А в ГИТИСе с января 1943 года на первом курсе возобновились занятия. Только курс теперь вели артист МХАТа Василий Александрович Орлов и его жена Мария Николаевна. А на второй курс, на который был дополнительный набор, пришел долговязый, не очень красивый студент. На фронте он был ранен в ногу, поэтому хромал и ходил с палочкой. Звали его Анатолий Папанов. Он был москвичом и жил с матерью на Усачевке. Отец же и сестры находились в эвакуации.
Надя Каратаева поначалу даже не обратила внимания на долговязого студента Папанова. Ведь за ней ухаживал племянник самого Климента Ефремовича Ворошилова Николай. Ничто не предвещало большой любви, только сначала Каратаева и Папанов вместе ездили в институт на трамвае, потому что жили недалеко друг от друга. Потом оказалось, что они даже учились какое-то время в одной школе. А потом, как любит говорить моя мама, «ездили, ездили и доездились!» Студент Папанов стал ухаживать за студенткой Каратаевой. Был забыт племянник Ворошилова, и чувство первой влюбленности переросло в настоящую любовь. Сначала моя бабушка Мария Васильевна не знала, что дочка встречается с однокурсником. Потом Анатолий стал провожать подругу, и, если было очень холодно, они подолгу стояли в подъезде. Бабушка несколько раз приглашала «кавалера» зайти, но тот стеснялся.
Как я уже писала, Папанов жил со своими родителями в маленькой комнатке коммунальной квартиры. Сестра его Нина была еще в эвакуации, где вышла замуж за военного и родила сына Валерия. Семья была довольно бедная. И вот в мае 1945 года моя мама объявила своим родителям, что выходит замуж за однокурсника Анатолия Папанова. Бабушка, которая к тому времени уже познакомилась с женихом, сказала: «Дочка, подумай! Так-то он парень ничего, но уж больно некрасивый!» Свадьба состоялась 20 мая 1945 года. По талонам достали водку, на рынке купили картошку, капусту, тушенку. В общем на свадебном столе были типичные продукты военного времени. Пришли соседи по квартире на Саввинской набережной, Толины родители (Елена Болеславовна и Дмитрий Филиппович Папановы), двоюродная сестра моей бабушки Мария Ковригина с мужем Женей. Во время праздника погас свет. Зажгли свечи. А когда электричество снова включили, то оказалось, что у гостей от свечной копоти носы черные. Все долго смеялись.
Молодые стали жить в этой квартире. Моя бабушка дала молодому зятю кое-какое белье и одежду, ведь дедушка был военный, и мамина семья не нуждалась. В июне 1945 года четвертый курс актерского факультета сдал государственные экзамены и получил дипломы об окончании института. Большая часть курса уехала в литовский город Клайпеду и основала там Русский драматический театр. Уехали и мои родители.
Клайпеда
Заведующий труппой Московского Художественного театра Евгений Васильевич Калужский сообщил Папанову решение руководства театра: взять выпускника театрального института в труппу и предложить сразу главную роль в «Дядюшкином сне» Достоевского. Малый театр тоже приглашал, но не на главную роль, а сначала в массовку. И Николай Михайлович Горчаков, в то время художественный руководитель Театра сатиры, позвал его на пробу. От всех трех предложений Папанов отказался. Он решил ехать в Клайпеду со своими однокурсниками и любимой молодой женой.
Клайпеда – бывший немецкий город Мемель. Находится на берегу Балтийского моря. После Великой Отечественной войны этот город стал входить в состав Литовской ССР. До войны Клайпеда была крупным портом, но оказалась разрушена фашистами при отступлении. Надо было восстанавливать город, в том числе налаживать культурную жизнь. С этой целью был организован театр, где должны были работать две труппы: русская и литовская. Основной костяк русской труппы и составили выпускники актерского факультета ГИТИСа, закончившие его в 1947 году.
В литовском городе Клайпеда появились афиши, напечатанные на серой послевоенной бумаге, которые сообщали:
1947 год
ОТКРЫТИЕ КЛАЙПЕДСКОГО РУССКОГО ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕАТРА
К. СИМОНОВ «РУССКИЙ ВОПРОС»
Б. ЛАВРЕНЕВ «ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ»
А. ФАДЕЕВ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
Новый театр открывался в городе, разрушенном почти до основания. Здание городского театра на улице Театральной, 2, к счастью, уцелело. В нем полным ходом шли реставрационные работы.
12 марта 1947 года в газете «Советская Литва» была напечатана статья, в которой говорилось, что в Москве заканчивается формирование труппы Клайпедского русского драматического театра. Основной костяк труппы этого театра будут составлять выпускники Государственного института театрального искусства им. А. В. Луначарского. Выпускниками был курс Орловых, на котором и учились мои родители, ставшие к тому времени мужем и женой. Было решено ехать в Клайпеду с готовым репертуаром, чтобы сразу начать театральный сезон.
Бывший выпускник ГИТИСа режиссер Борис Ниренбург, который во время войны руководил одним из фронтовых театров, был назначен художественным руководителем. Моим родителем предстояло расставание с родными, с домом и отъезд в неизвестный, чужой город.
Как я уже говорила, отец мог бы остаться в Москве. В Московском Художественном театре в перспективе были роли князя в «Дядюшкином сне» Достоевского, Каренина в «Анне Карениной» Толстого. А в Малый он целый месяц ходил на репетиции к режиссеру Алексею Денисовичу Дикому, ставившему в том сезоне «Ревизора».
Отцу очень хотелось сразу начать творческую жизнь, работу с прославленными мастерами сцены, да еще в таких знаменитых театрах. Но как же можно было бросить однокурсников и отказаться от заманчивой идеи создания своего, молодого, нового театра! И как можно бросить жену, сокурсницу, красавицу Наденьку Каратаеву, с которой они прожили к тому времени уже два года!
Разрушенная Клайпеда потрясла приехавших артистов. Родословная города начиналась в XIII веке. Но во время войны красивый старинный город был практически начисто разрушен фашистами. Здания, которые уцелели, свидетельствовали о почтенном возрасте Клайпеды. В одном из интервью газете «Советская Клайпеда» папа вспоминал: «Трудно было представить, что в этом разбитом, сожженном городе теплится жизнь. На другой день после приезда москвичи вместе с тысячами людей работали на субботнике по расчистке главной площади от развалин. А вечером был дан первый концерт. Побывал я во многих городах, но всегда с особой нежностью вспоминаю город, где все для меня было впервые. Первые победы и неудачи, первые цветы…».
В 47-м восстановление города шло усиленными темпами. Молодые артисты включились в эту работу с энтузиазмом. Они расчищали улицы от развалин, сажали деревья, цветы. Но главным для них все-таки было творчество.
Фашисты хозяйничали в Клайпеде с 1939 года. Гитлер выступал с балкона городского театра, хвастал, что для взятия города понадобилась всего одна пожарная команда. Немцы придерживались политики жестокой ассимиляции. Вытаптывалось все живое, благородное, человеческое. Нужно было восстанавливать не только дома, но и человеческие души. Эта задача и встала в первую очередь перед артистами из Москвы.
14 октября 1947 года газета «Правда» сообщила, что 5 октября в Клайпеде открылся Русский драматический театр. Очень скоро состоялась премьера «Молодой гвардии» по роману Александра Фадеева, где Анатолий Папанов сыграл роль Сергея Тюленина. Портрет этого героя, созданный автором, удивительно совпадал с обликом отца в юности: «У паренька были чуть курчавые, должно быть, жесткие волосы, сильная грубоватая складка губ, тонких, немного выдававшихся вперед. Казалось, под губами немного припухло». Они были похожи не только внешне, но и внутренне. Они были ровесниками. Смотрели одни и те же фильмы, бредили небом и самолетами, ненавидели фашистов и встретили их с оружием в руках. Отец, который побывал на фронте, не мог не принести в эту роль свое, биографическое. И он сразу полюбился зрителям. Недаром отзывы были такие: «Больше всех нам понравился Сережка (артист Папанов), от которого мы все в восхищении… Он показывает пример настоящей дружбы, он отчаян, смел, честен, открыт, беспощаден». 30 ноября 1947 года в газете «Советская Клайпеда» появилась статья, в которой хвалили спектакль: «Особенно удачно исполнение роли Сергея Тюленина молодым актером А. Папановым. Неиссякаемая энергия, инициатива, непосредственность в выражении чувств, страстность, порывистость отличают его. Зритель с первых же минут горячо симпатизирует Тюленину – Папанову».
Вспоминает Борис Эдуардович Ниренбург, режиссер-постановщик спектакля «Молодая гвардия»: «Все зарождалось, шло изнутри, выплескивалось с невероятным темпераментом и самобытностью. Уже тогда у этого начинающего актера было твердое собственное видение, собственная точка зрения, с которой его никто и ничто не могло сбить».
Моя мама вспоминает такой случай. Однажды папа шел по городу с театральным режиссером Верой Михайловной Третьяковой. Навстречу бежал мальчишка в задрипанной кепке. Отец так и замер. Ведь в романе Фадеева часто упоминается задиристая кепка Сережки Тюленина, лихо сбитая на затылок. Так вот она, долгожданная деталь, которая завершит внешний облик его героя!
– Мальчик, отдай мне кепку, я тебе новую куплю.
Парнишка ничего не понимал. Зашли в магазин, купили новую кепку. Мальчишка был вне себя от радости и только повторял: «А сколько я должен? Ведь надо заплатить!» И такой вроде бы небольшой штрих, эта старенькая кепочка очень помогала отцу поймать образ роли.
Кроме Сергея Тюленина в Клайпедском театре папа сыграл еще несколько ролей, одна из них – Леонид Борисович в пьесе «Машенька» Афиногенова. С этой ролью связан один смешной случай. Однажды папа ошибся и пришел играть спектакль вместе с исполнителем из второго состава. Они оделись, загримировались, каждый в своей гримерной, и вышли на сцену, правда, из разных кулис. Когда увидели друг друга, очень удивились этой встрече, но не растерялись. Спросив как можно спокойнее, где Машенька, Папанов быстро скрылся, предоставив напарнику играть дальше.