«Правительство хотело похоронить Анастаса Ивановича без шума. Обычно людей такого ранга провожали из Колонного зала и хоронили на Красной площади. (Для сравнения – в Кремлевском некрополе захоронены: Ф. Козлов – в 1965 году, К. Ворошилов – в 1969-м, С. Буденный – в 1973-м. Хрущева при этом похоронили в 1971 году, как и Микояна, на Новодевичьем кладбище. – Прим. авт.) Но Брежнев распорядился не устраивать демонстрации. Предоставили для прощания зал Дома ученых на Кропоткинской улице (Пречистенке), а хоронить его решили на Новодевичьем кладбище рядом с матерью, братом, женой и сыном.
Семейный участок Микоянов на Новодевичьем кладбище.
Фото С. Баталиной
Несмотря на откровенное принижение его роли как государственного деятеля СССР, семья была счастлива такому решению, зная, что и сам Анастас Иванович это бы тоже одобрил.
Так как из ЦК в Министерство культуры пришло указание не приглашать оркестр, я позвонила своему старинному другу, дудукисту Дживану Гаспаряну, который был тогда на концертах в Москве, и попросила его сыграть у гроба Анастаса Ивановича. Пусть он уйдет под звуки родных напевов…
Брежнев и все руководство страны приходить в Дом ученых не собирались. Однако, получив огромное количество телеграмм с соболезнованиями от многих глав правительств крупнейших стран мира, после звонков из посольств с вопросами, куда и когда можно прийти выразить свое уважение выдающемуся государственному деятелю (у всех свежа была в памяти его роль в развязке узла между Москвой, Кубой и США), правительство срочно распорядилось прислать оркестр, придать соответствующую форму похоронам. Приехал сам Брежнев и, естественно, его “сотоварищи”.
На похороны пришло очень много людей, но еще больше в зал Дома ученых не попало. Ближайшие улицы были переполнены народом, и очередь стояла по всей Кропоткинской, которая была оцеплена милицией».
Анастас Микоян ушел несломленным, не проигравшим ни одной политической битвы, человеком твердых принципов, колоссального авторитета и колоссального опыта, верным сторонником демократических принципов руководства, убежденным интернационалистом, выдающимся экономистом-практиком, крупнейшим за всю историю СССР хозяйственником, великим мастером международной дипломатии – одним из тех, кто создавал Историю XX века.
Через год с небольшим после смерти Анастаса Микояна, 25 декабря 1979 года, Советский Союз ввел войска в Афганистан. Через два года в Москве была проведена Олимпиада‐80, и ее успех стал наивысшей точкой развития СССР и началом его конца. Через четыре года скончался Л. И. Брежнев.
Через семь лет страну возглавил М. С. Горбачев, ставший в определенном смысле антиподом Иосифа Сталина. Если Сталин всеми силами укреплял государство, построив империю, но не думал о его гражданах, то Михаил Горбачев положил все силы для обеспечения прав и свобод граждан в ущерб имперским интересам. А в 1991 году Б. Н. Ельцин отобрал у Горбачева власть, разделив СССР на отдельные страны, став президентом России и оставив Горбачева президентом несуществующей страны.
Нами Микоян, хорошо знавшая Горбачева, в своей книге «Своими глазами с любовью и печалью…» дает такую характеристику:
«По какой-то не очень понятной для меня причине у нас в стране не все понимают и ценят Горбачева. По-видимому, есть какие-то претензии и к нему, и к тому сложному времени. Но, наверное, оценивать его надо, прежде всего сравнивая с другими руководителями страны, и тут придется согласиться с фактами. Он не начал ни одной войны, а, наоборот, остановил войну в Афганистане, выведя оттуда наши войска; он не сажал в тюрьмы инакомыслящих, а освободил политических заключенных – Сахарова и других; он не разрушал церкви и не запрещал религию, а отпраздновал 1000-летие христианства на Руси и впервые за 70 лет сделал вероисповедание свободным; он был честным человеком, не воровал у своего народа, и при нем не было коррупции; он не развалил советское государство, а хотел его сохранить, преобразив и осовременив, сделать его демократическим. И это именно он дал нашим людям реальную свободу – свободу слова, свободу передвижения, свободу частного предпринимательства и все остальные свободы, которые должен иметь человек в цивилизованном обществе. Он остановил холодную войну, изменил отношение всего мира к нашей стране и нашему народу. Начал разоружение на планете, что, наверное, является реальным и неоценимым вкладом в историю всего человечества. Разве этого мало, чтобы его уважать?»
Анастас Микоян и Михаил Горбачев не встречались лично, по крайней мере, у нас нет таких свидетельств. Но есть документ – стенограмма круглого стола 15 декабря 1995 года, посвященного 100-летию со дня рождения А. И. Микояна. В мероприятии, помимо Горбачева, участвовали 15 историков, государственных и общественных деятелей, включая О. Трояновского, Г. Боровика, С. Микояна, Ю. Жукова и других. М. С. Горбачев выступил дважды, открыл заседание и затем подытожил общее мнение:
«Да, это было трудное время. Оно корежило людей. Очень и очень многие современники и товарищи Микояна погибли. И я думаю – Серго Анастасович, и как сын, и как историк, достаточно глубоко и объективно ответил на вопрос, почему Микоян не разделил их печальную судьбу. Для нас же сегодня крайне важен и другой вывод, вытекающий из всех выступлений. Принципиальный, убежденный, ответственный и внутренне независимый человек даже в сложнейших условиях и в самые тяжкие времена может вести дело, которое служило бы людям, народу, добру. Да, как один из членов руководства страны Микоян несет ответственность за все то, что происходило в нашей стране. Ее несут все. Но мера ответственности у каждого своя. Она строго индивидуальна. Не он инспирировал репрессии и не он инсценировал открытые процессы. Многие детали, услышанные сегодня, скорее говорят о том, что они претили Микояну. И он, если и не мог воспрепятствовать массовым репрессиям, то, во всяком случае, старался уклониться от соучастия в них. Слишком мало? Это спустя полвека или век хорошо сидеть на мягком диванчике и глубокомысленно поучать историю. Хорошо, а главное – безопасно. Но время есть время. Нельзя выскочить из него. А когда живешь в конкретном времени – это всегда сложно, это требует и нравственных сил, и огромной мудрости. Я говорю это как человек кое-что уже переживший. Я думаю, что нынешний круглый стол – это среди прочего и наш долг. Причем не только перед теми, кто ушел, но и теми, кто приходит в эту жизнь. Они должны знать нашу историю такой, какая она есть, и знать людей, которые ее творили. Надеюсь, что сегодня, отметив 100-летие Анастаса Ивановича Микояна, свой долг мы исполнили»[496].
Последним по времени крупным мероприятием, посвященным памяти А. И. Микояна, стала международная научная конференция, прошедшая в Ереване 29 ноября 2021 года, когда эта книга уже готовилась к печати. С приветственными словами выступили: А. А. Мелконян – академик НАН РА, Ю. М. Суварян – академик НАН РА, С. П. Копыркин – посол РФ в РА, Ю. Ф. Дедов – замначальника пограничного управления ФСБ РФ в РА, В. В. Карапетян – генеральный директор МКДЦ «Дом Москвы» в Ереване и другие. Доклады сделали историк Н. К. Сванидзе, К. Г. Хачатрян – заместитель директора Института истории НАН РА и другие. Был впервые организован публичный показ документального фильма «Анастас Микоян, интервью для кинолетописи» (режиссер А. Косачев, 1975). Выступления армянских историков носили острый, полемический характер, однако ни один из них не дал негативной оценки политической деятельности А. И. Микояна.
Интересно, что полковник Ю. Дедов полностью подтвердил факт посещения А. И. Микояном расположения 40-го Октемберянского (Армавирского) пограничного отряда в 1937 году, что косвенно подтверждает нашу версию о неофициальных переговорах Микояна и М. Кемаля Ататюрка, изложенную в восьмой главе этой книги.
Примечательным также представляется большой доклад Н. К. Сванидзе, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к Сталину и его ближайшему окружению. Вот выдержки из этого доклада:
«Анастас Иванович возглавлял Комиссию по реабилитации жертв политических репрессий сталинских. Соответственно, он реабилитировал моего деда Николая Самсоновича. <…>
Я хочу поговорить как о человеке. Понятно, что это очень видный, крупномасштабный, глобального масштаба, это очевидно. Но об этом, я думаю, известно хорошо. Известно, какие высокие посты занимал. Он сыграл главную роль в решении продовольственной проблемы во время войны.
Он как дипломат был очень силен. Шестьдесят второй год, когда мир был на грани ядерной катастрофы и Микояну было поручено разрешить проблему, он справился просто блистательно, проявив мудрость человеческую, опыт дипломатический.
В 49-м году он общался с руководителем Китайской революции Мао Цзедуном. Очень сложные переговоры, очень непростые, масштабные люди. Микоян на них произвел впечатление.
Он же мирил Советский Союз с Югославией, что было очень сложно, потому что пути Югославии и Союза здорово разошлись после Второй мировой войны. <…>
Период сталинского владычества – жестокий период, в том числе для отношений приближенных к Сталину. Представьте себе, у Молотова арестовали жену, у Кагановича – брата, у Калинина – жену. Эти люди ходили на заседания политбюро, на работу, обнимались со Сталиным. Приходилось терпеть эти унижения, как они это переносили? Я не могу себе представить, чтобы Микоян, если бы, не дай бог, была арестована Ашхен Лазаревна, обнимался со Сталиным… Этот человек сумел сохранить чувство собственного достоинства, он оставался мужчиной.
Он не был жесток. Он посмел возразить Сталину, когда речь шла о депортации чеченского народа, чечено-ингушского… Конечно, он не пошел прямо наперекосяк, не стал с ним жестко спорить. Но в мягкой форме, а это была огромная смелость, возразил, сказал, что депортация кавказских народов вызывает недовольство мировой общественности. И, конечно, попал в опалу.