Анатоль. Слушай, дорогой Макс — до некоторой степени ты мог бы все же, пожалуй даже… ты мог бы сказать ей, что она во мне не Бог знает что теряет.
Макс. Ну — это, пожалуй, можно будет.
Анатоль. Что она найдет сотню других — и лучше, и богаче.
Макс. И умнее.
Анатоль. Нет, прошу тебя, без преувеличений — (лакей открывает дверь. Анни входит в накидке и в белом боа; у нее в руках желтые перчатки; — широкополая шляпа приколота небрежно).
Анни. Здравствуйте!
Анатоль. Здравствуй, Анни!.. Извини.
Анни. Ну, можно ли на тебя положиться! (Сбрасывает накидку) — я вышла — смотрю во все стороны — направо — налево — никого.
Анатоль. Тебе, к счастью, недалеко, всего через улицу!
Анни. Нужно все же держать свое слово! — Добрый вечер, Макс! (Анатолю) — Пожалуй — ты мог бы велеть подавать…
Анатоль. (Обнимает ее). Ты без корсета?
Анни. Что мне наряжаться в grande toilette для тебя? — Извини.
Анатоль. Для меня сойдет — но ты должна просить извинения у Макса!
Анни. Вот еще. — Это его наверное ничуть не стесняет, к тому же он не ревнив!.. Теперь… теперь… есть — (лакей стучит). Войдите! — Сегодня он стучит — обыкновенно ему это не приходит в голову (лакей входит).
Анатоль. Подавай! (Лакей уходит).
Анни. Ты не был сегодня на представлении?
Анатоль. Нет — мне нужно было…
Анни. Немного потерял! — Сегодня все было так сонно!..
Макс. Какая опера шла сегодня?
Анни. Не знаю… (Все садятся к столу). Я пришла в свою уборную — потом на сцену — ни о чем не думая… ни о чем!.. Впрочем, у меня есть что сообщить тебе, Анатоль.
Анатоль. Да, дитя мое? — И что-нибудь очень важное?
Анни. Да, сравнительно!.. Это, быть может, поразит тебя… (лакей подает).
Анатоль. Мне в самом деле интересно… я в свою очередь…
Анни. Ну… погоди немного… это не касается…
Анатоль. (Лакею) ступай… мы позвоним! (лакей уходит) Итак…
Анни. Да, мой милый Анатоль… это поразит тебя… а впрочем почему! Это вовсе не должно поразить тебя…
Макс. Вы получили прибавку жалованья?
Анатоль. Не перебивай ты ее…
Анни. Неправда ли дорогой Анатоль… Скажи — это остэндские или… другие какие…
Анатоль. Теперь она говорит об устрицах! Это остэндские!
Анни. Я так и думала… я обожаю устрицы. Это ведь… единственное блюдо, которое можно есть ежедневно.
Макс. Можно?! — Должно бы! — Должно!
Анни. Неправда ли? Я ведь и сказала.
Анатоль. Ты хотела сообщить мне что-то очень важное?
Анни. Да… Важно то оно во всяком случае — даже очень! — Припоминаешь ли ты одно условие?
Анатоль. Какое? — Не могу же я знать, что ты имеешь в виду!
Макс. Он совершенно прав!
Анни. Ну, я имею в виду следующее… Погоди как оно было только — Анни, сказал ты… мы никогда не будем обманывать себя…
Анатоль. Да… Да… ну!
Анни. Никогда не обманывать!.. Лучше сейчас говорить всю правду…
Анатоль. Да… я думаю…
Анни. Но если это уже слишком поздно?
Анатоль. Что ты говоришь?
Анни. О — еще не поздно! — Я говорю тебе во время — как раз во время… Завтра было бы, может быть, уже слишком поздно!
Анатоль. Ты одурела, Анни?!
Макс. Почему?
Анни. Анатоль, ты должен есть свои устрицы… иначе я ничего не скажу… ничего!
Анатоль. Что это значит? — «ты должен»!
Анни. Есть!
Анатоль. Ты должна говорить… я не переношу подобного рода шуток!
Анни. Помнишь — мы же условились, что мы должны сказать совсем спокойно, — если дело дойдет до того… а теперь дело именно подходит к тому.
Анатоль. То есть?
Анни. То есть: что я сегодня, к сожалению, в последний раз ужинаю с тобою.
Анатоль. Будь любезна — объяснись яснее…
Анни. Между нами все кончено — нужно покончить…
Анатоль. Да… скажи.
Макс. Вот прекрасно!
Анни. Что вы видите в этом прекрасного? — Ну, прекрасно или нет— но это так!
Анатоль. Мое дорогое дитя — я все еще не совсем понял… Тебе, вероятно, сделано предложение?…
Анни. Ах, если бы это было так! — Это не было бы достаточным основанием дать тебе отставку.
Анатоль. Дать отставку!?
Анни. Ну, пора раскрыть карты. — Я влюблена, Анатоль— безумно влюблена.
Анатоль. Можно узнать — в кого?
Анни. Скажите, Макс — чего Вы собственно смеетесь?
Макс. Это слишком весело!
Анатоль. Оставь его в покое… Нам нужно объясниться друг с другом, Анни! — За тобой объяснение…
Анни. Ну — ведь я же даю его тебе… Я влюблена в другого — и говорю это тебе прямо — потому что между нами было такое yсловиe…
Анатоль. Да… но, черт побери — в кого?
Анни. Только, милый друг — ты не смеешь грубить!
Анатоль. Я требую… решительно…
Анни. Прошу вас, Макс, позвоните — я так голодна!
Анатоль. Еще не хватало! — У нее аппетит! Аппетит во время такого объяснения!
Макс(Анатолю). Она ведь ужинает сегодня в первый раз! (Лакей входит).
Анатоль. Что тебе?
Лакей. Изволили звонить!
Макс. Подавай дальше! (Лакей уходит).
Анни. Знаете, господа… Катилини уезжает в Германию… это дело решенное…
Макс. Да… и ее так просто отпускают?
Анни. Ну… так просто — этого собственно нельзя сказать.
Анатоль(поднимается и ходит по комнате взад и вперед). Где вино? — Эй!.. Иван! Ты спишь, сегодня, кажется!
Лакей. Пожалуйте — вино…
Анатоль. Я не о том, которое на столе — можешь это понять! Я о шампанском!.. Ты знаешь, что я его пью с самого начала. (Лакей уходит).
Анатоль. Я прошу, наконец, объяснения!
Анни. Вам, мужчинам, нельзя ни в чем верить, ни в чем — абсолютно ни на столько! Когда я подумаю, как хорошо ты мне все это развивал: когда мы почувствуем, что дело идет к концу — мы скажем об этом друг другу и разойдемся с миром.
Анатоль. Скажешь ты мне наконец…
Анни. И вот теперь твое «с миром!»
Анатоль. Но, дитя мое, ты ведь понимаешь же, что меня интересует — кто…
Анни(пьет медленными глотками вино). А…
Анатоль. Пей… пей же!
Анни. Долго ты еще будешь…
Анатоль. Ты пьешь обыкновенно сразу.
Анни. Но, дорогой Анатоль — ведь я должна распроститься теперь и с бордосским — кто знает на сколько времени!..
Анатоль. К черту, еще раз! — Что ты там за чепуху еще плетешь!..
Анни. Теперь ведь не будет уже ни бордосского… ни устриц… ни шампанского! (Лакей приносит следующее блюдо)… ни филе с трюфелями! — Все это теперь прошло!
Макс. Господи Боже — какой у вас сентиментальный желудок! (Лакей подает). — Позвольте вам положить.
Анни. Благодарю вас! Довольно.
Анатоль(закуривает папиросу).
Макс. Ты не ешь больше?
Анатоль. Пока нет! (Лакей уходит). Итак, теперь еще раз повторяю: я хотел бы знать, кто этот счастливец!
Анни. А если я назову имя — ведь от этого ты не узнаешь больше.
Анатоль. Ну, какого сорта этот человек? Как ты с ним познакомилась? Как он выглядит?
Анни. Красив — картинка! — Это сущая правда…
Анатоль. Тебе этого довольно…
Анни. Да… тут уж распростишься с устрицами…
Анатоль. Это мы слыхали уже…
Анни. И с шампанским!
Анатоль. Однако же, черт возьми, — у него ведь и другие качества есть еще, кроме того, что он не может угощать тебя устрицами с шампанским.
Макс. Он прав — ведь это же не профессия…
Анни. Что мне до того — если я его люблю? — Я отказываюсь от всего — в этом есть что-то новое, что-то, чего я еще никогда не переживала.
Макс. Но, видите ли… плохую пищу Анатоль также при вашем желании мог бы предложить вам!
Анатоль. Кто он такой? — Приказчик? — Трубочист? — Нефтяной комиссионер?
Анни. Нет, друг мой — оскорблять его я не позволю!
Макс. Так скажите же, наконец, кто он такой!
Анни. Артист!
Анатоль. Какой?… Вероятно по части трапеции? Для вас ведь это важно — из цирка — верно? Артист — наездник?
Анни. Перестань браниться! — Это мой коллега…
Анатоль. Стало быть — старые знакомые? Один из тех, с которым ты проводишь время в течение многих лет ежедневно — с которым ты меня, вероятно, уже давно обманываешь?
Анни. Тогда бы я тебе ничего не сказала! — Я положилась на твое слово — поэтому я и призналась во всем, пока еще не поздно.
Анатоль. Но влюблена ты в него уже — Бог знает как давно? — И в душе ты меня уже давно обманула.
Анни. Этого ведь нельзя запретить!
Анатоль. Ты…
Макс. Анатоль!
Анатоль. Знаю я его?..
Анни. Пожалуй, встречаться с ним тебе не приходилось… он танцует только в хоре с… Но он пойдет дальше…
Анатоль. С каких пор… нравится он тебе?
Анни. С сегодняшнего вечера!
Анатоль. Не лги!
Анни. Это сущая правда — сегодня я почувствовала, что моя судьба…
Анатоль. Ее судьба!.. Слышишь ты, Макс — ее назначение!!
Анни. Да, это своего рода судьба!
Анатоль. Слышишь ты, — я хочу все знать — я имею право на это!.. Сейчас ты еще моя любовница!.. Я хочу знать, с каких пор начались эти шашни… как это началось… когда он осмелился…