– О нем, – вздохнула я. – Экспертиза подтверждает наличие в исследуемом кафтане плотного плетения велдарского шелка. На внешней стороне отчетливые многочисленные следы от тонких острых предметов и точечные вкрапления частично нейтрализованного яда, – процитировала я один из выводов.
– Он рисковал, – заметил вскользь Лой, устраиваясь за своим столом. Те бумаги, которые я уже просмотрела, забрал с собой. – Ух ты! – воскликнул спустя секунду. – Устойчивость к ядам.
– Откуда – можешь не спрашивать, – нахмурилась я.
Мне бы вернуть сгоревшую в лихорадке память, но… это было нереально. Матушка уже пробовала, когда искала сведения о моих родителях. Несколько магов разных уровней, и… ничего. Все воспоминания начинались с того момента, как я открыла глаза и увидела перед собой ее лицо. До этого – темнота, словно я родилась лишь в это мгновение.
– Я и не спрашиваю, – добродушно улыбнулся он, – но добавить могу. – Лой смотрел на меня со снисходительностью взрослого и умудренного к несмышленышу.
Возмущаться я не стала. Пятнадцать лет разницы в нашем деле значили очень много.
– И? – поторопила я его.
Маркони не только поддержал меня взглядом, но веско так опустился на стул рядом со столом. Кувшин продолжал держать в руке.
Лой, прищурившись, посмотрел на нас, качнул головой, словно откликаясь на собственные мысли, и начал:
– Яды пятнистой и черной лягушки относят к группе императорских.
– Потому что такие действенные?
– Потому что одно время ими очень успешно травили императоров и султанов, – хохотнул он. Вот только в глазах веселья заметно не было. – В те времена магами эти яды не определялись, да и лекари по симптомам опаздывали, так что мёрли от них, и очень часто. Пока не научились вырабатывать к ним устойчивость. Теперь все дети императорского и близких к ним родов обязательно проходят через эту процедуру.
– Хочешь сказать…
Испугаться я не успела.
– Не обязательно, – успокоил меня Лой. – Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая – самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая – сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней… – Он замолчал, предлагая додумать самим.
Я и додумала… Стало страшно.
– А что с «не обязательно»? – уточнил Маркони, опередив меня.
– Вот это самое интересное! – Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. – Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал…
Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.
– И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? – Маркони больше интересовала конкретика.
– Единицы, – утешил его Лой. – И даже их имена являются секретом.
– Еще бы князя проверить, – протянула я задумчиво.
– Не позволят, – восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. – Но об Анастасии он не знал, это точно.
– Где это написано? – Я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. – Не вижу. И то, что он бросился меня спасать…
– Это написано вот здесь. – Маркони вытащил из внутреннего кармана колета еще один лист.
Плотная бумага с водяными знаками, сверху рисунок из четырех колец, оплетенных плющом, – символ ведомства графа Паррея. В руки мне не дал, зачитал сам:
– Для нейтрализации яда был использован неизвестный порошок. Из-за малого количества материала определить состав не удалось.
Вот теперь мне действительно стало страшно… Откуда взялась уверенность, что Северов знал о моей устойчивости к ядам, сказать трудно, но она была… До этого мгновения.
Я резко встала, подошла к окну… День был ярким, наполненным светом, звуками, красками…
– Тебе дважды повезло, – Маркони поднялся следом за мной и теперь стоял за спиной, – в третий раз этого может не случиться. И тогда для многих твоя смерть станет болью, неузнаваемо изменив жизнь. – Он вздохнул… тронул меня за плечо: – Помни об этом, когда тебя в очередной раз потянет на безрассудство.
Ответить мне не дал Кармир, ворвавшийся в кабинет с довольным криком:
– Я знал, где тебя искать!
Так было даже лучше… не пришлось лгать…
– Значит, граф Стоун, – протянул Кармир, глядя на меня. Равнодушно.
Начали мы с того, на чем остановились прошлым вечером. С мужчин и женщин, у которых была возможность оценить уровень имеющегося у меня амулета.
Я в ответ пожала плечом. То, что граф был неприятным типом, не делало его более подозреваемым, чем остальных.
– Тебе не нравится эта версия? – уточнил Маркони.
Сидел он уже за своим столом. Не то чтобы вальяжно, но так… расслабленно, словно все происходящее в этом кабинете не имело к нему никакого отношения.
– Первое покушение состоялось пять дней тому назад, а подобные стычки продолжаются у нас больше двух лет. Можно, конечно, посчитать предприимчивостью, но…
– Причина-то хоть была серьезная? – решил подключиться к допросу Лой.
– Причина? – насупилась я, вроде как пытаясь вспомнить. – Там было что-то…
Маркони даже не шевельнулся, лишь изменился взгляд, став острым, пронзительным. Кармир напрягся в ожидании откровений, а вот Лой, наоборот, предпочел разглядывать стол.
– А! – вскинулась я. – Граф решил за мной приударить, я – отшила. Он – обиделся, ну и высказался довольно грубовато. Я – ответила. С тех пор каждая наша встреча похожа на бескровный поединок.
– Анастасия! – недовольно качнул головой Маркони.
Пришлось вздохнуть… раскаиваясь в содеянном.
Мне не поверили.
– И все-таки надо проверить, – продолжил настаивать на своем Кармир.
– Надо, – не стала я спорить. – У меня по посольству он тоже проходит, так что проверять будем вместе, но все в рамках следственных мероприятий. Один из.
– Вот с него и начнете, – подвел Маркони итог этому этапу разговора.
Про протокол никто не забыл, но данный случай был из тех, когда можно совместить и приятное и полезное. Постановку задач никто не отменял.
– И мы опять пришли к тому, с чего начали, – заметил Лой, передвинув к себе очередной лист бумаги. Поднес ближе к глазам карандаш, которым рисовал до этого, – его страстью были портретные наброски, склонил голову, скривился… отложил в сторону. – Список большой, а толку мало.
– Нужны причины, – напомнила я то, о чем мы говорили в кабинете Соула. – Пока не поймем, с какой это радости от меня пытаются избавиться, с места не сдвинемся. Если только случайно.
– У тебя есть предложения? – поинтересовался Лой.
– Есть, – мило улыбнулась я эксперту, – но главный здесь господин следователь. Да и не работаю я по этому делу.
– С князем на эту тему я тебе беседовать запрещаю! – твердо произнес Маркони.
– Я же говорила, – прокомментировала я, скорчив соответствующую гримасу.
– Анастасия! – вновь повысил голос Маркони. Потом посмотрел на меня… изучающе: – Рассказывай!
– Ты о чем? – удивилась я.
– О том, что тебя гнетет? – не замедлил он с ответом.
Вот ведь… Старшим следователем он был совсем не зря.
– Здесь все не так… – замялась я. Подумала над тем, что сказала, и добавила: – Нет! Все совсем не просто…
– Анастасия?!
Изумленными выглядели все трое.
Я их понимала. Едва ли не впервые за все время службы я не знала, как объяснить то, что меня тревожило.
– Этого быть не может! – подскочила я со стула, быстрым шагом направилась к окну, словно там меня ждало спасение, но остановилась. Как раз напротив Маркони.
– Позволь об этом судить мне! – Старший следователь был более чем серьезен.
Наши взгляды встретились…
Решительности мне это не прибавило.
– Я не могу! – резко выдохнула я, разведя руками. – Мне надо самой убедиться.
Вместо ответа Маркони встал из-за стола, подошел ко мне.
– Я правда не могу! – воскликнула я, чувствуя, как меня начинает колотить.
Одно дело – подозревать кого-то из чужих, другое…
– Ты – следователь. На пустом месте такие вещи не возникают, – тяжело вздохнув, как-то… устало, произнес Маркони. – Мы можем упустить время.
Он был прав…
Легче мне от этого не стало.
Противостояния не случилось, свой взгляд я отвела первой.
– Ты можешь, – я повернулась к Кармиру, – отправить кого-нибудь из своих к Шаесу и попросить у него кристалл для копирования?
– Я могу сам сходить, – поднялся он, предварительно посмотрев на Маркони.
– Нет, – остановила я. – Кто-нибудь другой.
– Хорошо, – кивнул он после короткой паузы.
Вот так… ничего не сказав, сказала слишком много.
– Настя… – окликнул меня Лой.
Я отмахнулась и все-таки отошла к окну.
Весне за стеклом не было дела до наших проблем. Она просто была. Радостная, яркая, наполненная светом и красками…
– Елизавета Николаевна зазывала нас с Матильдой сегодня на ужин, – разбил тишину Маркони. За свой стол он так и не вернулся.
– Беспокоится за жизнь князя. – Я нашла в себе силы хмыкнуть. – В прошлый раз Петро уже приготовил ковер, чтобы выносить труп, но мне помешали.
– Труп? – как-то… излишне напряженно уточнил Маркони.
– Семейная шутка, – успокоила я его. – С тех пор как матушка начала приглашать в дом возможных женихов.
– А что? – подозрительно засопел Маркони. – Из князя жених завидный.
– Да я невеста не про него, – понимая, что не покривила душой, заметила я. – Ни статью, ни знатью…
– То-то он столь прытко кинулся тебя защищать, – словно бы невзначай заметил Лой. – Даже кафтана не пожалел.
– Там хоть осталось, что возвращать? – насмешливо спросила я, продолжая рассматривать двух птах, затеявших выяснение отношений.
Занимались они этим самозабвенно, совершенно не обращая внимания на уличного кота, которого наши острословы называли Допросом. Он частенько сидел на крыльце департамента, встречая каждого пронзительным «мяу?», словно интересуясь, с какой целью.