История Пушкинского Дома как «особого литературного пантеона», где хранятся реликвии русских писателей, ведет свое начало с дореволюционных времен. И после революции его коллекции постепенно пополнялись материалами, посвященными Пушкину, Лермонтову, Толстому, Некрасову и другим мастерам слова. Совершенно оправданно, что в 1930 г. Пушкинский Дом, носивший до этого разные названия, был преобразован в академический Институт русской литературы (ИРЛИ). Его заслуженно возглавил Луначарский, долгие годы занимавшийся культивированием музейного собирательства реликвий русской литературы и исследованиями ее наследия. Ему пришлось не очень долго руководить институтом (фактически не более 2,5 года), но именно он заложил многие направления его деятельности. Уже к 1936 г. его штат увеличился до 100 человек, в эти годы и чуть позднее получили развитие и Рукописный отдел, и Пушкинский кабинет, и организованный в составе института Отдел фольклора, и его Фонограммархив.
В. Д. Бонч-Бруевич 27 декабря 1930 г. обратился к новому руководителю Пушкинского Дома с просьбой разобраться со «странными», «абсолютно недопустимыми» делами, творящимися в библиотеке Рукописного отдела Академии наук, собранной А. А. Шахматовым и В. И. Срезневским, а теперь «разрушающейся»: «Все оттуда разбазаривается и выносится в различные другие учреждения и получается совершенно непонятное, зловредное и действительно вредительское дело… Мы будем прославлены на весь свет, как самые отчаянные вандалы, которые нарушают все законы и обычаи. Разрушить все очень легко, но собирать и налаживать крайне трудно»[610]. «Разбазаривание» усилиями Луначарского удалось прекратить.
Попутно заметим, что дружба Луначарского с Бонч-Бруевичем, который в 1930-х занимался издательскими и музейными делами, став инициатором создания и первым директором Государственного литературного музея в Москве, стала особенно трогательной в последние годы жизни бывшего наркома просвещения, который помогал Бонч-Бруевичу в различных делах, в том числе в развитии Литературного музея. Со своей стороны Бонч-Бруевич тоже всячески поддерживал Анатолия Васильевича, постоянно беспокоясь о его здоровье, как в письме от 19 апреля 1933 г.: «Я слышал, что Ваше здоровье сильно улучшилось и от всего сердца радуюсь этому и очень желаю, чтобы Вы долго-долго здравствовали вполне благополучно»[611].
О статусе Пушкинского Дома говорит тот факт, что после смерти Луначарского его директорами были сначала Каменев (1934), а потом Горький (1935–1936). Очень любопытный факт, связанный с этим, привел Бухарин в своем покаянном письме в августе 1936 г.: «С Каменевым, этим потенцированным стервецом… я виделся три раза и вел три деловых разговора. Все они относятся к тому времени, когда К[аменев] сидел в „Академии“, намечался Горьким в лидеры Союза писателей, и когда ЦК ВКП(б) постановил, чтобы мы, академики-коммунисты, проводили его директором Института литературы и искусства Ак. наук (на место, кое раньше занимал умерший А. В. Луначарский). Мы должны, значит, были даже агитировать за Каменева среди беспартийных академиков, — никто и не подозревал, что за гнусная змея вползает туда»[612]. Как видим, кто только не рассматривался в качестве претендентов на занятие тех постов, которые занимал когда-то Луначарский: то Троцкий, то Бухарин, то Каменев…
Деятельность Луначарского в ИРЛИ осветил его аспирант литературовед К. И. Ровда в статье «Луначарский — академик и директор Пушкинского дома». По его данным, к примеру, за три года Луначарским было опубликовано 158 больших и малых статей только по вопросам литературы и искусства, за это же время он выступил на эти темы с речами и докладами 23 раза.
Вклад Луначарского в сохранение и изучение литературного наследия трудно переоценить. Он был председателем редакционного совета издательства «Время», ответственным редактором ежемесячника «Советская страна», главным редактором легендарного издательства «Academia», составителем целого ряда собраний сочинений классиков русской литературы, членом редколлегии издательства «Земля и Фабрика», Государственного издательства художественной литературы и целого ряда журналов, в том числе сборников «Минувшее», состоял членом правления нескольких общественных организаций, например Общества литературоведов и искусствоведов-марксистов, различных комиссий, наподобие той, которая с августа 1931 г. занималась подготовкой знаменитой серии «Жизнь замечательных людей». Согласимся, быть председателем Ученого комитета, академиком двух академий, директором двух институтов, главным редактором нескольких издательств и журналов — такое не всякому по плечу.
Отметим, что участие Луначарского в делах всех этих организаций было отнюдь не «ритуальным». Если обратиться к издательству «Academia», созданному в декабре 1921 г. как издательство Петербургского философского общества и ставшему известным высококачественными, в том числе иллюстрированными, изданиями классической литературы, то с ним Луначарский сотрудничал в 1920-х гг. в качестве редактора, комментатора, автора предисловий и даже переводчика. По сути, издательство выполняло тогда роль научного учреждения, которое выпустило за все годы существования около тысячи книг. Осенью 1922 г. издательству пришлось пережить первую волну гонений, из страны были высланы многие его авторы: И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин и С. Л. Франк и др.
При содействии Луначарского в 1929 г. издательство переехало из Ленинграда в Москву, где ранее действовало его отделение, и стало акционерным обществом, учредителями которого выступил в том числе Наркомпрос. Директором издательства вместо А. А. Кроленко стал П. И. Чагин, редактор «Красной газеты» и газеты «Заря Востока», друживший во время работы в Азербайджане с Сергеем Есениным. Затем директорами были И. И. Ионов (1931–1932), Л. Б. Каменев (1932–1934) и Я. Д. Янсон (1935–1937).
Луначарскому приходилось редактировать и подписывать в печать многие книги, выпускавшиеся издательством в эти годы, он неоднократно писал свои замечания на полях рукописей и на гранках книг, знакомился с отзывами рецензентов. В «Литературном наследстве» (т. 82) опубликованы некоторые сохранившиеся записки и рецензии на книги, сделанные тогда Анатолием Васильевичем и показывающие его издательский профессионализм. Особенно активно Луначарский редактировал в это время начатые по его инициативе серии издательства: «Памятники искусства и художественного быта» и «Памятники литературного и общественного быта». Ему же принадлежат предисловия и ко многим отдельным изданиям.
В мае 1932 г. после новой реорганизации издательства, когда его директором по протекции Горького стал ранее всесильный, а теперь гонимый Каменев, Луначарский был утвержден членом редакционного совета издательства и ответственным редактором новых серий «Искусствоведение» и «Мастера стиля», а также сборников материалов «Звенья».
Издательство «Academia» прекратило существование на следующий день после ареста последнего руководителя Я. Д. Янсона в декабре 1937 г., когда оно слилось с Гослитиздатом. Репрессированы были не только еще два его директора (Янсона расстреляли в сентябре 1938 г., Ионов погиб в Севлаге в 1942 г.), но и многие рядовые сотрудники издательства: расстреляны переводчик А. И. Пиотровский, философ Г. Г. Шпет, умер в ссылке академик В. Н. Перетц. В конце 1930-х гг. все опаснее становилось жить и трудиться деятелям культуры, и многие из них работали когда-то рядом с Луначарским…
Все вышеперечисленное отнюдь не исчерпывает тех «литературно-филологических трудов», которыми занимался Луначарский в последний период жизни. В «Литературной энциклопедии», выпускавшейся Комакадемией, Луначарский сначала был членом редакционной коллегии, а после смерти В. М. Фриче в конце 1929 г. стал ее главным редактором. Его имя значится на всех вышедших томах энциклопедии, даже на последнем, одиннадцатом, выпущенном в 1939 г. По свидетельству редколлегии энциклопедии, «он был как бы создан для руководства этим сложным и трудным делом. Громадные знания, политический такт помогали ему избегать тех крайностей, в которые за эти годы не раз впадало литературоведение»[613].
Луначарскому не раз приходилось преодолевать препоны на пути выпуска энциклопедии. В очередной раз члены ее редколлегии обратились к уже больному главному редактору 20 апреля 1933 г., когда возникла реальная опасность, что печать седьмого тома будет остановлена: «Все говорит, что без ваших авторитетных и решительных разговоров со Стецким (заведующим Культпропом ЦК ВКП(б). — С. Д.) или с кем-либо из секретарей ЦК и без получения указаний Издательству вопрос не будет разрешен и „Литературная энциклопедия“ замрет, если не умрет совсем». В итоге тогда этот том был выпущен. Выпуск «Литературной энциклопедии» был прекращен в 1939 г.: ее десятый и двенадцатый тома в свет так и не вышли.
Восемь лет, с 1925 до лета 1933 г., Луначарский был автором ряда статей и ответственным редактором Отдела литературы, искусства и языка Большой Советской энциклопедии. Для Малой Советской энциклопедии, вышедшей в 1931–1932 гг., он написал ряд ключевых статей, выступая редактором двух ее отделов: музыки, театра, кино и изобразительного искусства, а также иностранной литературы. В начале 1933 г. он стал ответственным редактором серии диапозитивов «Жизнь и творчество русских писателей», правда, он успел принять участие только в выпуске диапозитивов «Пушкин». Не забудем также, что Луначарский в 1929–1930 гг. был главным редактором издательства «Земля и Фабрика», до момента включения этого издательства в Госиздат, и под его редакцией вышли, к примеру, собрания сочинений Г. Мопассана, В. Короленко, отдельные издания Г. Уэллса и Т. Гарди.
Долгие годы активно сотрудничал Луначарский с Госиздатом, который он курировал ранее как нарком просвещения. Он редактировал книги серии «Русские и мировые классики», готовил собрания сочинений Гёте, Бальзака и Флобера. Луначарский возглавлял Государственную редакционную комиссию, осуществлявшую издание «юбилейного» 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого, был председателем редколлегии первого полного собрания сочинений А. С. Пушкина и собрания сочинений А. П. Чехова, написав для этих проектов целый ряд текстов.