КПСС, продублированный затем в соответствующем постановлении Совмина СССР, указывает на то, что именно Микоян на тот момент находился на положении второго лица в союзном правительстве и, соответственно, первого зама Булганина. Поэтому фактически его полномочия значительно выросли. Во-первых, он даже официально стал “вторым лицом” в правительстве, во‐вторых, единственным из зампредов входил в состав полноправных членов Президиума ЦК КПСС. Параллельно Микоян возглавлял постоянную комиссию Президиума Совета министров СССР по внешнеэкономическим вопросам, образованную… 14 декабря 1956 г. <…> В начале июля 1957 г. Хрущев утвердил Микояна и членом Совета обороны СССР вместо исключенных из его состава Молотова и Кагановича».
А. Сушков. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг.: личность и власть. – Екатеринбург: УрО РАН, 2009. С. 37.
«Чаще всего во второй половине 1957 г. вопросы на заседания Президиума ЦК КПСС выносили Н. С. Хрущев, А. И. Микоян и М. А. Суслов. Микоян и Суслов, не считая первого секретаря ЦК КПСС, в тот период являлись самыми влиятельными членами высшего руководства страны, представлявшими в Президиуме ЦК КПСС президиум союзного правительства и Секретариат ЦК КПСС соответственно. Но, как показало время, сложившийся расклад сил не вполне отвечал интересам Хрущева, решившего сделать ставку на “молодых” членов Президиума ЦК КПСС, а “старых” переместить на положение дублеров и соглядатаев».
А. Сушков. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг.: личность и власть. – Екатеринбург: УрО РАН, 2009. С. 41.
В марте 1958 года перед очередным пленумом ЦК на заседании президиума ЦК Н. А. Булганину было «не рекомендовано» далее занимать пост председателя Совета министров СССР. Новые выдвиженцы Хрущева: Брежнев, Игнатов, Козлов и Аристов – предложили назначить на эту должность Хрущева. Тот сначала отказывался. Микоян, выступивший после всех, выразил большие сомнения в необходимости совмещения постов[398]. Однако «за» были и Суслов, и Фурцева, и даже сам Булганин, впоследствии ставший главой Госбанка, а затем (15 августа 1958 года) отправленный в Ставрополь.
Анастас Микоян с матерью Тамарой, женой Ашхен, ее матерью Вергинией и внуками (второй справа – Стас Намин) в 1954 году
27 марта 1958 года на сессии Верховного совета СССР 5-го созыва по инициативе Хрущева Анастас Микоян был назначен на ключевой пост первого заместителя председателя Совета министров СССР (фактически он занимал этот пост с 1955 года). Вторым первым замом стал Фрол Козлов.
К марту 1958-го Хрущев совмещал посты первого секретаря ЦК, председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР и председателя Совета министров СССР. Хрущев физически не мог исполнять обязанности в полную силу, и это привело к усилению роли его заместителей, в том числе и Микояна[399].
Теперь, когда стало очевидно, что Хрущев сосредоточил в своих руках максимум личной власти, вокруг него обострилась борьба за место «второго номера». Да и самому Хрущеву, много времени проводившему в поездках, требовался надежный местоблюститель. На этот выгодный пост претендовали Козлов и Кириченко. Игнатов также всеми силами старался укрепить позиции. Хрущев доверял Игнатову и поручил ему важнейший участок работы – сельское хозяйство