– Настенька, извини, что я расстроил тебя! – снова сказал Тарас.
– Ты меня не расстроил, – успокоила его Настя. – Я просто вспомнила кое-что неприятное.
– Не грусти, моя милая, – ласково сказал молодой человек. – Пойдем лучше кататься!
Настя согласилась и не зря. Это был самый волшебный день, который случился с ней за последнее время. Девушка вдоволь накаталась, насмеялась, наговорилась с подружками. И самое главное – она впервые снова почувствовала что-то внутри себя. То искреннее счастье, которое, казалось, было забыто, затоптано и заброшено в отдаленный уголок души. Ту любовь, которая была почти невозможна после подлого предательства самых близких людей.
Несколько часов к ряду, пока Настя окончательно не замерзла, она провела вместе с Тарасом. Он окружал ее вниманием и заботой. Потом, когда мороз уже стал щипать лицо девушки, а варежки и платок полностью промокли, Настя собралась домой. Проводить ее пошел Тарас. Он занес сани в хату и, между прочим, попросился на чай.
– Тарас, ты же знаешь, я бы с удовольствием пригласила тебя. Только вот тетки нет дома, а люди могут придумать что угодно. Будут говорить потом всякие глупости, – сказала Настя.
– Ничего такого не случится, – уверенно заявил Тарас. – Тетя Анна сама наказала мне навещать тебя.
Настя замешкалась. С одной стороны ей было бы приятно, если он провел с ней еще часок за дружеской беседой и кружкой чая. С другой стороны, как бы ни любили в селе Настю, разговоры о ней, как о брошенной мужем женщине, все же имели место. Еще не хватало, чтобы и Тараса обсуждали на каждом углу.
– Тебе пора, друг мой, – тихо сказала Настя. – Увидимся завтра.
Тарас не стал настаивать на своем. Он попрощался с Настей, вышел из хаты и неспешно направился в сторону своего дома. В его голове крутились тысячи мыслей, среди которых главной была всего лишь одна – он должен сделать все, чтобы Настя была счастлива. Порой, ему просто хотелось уничтожить, стереть с лица земли Виктора. Но, каким бы сильным не было его желание, радости Насте это все же не принесет.
Находясь уже почти возле своего забора, он стал на месте, немного подумал, и тут же побежал в обратном направлении. Оказавшись у дома возлюбленной, он несколько раз громко постучал в дверь. Через минуту дверь отворилась, в проеме показалось личико Насти.
– Прошу, позволь мне войти! – взмолился Тарас, и девушка пустила его внутрь.
– Что случилось? – Настя была удивлена. – Ты забыл что-то?
– Да, забыл! – твердо сказал он. – Забыл, что время идет, и что я и так много его потерял. Настя, милая, хорошая моя, прошу, не отталкивай меня! Все мои мысли только о тебе и каждый день я боюсь, что снова могу тебя потерять. Я люблю тебя очень давно, и я более всего желаю тебе счастья. Поэтому будь моей женой!
Тарас достал из кармана маленькое серебряное колечко. Уже давно он носил его с собой и ждал, когда же сможет сделать этот непростой шаг.
– Прими его, Настенька, – сказал Тарас, и протянул кольцо девушке.
Совершенно неожиданным стал для Насти поступок друга. Она посмотрела на кольцо, затем в лицо Тараса, и очень робко и тихо произнесла:
– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Я ведь перед Богом замужем за другим человеком. Даже то, что мы не вместе, не дает мне право совершить то, о чем просишь ты.
– Да забудь ты его навсегда! – воскликнул Тарас. – Его не было, и нет. А ты есть. И я хочу, чтобы ты знала, что дорога и люба мне. Я могу дать тебе все, что захочешь, обещаю. Все равно, что скажут люди. Мы можем уехать, оставив позади прошлое и быть вместе. Прошу, скажи мне «да»! Прими его.
И Тарас упал на колени прямо перед Настей. Он умоляюще взглянул на девушку, и ей показалось, что уже однажды она видела такой взгляд. И в тот раз на все прошения сестры она оставалась непреклонна, и пожалела об этом. Она села на колени подле Тараса, взяла его руки и очень нежно сказала:
– Милый Тарас, я очень рада, что ты оказал мне честь и предложил быть вместе. Как крепко я ошибалась раньше, и теперь, уверенна, что не ошибусь, если соглашусь на твое предложение. Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Я уже четыре месяца как жду ребеночка от Виктора. Мне стыдно признаваться, но я скажу правду – я отдалась ему еще до свадьбы, и была наказана за это. Но кем бы ни был этот человек, я всем сердцем люблю свое дитя. Скоро все узнают о моем положении. И тогда с новой силой заговорят обо мне. Я не желаю, чтобы ты страдал из-за меня.
Тарас внимательно выслушал Настю. На секунду его охватил гнев, оттого, что Виктор так подло воспользовался девушкой. Но тут же гнев отступил, а на смену ему пришла радость. Он обязательно полюбит малыша, кем бы ни был его отец. Он примет его, как своего.
И эти мысли он сразу же искренне и горячо преподнес возлюбленной. Девушка, до того ошеломленная признанием Тараса, не смогла сдержать слез. Парень притянул ее к себе и нежно обнял. Так они и просидели некоторое время в обнимку на полу в полной тишине, стараясь не спугнуть так внезапно нагрянувшее счастье.
***
Наутро, когда Анна проснулась, она быстро оделась, поблагодарила хозяев дома за их гостеприимство и поспешила уйти. Тележка должна была забрать ее на рассвете и довезти домой. Было еще темно, и Анна снова решила пойти на кладбище. Она быстро добралась до могилы бабки Аглаи, и зажгла свечу. Совершенно непримечательная на вид могила навевала ужас даже на Анну.
Не зная почему, женщина почувствовала чудовищную тоску, которая, словно сковала всю ее душу. Ей хотелось выбраться поскорее отсюда и больше никогда не возвращаться. Но, боязнь за Настю была сильнее, и Анна снова глядя на могилу, обратилась к покойнице:
– Аглая, я опять пришла просить твоей помощи. Помоги, пожалуйста, защити Настеньку. Но ведь не виновата она, что судьба ее так не пощадила. Чувствует она свою смерть, и мне оттого страшно, что предчувствие ее может оправдаться. Ребенок ее бедный тоже ничем не повинен. А ведь и ему Настя предсказала погибель.
Тут случилось то, что Анна даже в самом страшном сне не ожидала увидеть. Внезапно снова поднялся жуткий ветер. Он загасил свечу, и женщина осталась стоять в темноте. Продрогшими руками она достала спички и вдруг услышала шорох неподалеку. Она посмотрела вперед и увидела неподалеку от себя у одного из деревьев образ человека. Даже ни минуты Анна не сомневалась, что это была Аглая. Сгорбившаяся старая женщина в длинной рубахе с распущенными волосами посмотрела на нее и сказала:
– Не послушались меня мои девочки, не смогли свернуть с назначенной им дороги. Судьба их нашла.
Вначале онемев от страха, Анна все же взяла себя в руки, и дрожащим голосом произнесла:
– Так что же делать мне? Как защитить их?
– Ты ничего не сможешь сделать, Анна. Путь у них один, они должны пройти его сами. Но помни, что коли явится к тебе странная девушка и попросит спасти мальчика, ты ни минуты не думай, а делай, как она тебе велит. Все будет так, как суждено.
После этого услышала Анна, как вдалеке кукарекает петух и тут же образ пожилой женщины растворился в предрассветной мгле. Анна, не чувствуя земли под ногами, побежала прочь из леса, гонимая невообразимым страхом. Когда же выбежала она на довольно приличное расстояние, то обернулась и три раза к ряду перекрестилась.
Никогда не подумала бы она, что сама лично встретится с нечистой силой. Никогда не поверила бы, что поговорит наяву с человеком, которого давно уже нет в живых. Все произошедшее казалось ей кошмаром.
Дождавшись повозки, Анна села внутрь и поехала домой. И только сейчас до нее дошло, что не в призраке дело, а в том, что было им сказано. Девочек ее не спасти, если же сама судьба не будет к ним благосклонна. А вот завет бабкин она запомнила, пусть даже не понимала, что он значит.
Когда же добралась Анна домой, то первым делом зайдя в хату, она обняла крепко Настю и, услышав от племянницы о том, что Тарас признался ей в чувствах и подарил кольцо, не сдержала эмоций, расплакалась и подумала: «Может еще не все потеряно, Господи».
Глава 9. Покаяние
В комнате, где доживал свои последние дни Алексей Кузьмич Забаев тридцати девяти годов от роду, все окна были завешаны темной плотной тканью, через которую почти не проникали солнечные лучи. Источником света здесь служили лишь несколько церковных свечей, окутывающих покои запахом воска. Здесь же ощущался горьковатый дурманящий аромат опиума смешанный с тошнотворным запахом гниющей плоти.
На кровати в углу комнаты лежало подобие человеческого тела. Некогда высокий, статный, пышущий здоровьем мужчина превратился в высохшего дряблого старика, измученного тяжелой хворью. Лицо его, изрезанное страдальческими морщинами, выражало глубокую скорбь. Дышал он хрипло и прерывисто, казалось, что последние свои силы он отдает на то, чтобы вдоволь насытиться драгоценным воздухом. Глаза его почти всегда были закрыты, лишь изредка приоткрывал он их, чтобы посмотреть на лик Богородицы на иконе и помолиться ей, и, чтобы отыскать взглядом женщину, которую обожествлял, словно святую и любил больше жизни.
Ужасная, раздирающая на части тело боль, мучила его день и ночь. Уж и местный лекарь, и лекарь, вызванный специально из города, сводились все к одному мнению – жить больному осталось совсем немного. Чтобы облегчить участь страдальца, ему давали опиум. Благодаря чудодейственному свойству данного вещества Алексей Кузьмич почти все время пребывал в бреду – снился ему тот самый лес, что находился за речкой. Снилась и она, в белом длинном платье, с распущенными волосами, развивающимися на ветру. Смеялась она, дразнилась, но постоянно убегала прочь, скрываясь за деревьями. Алексей Кузьмич бежал вслед за Адой, и больше всего хотелось ему поймать эту лесную фею, крепко обнять ее, почувствовать прикосновение бархатной как шелк кожи и вишневых губ. Но ускользала она снова и снова во сне и наяву, не одаряя радостью последние дни обреченного.
Крайне редко посещала больного мужа Олимпиада. Каждый раз, украдкой пробравшись в комнату на минуту, взирала она на него издалека и чувствовала отвращение и боль. Вот и сейчас, тихо отворив дверь, она робко вошла, сделала несколько коротких шагов и остановилась. Тяжелый дух, витавший в воздухе, сводил ее с ума, вызывал дурноту, но чувство неотвратимой беды грызло ее, заставляло, возможно, в последний раз увидеть мужа живым.