нула.
— Пока так, — произнёс я. — Но я попался в твой силок.
— Скорей бы, — выдохнула она и поцеловала в щеку, немного приподнявшись.
Вскоре мы вышли, наконец, к озеру. На картах название водоёма значится как «Пронное», но, чтобы было красивее, среди своих мы зовём озером Хрустальных Слёз. Ну, а впадающую речку по старинке Пронной. Во время нового обустройства лагеря и решения протянуть троллейный путь, возникла идея поставить понтонную площадку ближе к середине озера. Закрепились за дно, привезли понтон, проложили к нему пирс.
Нам с Кошкой всего и надо, что проверить приёмно-тормозящее устройство, ну и так, в общем осмотреть понтон. С двух сторон в него втыкаются линии дороги. Одна малая, вторая длинная. Сразу вспомнилось, как я поначалу нет-нет приходил и гонял по ней, потом ныряя в озеро. Это было очень интересное время.
С момента переезда на «ПМЖ» прошло примерно полгода. Схлынул страх, схлынули горечь и боль от пережитого. Я смирился, что буду жить теперь тут. Тогда и появился какой-то нездоровый восторг, словно долго угнетаемое стрессом нутро решило взять своё. Я кричал в лесу, купался в озере, делал длительные пробежки и подолгу смотрел в хмурое осенней небо глупо улыбаясь. Столько всего случилось с тех пор, но воспоминаниях вдруг вспыхнули, до боли сжав грудь.
— Ты чего? — чутко отреагировала Кошка.
Скорее улыбнувшись, говорю:
— Всё хорошо. Не бери в голову.
— Уже же сказала, что хочу, — пихнула она меня. — Так что?
— Да огорчился я немного, Кошка. Так хотелось, а не сделал. Да ещё и ты просила, можно было и…
Она сдвинула брови, с трудом улавливая о чём речь, но тут вдруг вспыхнула и сквозь смех:
— Сволочь! Гад!
И так налетела, что я врезался в перила пирса. Раздался предательский треск и под стремительно меняющуюся мимику на лице Кошкиной, я улетел в воду. Тянуть её за собой не стал.
— Тьфу, мать её! — тут же вынырнул я и, протерев лицо рукой, уставился на закатившуюся в смехе Кошку. — Ну ты и чертовка! Живо помогай! Сумку забери хоть…
Вскоре я оказался на деревянном настиле. Не в силах остановить хохот, Кошкина пыталась помогать, но получалось плохо. Пока разделся и выжимаю воду из майки с шортами, она говорит:
— Вот тебе и душ после секса.
— Сама не хочешь принять?
— У меня повязка, мне нельзя.
— И кто ещё из нас хитрожопый… — извернулся я и крепко шлёпнул девушку пониже спины.
— А ведь ты мог утонуть с этой сумкой, — вдруг озадачилась Кристина и пару раз приподняла её.
— Вообще да, всё же инструмента набрали много, а он железный, — отстранённо отозвался я, пытаясь нормально натянуть мокрые шорты. — Но сумка сделана под тип гермомешка, в критической ситуации наоборот может служить плавсредством за счёт воздушного пузыря внутри. Да и мелко тут.
— Не врёшь? — глянула на меня Кошка и с интересом стала изучать сумку.
— Ты же знаешь в каким мы отношениях с Экономом, — жирно улыбнулся я. — Вместо обычной раскошелил на такую. Уже не зря.
— А на духи там нельзя его никак раскошелить?
Меня разобрал искренний смех.
— Скажи мне название и я подарю.
Кошкина на пару секунд застыла, а лицо при этом неверяще вытянулось.
— Ты серьёзно?
— Лучше быстрее называй их, а то передумаю.
— Саш, они дорогие.
Я улыбнулся и запрокинул голову вверх. Сделал вдох и выдох. В кои-то веки потянуло на безумства. Не считая Насти — сразу поправил я себя.
— Говори название.
Смартфон воды тоже не боится, так что я сделал запись марки и конкретно названия в приложении заметок.
Кошка погрузилась в мысли, которые без труда нашли выход в её эмоциональном состоянии, что мне даже пришлось сказать:
— Блин, ну что?!
— Я не знаю, что думать теперь…
— А чего тут думать? — косо глянул я, вылавливая кусок доски и бруса из воды.
— Ты же мне постоянно отказывал, а тут и секс, и подарок — что это может значить?
— Вот тебе надо голову забить, да, мыслями? — усмехнулся я.
— Но ведь не просто же так!
Я покачал головой.
— Кошкина, попробуй принимать жизнь, как она есть. Случилось и хорошо.
Про себя подумал, что сам всегда ищу подоплёку любым словам и действиям.
— Нет-нет, Сокол, ты меня не понял. Всё должно кончится плохо. Ну, не знаю… ты вместо духов подаришь мне какую-то дрянь и я проплачу весь вечер. А может быть ты поспорил с друзьями, что трахнешь дурочку-вожатую и лишь поэтому сегодня всё это случилось, но вообще я тебе противна. Понимаешь? — проникновенно посмотрела она на меня. — Я пытаюсь понять, когда начнётся путь вниз?
— Дьявол! — вырвалось у меня. — Что за дичь ты несёшь?
Кулаки непроизвольно сжались и разжались.
— Не кричи, — буркнула она. — Я давно знаю, что меня ждёт полное фиаско в жизни. Просто принимаю как есть.
— Ну, а что такого у тебя в прошлом случилось, что ты прям потеряла веру в хорошее? — раздражённо поинтересовался я, держа в одной руке доску, а в другой брусок.
— В смысле? — уставилась она на меня. — А разве должно было?
— Короче! — бросил я палка на настил и сделал два резких шага к девушке. — Слушай меня, Кошкина! То, что у нас было и будущий подарок — это не свидетельство приближающегося апокалипсиса, понятно? Просто хороший случай. Просто так. Ничего плохого не значащий. Поняла?
Она с удивлением смотрела мне в глаза всё время монолога. Коротко кивнула и дальше смотрит.
— Сволочь, — выдохнул я и впился в губы.
— Она сказала, что не будет, — ответила мне Кошка, на пути обратно в лагерь.
Я скептически покосился.
— Тем не менее я застал их за такими разговорами.
— Сокол, ну девочки часто обсуждают подобное. Откуда ещё им узнавать практическую сторону романтических отношений.
— Катя очень далека от романтики, — по-дедовски прожевал я.
— Справедливости ради, сама она разговоров не заводит, а только отвечает.
Я шумно втянул воздух и натужно выдохнул прогретый дневной воздух.
— Разговоры меня вообще не волнуют, если уж конкретно говорить. Пусть там хоть Сто Дней Содома обсуждают — я им не папочка, чтобы слюни утирать. Важно, чтобы они тут, на территории лагеря не пересодомились все. Репутацию нам не испортить.
Сказал хорошо, метко. А совесть тут же дала оплеуху. И что тут возразить? Абсолютно нечего. Остаётся, как и любому человеку, идти с ней на сделку.
Я перекинул потяжелевшую сумку в другую руку.
— Святые бубенцы! Сокол! Какие ещё сто дней?! Ты, когда в воду упал, ни обо что не ударился? — она склонилась и картинно положила ладонь мне на лоб, мол, нету ли бреда.
— Нормально всё, — убрал я своей её.
— За такую литературу я им руки поотрываю, — грозно заявила Кошка.
— Кате в первую очередь надо, — хмыкнул я.
— Вот ведь ты невзлюбил её, — глянула она, — о, а может она тебе нравится? А, Сокол?
С очень большим трудом я подавил первую реакцию. Опасную реакцию, что выдала бы меня без остатка. Пусть не к Кате, а к Насте, но ведь они, не смотря на весь интерес к теме межполовых отношений, ещё даже не в возрасте согласия. Нужно ходить по этим путям с крайней осторожностью.
Где-то в глубине души, словно бы… я услышал себя. Считал пусть и блеклую, но мысль, что хочется уже на волю и понемногу становится плевать на запреты.
— И чего в ней есть такого, по-твоему?
— А я тут при чём? — тут же отморозилась Кошка.
— Ну, сама же говоришь, мол, нравится она мне, вот и интересно, чем она, по-твоему, может понравится? Вот в сравнении с тобой у неё какие плюсы?
Ход был сделать очень точно. И тема Кати благополучно закрылась. Для себя я отметил, что всё же немного перегибаю с волнениями. Другие девочки вовсе не дуры. Те, кто и так балансировал на краю, конечно, упадут, но кто от угрозы срыва далеко, только ещё больше удалятся.
Кошкина тоже ловко перескочила на другое, пока идём по душистому лесу обратно:
— У тебя на занятиях близняхи как себя ведут?
— Маша и Даша? — на всякий случай уточнил я, параллельно вспоминая, как эта колоритная парочка выполняет упражнения. — Они прикольные такие. Сегодня на зарядке так синхронно махали руками и ногами, что можно подумать заранее тренировались.
— Я немного бояться их стала.
Кошка удостоилась моего крайне удивлённого взгляда.
— Вот ты бровями двигаешь, а у них словно телепатия есть. Понимаешь? Они действуют как один организм.
— Ну-у… — повёл я головой, — всё же в животе у мамы они совсем рядышком лежали. Два рыжика.
— Ой, — тут же воскликнула Кошка, — вот точно — я столько раз пыталась получить такой цвет волос, а как у них никогда не получался. Такой прям как у лис.
— У них ещё такие мордашки милые — в веснушках, да? — с улыбкой посмотрел я на подругу.
— Хи-хи, точно.
Мы посмеялись.
— И ещё, знаешь, — продолжаю я, — они так смотрят обычно — сосредоточено и немного хмуро. Словно ждут появления вражеских кораблей на горизонте. Всматриваются в грозовое небо.
— Тьфу ты, Сокол! — расхохоталась Кошкина. — Что за поэзия у тебя пошла?
— А что тут такого? — осуждающе посмотрел я. — Пока тут сторожу — читаю. Волей-неволей привыкаешь к высокому слогу.
— Хих, — прыснула она в руку, — я думала ты кое-что другое тут смотришь и читаешь.
— Всё время? — криво глянул я.
— Да-да, а чего бы нет? Природа, уединение, благодать…
Я шумно выдохнул.
— Кошкина, я тебе потом устрою за подобные мысли обо мне.
— А чего только потом?
— У меня скотч есть в сумке, — погрозил я пальцем.
— Хм-м… и что?
— Мы пока в лесу… Кстати, пластиковые хомуты ещё есть. Как раз связать тебя по рукам и ногам.
— Ой-ой, — картинно схватилась она за сердце, — а зачем тебе такое?
— Довести одно дело до конца…
Мой пристальный серьёзный взгляд, кажется, подействовал:
— Знаешь, вспомнилось тут… как близняхи отвечают на вопросы по физике и математике. Даша знает матешу просто как профессор, я не раз пыталась подловить на знании той или иной темы, сложными вопросами, но нет. И вот из наблюдений — Дашка у них словно за коммуникацию, понимаешь? Маша чаще отмалчивается, но хитро так — она нашёптывает сестре что-то, а та уже потом отвечает. Меня пугает слаженность — они не конфликтуют, у них роли давно прописаны.