А. И. Микоян
и Р. Никсон
Фотографии журнала «Лайф», освещающие ход визита А. И. Микояна в США
Хрущев выглядел довольным. 1961 год стал одним из самых успешных для СССР. Страна выиграла глобальную космическую гонку, запустив 12 апреля первого в истории планеты космонавта Юрия Гагарина, а 6 августа – второго, Германа Титова. На это главные соперники – американцы – ответили запусками своих астронавтов 5 мая и 21 июля. Но американские корабли совершили лишь суборбитальные прыжки, поднявшись менее чем на 200 км, и провели в космосе каждый не более 15 минут, тогда как советские «Восток‐1» и «Восток‐2» поднялись более чем на 300 км. Гагарин пробыл в орбитальном полете более часа, а Титов так и вовсе 25 часов. Победа виделась Хрущеву очевидной и безоговорочной.
Статья о А. И. Микояне в номере американской газеты «Сан-Таймс» от 10 января 1959 года
– В Японию ты хорошо прокатился, – сказал Хрущев Микояну, – но на заседании доложил не все. Оказывается, Анастас Иванович, на тебя было покушение! А ты промолчал.
Микоян улыбнулся:
– Не было никакого покушения, – ответил он. – Какой-то фанатик решил то ли убить меня, то ли передать мне письмо с обвинениями, а потом покончить с собой. Японская полиция его заранее вычислила и обезвредила, и в тот же день эту информацию сообщили все газеты, думаю, специально, чтобы, с одной стороны, немного припугнуть нас, а с другой – похвалиться перед нами хорошей работой полиции. При нем и оружия-то не было, он даже ножа не взял, только столярную стамеску! Смех и грех. Что же я, на президиуме буду рассказывать про чудака со стамеской?
Хрущев, однако, остался серьезным.
– Но было, ты сказал, письмо с обвинениями. Что же это за обвинения?
– В том, что мы не возвращаем японцам острова и ловим рыбу там, где раньше ловили они.
– Ладно, – сказал Хрущев, – допустим, острова, черт бы их побрал. Но при чем здесь ты?
– А при том, что я единственный советский руководитель высшего звена, который был на этих островах и на Южном Сахалине. И японцы об этом хорошо знают. Для некоторых оголтелых самураев я злодей, я тот, кто устанавливал советскую власть на бывших японских территориях.
– То есть, – уточнил Хрущев, – тебя не надо было отправлять в Японию?
Микоян тоже был доволен итогами поездки. В Токио было подписано много контрактов, и товарооборот должен был резко вырасти. История с покушением Микояна почти не побеспокоила. Однако угроза его жизни была вполне серьезной. На протяжении всего визита советскую делегацию тщательно охраняла японская полиция и военнослужащие. Меньше чем за год до приезда Микояна, 12 октября 1960-го, в Токио был убит Асанума Инэдзиро – глава японской социалистической партии. Убийца (17-летний студент), атаковавший жертву прямо во время телевизионных дебатов и совершивший злодеяние буквально в прямом эфире, был членом радикальной ультраправой организации «Дайнихон Айкокуто». 22-летний молодой человек, намеревавшийся устранить Микояна, принадлежал к той же группировке и, скорее всего, готовился именно к убийству, а вовсе не к вручению протестного письма. Сейчас Микоян ничего этого рассказывать не стал. Он чувствовал, что Хрущев подводит разговор к другой теме.
– Ну и не отправляли бы, – сказал Микоян, – я ж не навязывался.
Хрущев заложил руки за спину.
– Анастас Иванович. Ты много сделал для страны и для партии, а мы с тобой вдвоем сделали еще больше. И я тебе очень доверяю. Но я тебя прошу, если с тобой в зарубежной командировке случается что-то незапланированное, ты уж нам докладывай. Президиуму то есть. А не хочешь президиуму, лично мне докладывай.
– Так я докладываю, Никита Сергеевич.
– Не все докладываешь, Анастас Иванович! Вот покушение на тебя было – ты не доложил. А до того еще хуже был случай. Два года назад в Америке, когда ты поругался с Никсоном по армянскому вопросу.
Микоян покачал головой.
– Я думал, тот разговор не занесут в протокол.
Хрущев ухмыльнулся:
– А вот зря думал. Занесли и выводы сделали. А ты мне ничего не доложил.
– Там было всего несколько фраз, – сказал Микоян. – Я уже точно не помню. Никсон, вице-президент, полез ко мне с упреками. Он сам заговорил про то, что я армянин и что армяне мало представлены в советском правительстве. А я у него спросил в ответ: а почему ваше американское правительство не интересуется угнетением армянского меньшинства в Турции?[414] Вот и весь спор.
– Но ты не должен был говорить об этом, – недовольно произнес Хрущев. – Какое угнетение армян? Какая Турция? Ты представлял не армян, а советский народ! Ты превысил полномочия, Анастас Иванович! Ты поехал с определенной задачей, при чем тут армяне в Турции?
– Во-первых, – ответил Микоян, – задачу я выполнил. Успокоил Эйзенхауэра. Если бы на него не давили, он бы согласился даже встретиться с тобой. Я его почти уговорил. Во-вторых, я дал понять, что не поддаюсь на демагогию. В Турции армяне – люди второго сорта, их права не соблюдаются, но поскольку Турция – член НАТО и американская база там стоит с 1956 года, то проблемы турецких армян для США не существует. Это подло и отвратительно. Да, я как дипломат превысил полномочия, но зато поставил Никсона на место. И чтоб ты знал, Никита Сергеевич, международный термин «геноцид» изначально придуман именно для описания уничтожения турецких армян. Самую страшную резню 1915 года я сам хорошо помню. Толпы беженцев помню, слезы, отчаяние. Я дрался с турками, защищая свой народ, добровольцем пошел. Да, я большевик, интернационалист, но память у меня хорошая. И нам надо помнить про национализм и религиозный фанатизм. Мы их у себя изжили, а в Турции это цветет пышным цветом. Эта страна никогда не была другом России: ни при царской власти, ни при советской, и сейчас Турция предпочитает союз с Америкой, а не с нами. В будущем это еще создаст нам большие неприятности.
Газета «Асахи», 19 августа 1961 года, перевод: А. М. Рожецкин.
Статья о покушении на Анастаса Микояна
Оба, и Хрущев, и Микоян, еще не знали, что в это же самое время в Турции, возле города Измир, разворачиваются стартовые позиции и устанавливаются 15 американских баллистических ракет «Юпитер» с ядерными зарядами в 1,44 мегатонны и дальностью полета в 2400 километров. Именно установка этих ракет, способных ударить по всей территории европейской части СССР, включая Москву, спровоцировала Хрущева в мае 1962 года (он тогда находился с визитом в Болгарии) на ответные действия – установку аналогичных ракет на территории Кубы, что вызвало последующий Карибский кризис.
Глава 14Карибский кризис
Мир приготовился к смерти. 27 октября 1962 года человеческая цивилизация должна была прекратить существование. Миллионы людей в Лондоне, Бонне, Нью-Йорке, Майами поняли, что жить им осталось несколько часов. Потом они сгорят заживо. Советские ракеты с ядерными боеголовками взлетят с Кубы и превратят территорию США в радиоактивную пустыню. Американские ракеты стартуют из Германии и Турции, одновременно поднимутся в воздух английские ракеты и сделают то же самое с Советским Союзом. Образовавшиеся от взрывов радиоактивные облака закроют всю планету и умертвят не менее половины населения Земли.
Миллионы людей в США и Западной Европе опустошили полки продуктовых магазинов, сели в автомобили и бежали из городов, справедливо опасаясь, что боеголовки упадут не только на военные объекты, но и на крупные города. Ночь с субботы, 27, на воскресенье, 28 октября, была страшной. Особенно для рядовых американцев. Люди не спали. Многие тысячи вышли на улицы. Бары в Нью-Йорке и Майами не закрылись и были забиты до отказа; кое-где наливали бесплатно. Американцы не отрывали взглядов от экранов телевизоров.
В 9 часов 30 минут утра в США вышли экстренные выпуски новостей. Информационные агентства сообщили, что по советскому радио было зачитано открытое письмо Никиты Хрущева, обращенное к Джону Кеннеди. Хрущев заявил, что Советский Союз готов убрать свои ракеты с территории Кубы в обмен на выполнение конкретных условий со стороны США. Хрущев потребовал снять военную блокаду Кубы, публично и официально гарантировать отказ от попыток свержения политического строя на Кубе и, наконец, – то, что стало причиной установки советских ядерных ракет на Кубе, – вывезти с военной базы Измир в Турции ракеты, нацеленные на Советский Союз.
А. И. Микоян во время Карибского кризиса
Все эти тяжелейшие дни происходил непрерывный обмен тайными посланиями между Кеннеди и Хрущевым. В конце концов, согласившись на взаимные компромиссы, они договорились.
Нельзя сказать, что это была победа американской или советской дипломатии. Ни одна из сторон не могла решиться первой нажать красную кнопку. Наконец американское правительство получило от своих кубинских информаторов сообщения, что русские действительно снимают ракеты с боевого дежурства и вывозят их со стартовых площадок.
Анастас Микоян и Фидель Кастро подписывают соглашение о торговом сотрудничестве в Гаване 13 февраля 1960 года
Теперь между руководством двух сверхдержав начался торг. Договариваясь меж собой, вырабатывая компромиссные условия, эти люди допустили лишь одну ошибку. Они не учли мнения Фиделя Кастро[415].
Спустя четыре дня, 2 ноября 1962 года, в густых фиолетовых тропических сумерках в аэропорту Гаваны приземлился советский турбовинтовой лайнер Ил‐18 рейсом из Нью-Йорка. В аэропорту горели только огни на посадочной полосе. Здесь ждали войны; все понимали, что американские бомбы упадут сюда в первую очередь.
Из самолета вышли несколько человек: член Президиума ЦК КПСС Анастас Микоян, 66-летний, чрезвычайно крепкий, короткие усы, седые волосы зачесаны назад, светлый костюм и белая рубаха, летняя шляпа; с ним его личный помощник Чистов, охранник Крюков, переводчик Тихменев. Последними по трапу спустились Роман Кармен – известный режиссер-кинодокументалист и самый молодой в этой небольшой делегации 33-летний Серго – младший сын Анастаса Микояна и его второй личный помощник