Обычная жизнь со своими заботами.
Чтобы она и осталась такой, нам предстояло основательно в ней покопаться.
– Извини, – вздохнул он тяжело. – Дела домашние.
– Вот оно что… – довольно протянула я. Провела языком по губам, с удовольствием наблюдая, как на лице помощника появляется смущенная улыбка. – Не одной же мне мучиться!
– Тебе не ставят ультиматумов, – посмотрел он на меня жалобно. – А мне…
– Я ее знаю? – сдвинув папки, пристроилась я на краю стола. И не важно, что в платье неудобно, когда дело касается судьбы лучшего друга, на какие только жертвы не пойдешь.
– Младшая дочь графа Штудера. Аннет, – во взгляде Сэма была тоска… Беспросветная.
– Младшая дочь графа Штудера, – нахмурилась я, припоминая семейство еще одного советника императора. Двух сыновей – помнила. Мари Штудер – тоже… как и она меня. Барышня насквозь светская. А вот Аннет… – Она что, воспитывалась в пансионе?
– Вот именно! – вскричал Сэм, вскакивая со стула. – Если хотя бы половина из того, что о них рассказывают, правда…
Не сдержавшись, прыснула. Скромные. Послушные. Знающие, как угодить мужу…
У матушки было на их счет свое мнение. Прямо противоположное.
– И когда? – Успокаивать, говоря, что, может, ему повезет и все будет не так страшно, я не собиралась. Такие дела пускать на самотек не стоило.
– Послезавтра, – воспрянул духом Сэм. – Поможешь?
– А у меня есть выбор? – улыбнулась я ему. – Ужин? Прием?
– Прием, – сделал он стойку.
– Мне нужно два приглашения, – тут же начала я разрабатывать план спасения своего следователя. – На меня и на князя.
– На князя? – В наличии сообразительности у старшего сына графа Джакса сомневаться не приходилось. – Будем мстить?
– На кого еще можно рассчитывать? – вернула я обсуждение в конструктивное русло.
– Вильен…
– Этот – само собой, – отмахнулась я. Прикусила губу, перебирая варианты. – Кто уже среди гостей?
– Твоя матушка…
– Не пойдет! – тут же отклонила я кандидатуру госпожи Волконской. Для кого другого.
К Джаксам у нее отношение особое. Еще с тех времен, когда она только обустраивалась в Марикарде. Подробностей я не знала, но вполне могла догадаться, кого именно не поделили Елизавета Николаевна и отец Сэма. Императора! И хотя матушке тот нужен был лишь… как поддержка в новой и не совсем легкой жизни, советник, чьим заботам были отданы жизни первых лиц империи, даже в этой малости видел возможную угрозу.
Потом, конечно, убедился, что был не прав, но… обида госпожи Волконской, это – навсегда.
– Тогда… – Он развел руками, давая понять, что все остальные для мести не подходят. Потом вдруг посмотрел на меня… В глазах сияла надежда! – Энгин!
– Энгин? – уточнила я, не разделяя его восторгов.
Среди общих знакомых с таким именем был лишь один. Виконт Паррей. Как и Сэм – старший сын. Наследник графа Паррея, главы весьма интересного ведомства, называвшегося довольно скромно – Департамент Безопасности, но занимавшегося весьма серьезными делами.
Что удивительно, Энгин по стопам отца не пошел, служил у нас в отряде силовой поддержки. Те самые боевики, которые сначала укладывали и только затем спрашивали.
– Зря ты! – догадавшись о причинах моей задумчивости, воскликнул Сэм. – Этот от хорошей проделки не откажется. И не сдаст… в случае чего.
Про случай это он не зря. В таких делах без хорошего плана отступления никак нельзя. Влезть – не проблема, а вот выбраться, не оставив следов…
– Ладно, – спустя несколько минут, в течение которых перебирала все «за» и «против» участия в будущей проказе именно этого типа, я вынуждена была согласиться. Ничего плохого об Энгине я не слышала. Хоть и боевик, но смышленый. – Я сегодня вечером думаю, завтра – обсуждаем.
Сэм смотрел на меня… нет, не влюбленно. Мы были не просто друзьями, мы были соучастниками множества проделок, которые сделали из меня «своего парня», а из него – близкую подругу.
– На этом перерыв закончен, – соскочила я со стола. – Я к экспертам.
– А почему не спросишь, не нашел ли я что-нибудь? – ухмыльнулся он. Теперь уже задорно.
– Будь что, ты бы уже сказал, – хмыкнула я от двери. – Если появится Виль, отправь за мной кого-нибудь.
Ответа дожидаться не стала, вышла в коридор, тут же наткнувшись на Лоя:
– А я за тобой, – прихватив меня за плечи (едва не сбила), пояснил он. – Маркони жаждет узнать, как прошла встреча.
– Можешь сказать, что никак, – огрызнулась я, отступив назад. – Если нужны подробности, то после экспертов.
– Я там был, – довольно миролюбиво отозвался Лой, опустив руки. – Все забрал.
– Оперативка на нас, – нахмурилась я.
– Я ж разве спорю, – хохотнул Лой. – Грозная ты больно, госпожа Анастасия Волконская. Особенно когда в платье.
И вот как на такого злиться?!
– Маркони так Маркони, – смирившись со своей участью, вздохнула я. – Веди!
Лой посмотрел на меня… с прищуром и, согнув руку, предложил на нее опереться. Так мы и шли до кабинета старшего следователя. Неторопливо, беседуя о погоде, ценах на продукты и предстоящем летнем сезоне. Тихая пора. Хотя бы для нас.
Стол Маркони, как и у Сэма, был завален бумагами. На мгновение стало стыдно, но я не позволила этому чувству взять верх. Будь у меня выбор… Выбора у меня не было.
– Ну вот, хоть на женщину стала похожа, – удовлетворенно улыбнулся следователь, окинув меня… отеческим взглядом.
Еще один… с родительскими инстинктами. Один – понятно, в борьбе за сердце женщины все средства хороши, а второй… Со вторым тоже все было ясно. Это я в форме сотрудник департамента, а так… не пойми что.
– А так на кого? – Я присела на стул, к которому меня подвел Лой.
– А ты у матушки спроси, – улыбнулся он, тут же вновь став серьезным. – И?
– Что у экспертов? – тут же поинтересовалась я, глядя на него с восторгом практикантки.
– Ох, Настасья! – угрожающе протянул Маркони.
Зря старался. Я помнила, что начальству надо доверять. Раз сказал: «Не питается», значит – не питается.
– Хорошо, – сдался он после пары минут игры в переглядки. – Двадцать три дня назад уровень упал ниже границы контроля.
– Двадцать три дня назад! – подскочила я со стула. Прошлась по кабинету – этот хоть и находился над нашим, но был в два раза больше, прихватив еще и соседний. – Я ошиблась почти на декаду?
– Там один из контуров действовал как компенсатор, ты его не зафиксировала. Да и не могла, – поспешил он добавить, – он только на записи проявился.
Я кивнула, такое бывало, когда выстраивался сложный купол:
– Минусуем два-три дня, на всякий случай… – Я посмотрела на Маркони: – Эксперты не сказали, случайно, когда именно был взлом?
– Без схем и расчетов магического корпуса ответить на этот вопрос они не смогли, – огорчил меня Маркони. – Что по князю? – без перехода спросил он.
– Ничего! – повторила я то же, что говорила и Лою. – Он был вежлив, корректен, обходителен. Много рассказывал и даже охотно отвечал на вопросы…
– После того, как ты его припугнула, – иронично заметил Маркони. – Послом?
– А были еще варианты? – скептически приподняла я бровь. – Время потрачено впустую, – продолжила уже другим тоном. – Я ему даже следилку подвесила…
– Анастасия?! – тут же вскинулся Маркони.
– Да сняла я, сняла, – буркнула недовольно. – В начале разговора подвесила, в конце – сняла. Никакой реакции.
– И тебя это задело, – с интересом посмотрел на меня следователь. – Настя…
– Да понимаю я! – Мой вздох был тяжелым. – Все понимаю, но…
Но… Я чувствовала, что есть в Северове тайна. И она меня манила…
Засиделись мы с Сэмом допоздна. Виль прислал весточку, что задержится в корпусе, – я его прекрасно понимала, не раз испытывая на себе последствия исследовательского азарта, с визитом к Соулу мне тоже повезло – тот отбыл в императорский дворец, так что никто и ничто не мешало нам спокойно поработать.
Опомнились оба, когда заглянул Маркони (было уже около девяти) и потребовал, чтобы мы выматывались.
Единодушно посчитав, что спорить со старшим следователем себе дороже, убрали документы в стол, сдали кабинет дежурному и… отправились ко мне домой. Самюэль вызвался проводить, я не отказалась. После суматохи последних дней хотелось просто прогуляться. И… уютно помолчать. С этим парнем такое было возможно.
Путь решили не срезать, поскольку мой изысканный наряд больше подходил для променада по центральным улицам, нежели темным закоулкам. К тому же незапланированная прогулка по большому городскому парку могла стать хорошим снадобьем от навалившихся проблем.
Марикард рекой делился на две неравные части. На той – императорский дворец, особняки дворян из так называемого золотого круга и главные казармы гвардии. На этой – три района. В Белом – ратуша, службы, департаменты, театры, парки и дома знати. Синий – ремесленный, находился за малой городской стеной. Черный – магический. Академия, корпус, стража и полигон… под двойным защитным куполом.
Тысячи лет истории. Незаметной, но… пронизывающей все вокруг: мощенные камнем улицы, кованые решетки ворот, потемневший от времени металл фонарей, отшлифованные до блеска стоки для воды, деревья, под кронами которых прогуливались еще предки предков наших предков.
Я любила Марикард. И не только за то, что он стал моей родиной. Просто… у него была душа. Пусть не всегда добрая, но справедливая.
– К тебе не лезть с расспросами? – поинтересовался Сэм, когда мы вошли в парк.
Аллеи были ярко освещены – применявшееся в магических светильниках заклинание не требовало ни особых навыков, ни высокого уровня, что делало его широкодоступным. На летней веранде императорский оркестр играл модную в этом сезоне мелодию.
– А выдержишь? – несколько устало протянула я, радуясь, что могу хоть на кого-то опереться. В туфлях я в последнее время ходила не так часто, начала отвыкать.
– Сомневаешься? – гордо приподнял он подбородок.